Волк 10: Лихие 90-е - Никита Киров
Можно было отправить тару и поменьше. Внутри дипломата лежала только коробка с мобильным телефоном, для тех лет ещё непривычного. Это раскладушка, правда, в откидной части телефона был только динамик, маленький экран и кнопки оставались внизу. Свежая модель Моторолы, которая до наших краёв ещё не добралась, вернее, добралась только что. Зато лёгкий и небольшой, легко влезет в карман.
Кроме телефона и документов на него была визитка Платонова. Едва я взял её, как телефон зазвонил, высветился этот самый номер.
— Максим, доброе утро! — услышал я его голос. — Хотел напомнить о нашей встрече в ближайшие дни. А этот телефон — подарок, номер оплачен до конца века, и с него есть прямой выход на меня. Мало у кого есть такое, должен сказать.
— Ну посмотрим. Увидимся.
Курьера, который всё равно ничего не знал, я отпустил, а телефон убрал назад в дипломат. Тут или Платонов пытался меня задобрить дорогой игрушкой, или для чего-то это всё ему нужно. Надо это выяснить, но на всякий случай покажу мобилу технарям Ремезова, вдруг там настроена прослушка.
В Читу я направился вечером этого же дня. Надо посадить на самолёт Елагина, чтобы он побыстрее начал заниматься нашим вопросом, а не ждать неделю, когда он вернётся домой на поезде, и встретиться с Ремезовым.
А потом ещё с парой человек, чтобы встреча с Платоновым прошла по моему плану, а не по его. И на этот счёт у меня уже были задумки…
* * *Чита, управление ФСБ по Читинской области
— С Москвы прилетели, — доложил капитан Парыгин, встречая Сергея Ремезова у входа.
— Оно и видно, — Ремезов кивнул на кортеж из служебных машин, которые встречали прибывшего в аэропорту. — Кто? Тот самый хрен с Москвы?
Не дожидаясь ответа, он прошёл дальше через вертушку, где его тоже ждали.
— Сергей Анатольевич! — секретарша начальника управления выскочила ему навстречу и зашептала: — Вас ищет, злой, как… — она не договорила, только показала рожки над головой.
Начальника управы, генерал-майора Емельянова, никто в области не любил, начиная от губернатора и заканчивая его собственной секретаршей.
— Понял, Настя, иду. А что там случилось? Приехал к нему кто-то?
— Да, к нему прилетел…
— Сейчас сам увижу.
Ремезов поднялся на третий этаж. У двери начальника управления толпились какие-то незнакомые ему оперативники в чёрных костюмах. Вид слишком холёный и дерзкий, значит, прибыли москвичи с Центра, сопровождавшие высокопоставленного гостя. Похоже, задумали масштабную операцию, ну или просто их привезли бросать местным пыль в глаза, показать, какая сила за ними стоит, а на самом деле вся эта толпа будет слоняться по управе без дела.
Оперативники расступились, освобождая путь. Ремезов дошёл до двери в кабинет начальника и без стука открыл её.
— Вызывали, товарищ генерал? — официальным тоном спросил он.
— Заходи быстрее, Серёга! — Емельянов махнул рукой. — Чё там сиськи мнёшь?
Седой генерал сидел во главе стола на большом кожаном кресле, спинка которого сильно возвышалась над головой сидевшего. На стене, отделанной деревом орехового цвета, висел герб службы и два портрета: президента Ельцина и директора ФСБ Ковалёва. Окна в кабинете начальника закрытые, ему поставили кондиционер, единственный на всю управу.
— Короче, Серёга, — свойским тоном сказал Емельянов. — Косяк у тебя в работе. Да садись уже, все свои. Говори начистоту, напрямую, — он нажал на кнопку, и кондиционер зашумел сильнее, а по помещению пополз прохладный ветерок.
Когда Емельянов говорил так по-свойски, неформально, это значит, быть беде. Куда лучше, когда он говорит официально или орёт. Рядом с ним сидел человек из Москвы, мордатый, с толстыми щеками, чем-то напоминающий бульдога. Он очень внимательно разглядывал Ремезова.
Значит, приехали добивать. И Сергей знал, что они будут говорить, и почему вообще приехали. Сейчас по всей стране пытаются разобраться с неугодными, запугав, подкупив или выгнав с работы. Обстановка накалялась, и вот, наконец добрались до него, хотя это с него они должны были начать.
— У меня косяков нету, — Ремезов уселся за стол. — Сам знаешь. У меня даже награды есть за безупречную службу. Свою работу я делаю.
— Насчёт наград можно договориться, — проговорил сидевший у Емельянова гость неприятным, скрипучим голосом. — Наград, грамот, даже именного оружия для братвы.
— Да и не только, — Емельянов говорил спокойно, хотя разораться он может в любой момент. — Мы тут собрались, чтобы всё мирно решить, чтобы сор из избы не выносить. Давай вот честно, Серёга, только между нами. А то выйдет наружу, вонь начнётся, а она сейчас нам ну вот вообще никак не нужна. Скоро, говорят, будет назначение нового директора, и если наша управа опять опозорится перед ним…
Он стукнул кулаком по столу и гневно выдохнул через нос.
— Это ты крышуешь краснозаводский комбинат? — напрямую спросил Емельянов, начиная кипятиться. — Или чё думаешь, зачем ко мне с Москвы прилетели с экономической контрразведки? Вот, сам генерал Кравцов пожаловал! И он тут…
— Про комбинат уже всем известно, — добавил Кравцов. — Пока мы работаем в сложных условиях, можно сказать, собираем нашу службу с нуля, многие офицеры работают на противника. Крышуют бизнес, проще говоря. И тогда поднимается вопрос, с какой стороны баррикад вы находитесь? Пока мы работаем на благо страны, вы…
Значит, приехали давить. Терять нечего, надо только протянуть время, ведь, как говорят, осталось продержаться недолго, скоро важный вопрос решится.
Интересно, спросят про пропавшие деньги Платонова или нет?
— Ну, про баррикады вопрос хороший, — медленно сказал Ремезов. — Я вот как раз из Приаргунска приехал, там моя группа на днях задержала неких Валькина и Зарипова из Москвы. Как раз тогда, когда они с братвой договаривались насчёт перевозки того самого пропавшего груза через границу в Китай, на лодках через Аргунь, контрабандой. Я уже
