Комсорг 2 - Иннокентий Белов
— Папаша, вы так не суетитесь! Не первенство Ленинграда проиграли пока, — вальяжно я ответил ему и тут же быстро спрятался за тренера.
Вот, теперь я официальный победитель Спартакиады Профтехобразования и грамота у меня за первое место имеется.
Еще и в разрядную книжку звание кандидата в мастера спорта тренер впишет и поставит печать общества на днях.
Так что вернулся я домой отдохнуть и за работу приниматься. Ладно, будет хоть чем в торге похвастать.
А, мне же еще завтра в райком топать, пришло время заняться уже неприятными обязанностями.
Глава 11
Следующим утром я еду на «Каме» к зданию горкома-райкома, в кармане взносы за прошедший месяц, в рюкзаке отчетность, заполненная, наверняка, что не очень правильно.
Ну и еще кое-что, предназначенное для магазинов в том районе.
В райкоме к ней обязательно докопаются, отчетность там требуют оформлять, как заявление о приеме в ряды КПСС.
Помню как однокурсники его по двадцать раз переписывали, стремясь делать военную карьеру правильным образом.
Без единой помарки и описки. Такая реальная дедовщина на ровном месте, определенная школа жизни для начинающих комсомольских бюрократов. Ну, я только что научился ее правильно оформлять, но это умение мне больше не пригодится в жизни, это последняя моя отчетность и она сейчас оформлена с кучей вызывающих помарок.
Вот и посмотрю на рожу товарища третьего секретаря, когда скажу, что переписывать ничего не буду.
Хоть ты меня режь тупым кухонным ножом! Хоть дави на мою совесть и честь комсомольца!
Самому интересно, какие меры воздействия есть у передового отряда настоящего авангарда советской молодежи на нерадивого пока еще комсорга? Чем могут испугать, кроме исключения из рядов ВЛКСМ?
Еще общественным порицанием или «черной меткой» от власти и ее предержащих структур?
Ну, я уже дошел до понимания такого момента, что молодой человек без хотя бы среднего образования не может претендовать на какое-то значимое место в общественной жизни Советского Союза.
И это правильно на самом деле, иначе как ты его проверишь и классифицируешь?
Велик пристегнул около райкома на его ограждение, чем вызвал недовольный взгляд вахтера, курящего около входа. Но говорить он ничего не стал, я же не на проходе оставил транспортное средство, а закатил подальше.
Пара черных Волг вместе с водителями ждут своих хозяев, это точно первый и второй секретари горкома партии.
А есть ли служебный автотранспорт у первого секретаря райкома комсомола? Там такой вполне солидный бюрократ, неужели партия забыла о своей смене? Не может такого быть.
Встречаюсь с третьим секретарем около кассы приема наличности.
— Так, а где взносы за еще двоих комсомолок? — товарищ Третьяков забыл, что новые, опять же исправленные заявление так и не были поданы.
— Так они еще не комсомолки!
— А почему? — не понимает третий секретарь в новом пиджаке фабрики «Большевичка».
Я смотрю на него, как на идиота.
— Потому что комсомольские билеты не выдали! Не оформили еще, как положено.
— А почему не выдали? — снова не понимает он.
Много навалили старшие товарищи работы на безотказного парня, забиваются файлы памяти у него похоже.
— Так вы требуете новые заявления от них, своей рукой написанные. А они взяли, да отказались наотрез писать! — начинаю я немного издеваться над товарищем Третьяковым.
— От чего отказались? — снова не въезжает он.
— Переписывать. Говорят, что не будут. Что это бездушное отношение, формализм и волюнтаризм, значит!
Да, на пораженное лицо товарища третьего секретаря стоит полюбоваться, немного навтыкаю ему по комсомольским понятиям.
— Как так не будут? — багровеет он.
Как, как, каком кверху не будут!
— А вот так! Сказали, раз товарищ третий секретарь проявил формальный подход и в крючкотворстве замечен, то вступать не станут пока. Пока его не поменяют на кого-то другого, — отвешиваю я дальше лещей по моральной личине Третьякова.
— А ты на что? — решает он перевалить на меня свою проблему.
— А я что? Я их уговорил на вступление! Вы попробуйте, товарищ третий секретарь, уговорить восстановиться в комсомоле не восемнадцатилетних девчонок, а молодых, замужних женщин двадцати двух лет! Черта с два у вас получится такой фокус провернуть! — уже громко сообщаю я невольным слушателям свое ценное мнение.
— Ты как со мной разговариваешь? — еще больше краснеет товарищ Третьяков.
— Я по-пролетарски правду-матку режу! А не так, как бюрократы всякие с формальным к людям подходом! — еще сильнее повышаю я голос в незабываемом стиле товарища Хрущева, но слово «людям» говорю уже в интонации Горбачева с ударением на втором слоге.
Отчитываю незадачливого третьего секретаря прилюдно, а то он почему-то решил, что я ему в рот буду до конца жизни заглядывать? В знак вечной благодарности за то, что он мне историю этого интересного дома рассказал?
Ну, мне нужен небольшой скандал, чтобы меня поперли и из комсоргов, и из комсомола заодно с гарантией.
Поэтому и получает у всех на виду товарищ Третьяков так по своему самолюбию, сам-то я к нему особых претензий не имею, не хуже многих он в самом деле. Наверно, что даже получше будет.
— Пошли со мной! — шипит он на меня и приглашает в какой-то кабинет подальше от любопытных глаз работниц райкома.
Я захожу и теперь Третьяков разговаривает более-менее по-деловому:
— Почему они не переписали заявления?
— Отказались просто. Сказали, что готовы для меня почислиться в комсомоле какое-то время, но ничего писать не станут, — правдиво отвечаю я о том, как мне удалось завербовать пару новых-старых комсомолок.
— Именно для тебя? — недоверчиво интересуется он.
— Да, я работал в этом магазине. Это мои хорошие знакомые.
— А остальных ты как наберешь? — еще один конкретный вопрос.
— С божьей помощью, — хотел сказать я, но просто пожал плечами.
Этак еще снова ему наобещаю чего-то, а я ведь приехал закончить с этим балаганом насовсем. Мне продолжение не требуется ни в каком смысле.
— Как получится, — отвечаю, видя его требовательный взгляд.
— Нет, так дело не пойдет, — решает он, немного подумав.
Интересно, а как у него дело агитации среди уже взрослых и немного прожженных женщин в магазинах пойдет?
Есть какая-то волшебная палочка? Как у Гарри Поттера? Так дешево покупать голоса избирателей, то есть потенциальных комсомолок, только я один смог придумать.
Остальные
