Убийца магов - Михаил Ежов
— Я спокойна насчёт диктанта, но переживаю за сочинение. У меня вечно проблемы с формулировками, — поделилась Стефания.
— Ну, у меня, вроде, с этим всё в порядке было в школе.
— Да не надо переживать, — проговорила Марина, нервно поправив зелёные волосы. — От волнения все проблемы.
— Легко сказать, — усмехнулась Настя. — А ты попробуй не дёргаться. Меня мать прибьёт, если я облажаюсь.
— Так уж и прибьёт? — спросил я.
— Ещё как! Знаешь, чего мне стоило отстоять возможность поступать сюда, а не в Смольный?
— Вроде, это очень престижный вуз, — заметил я осторожно.
Потёмкина фыркнула.
— Престижный! Кого это волнует? Так же одни девчонки учатся! Очень надо!
— Зато имела бы шанс стать благородной девицей, — усмехнулась Назарова.
— Нет, спасибо, — скривилась Настя. — Обойдусь.
Мои новые знакомые болтали в таком духе, но минут за десять до начала экзамена принялись повторять правила по конспектам. Большая часть стоявших в очереди была занята тем же самым.
— А ты не хочешь освежить что-нибудь в памяти? — спросила Назарова, взглянув на меня.
Я отрицательно покачал головой.
— Перед смертью не надышишься. Так, кажется, говорят?
— Говорят. О, это комиссия!
К кабинету подошли три преподавателя, отперли дверь и исчезли за ней. Но ровно через пять минут она снова открылась, и на пороге предстала одна из экзаменаторов.
— Доброе утро, — громко проговорила она. — Все заходим, оставляем конспекты при входе и рассаживаемся по одному. Аудитория большая, мест хватит всем.
— Ну, всё! — шепнула Потёмкина, закрывая тетрадь. — Удачи!
Очередь потянулась в аудиторию.
Нам выдали проштампованные листки, мы их подписали, и начался диктант. Длился он примерно полчаса, а затем нужно было сделать несколько разборов. Экзаменаторы следили по часам, чтобы абитуриенты не превысили установленный лимит. Я уложился раньше. Впрочем, как и несколько других присутствующих. Были и такие, которые не успели.
— Положите работы на край стола, — звонко объявила женщина, которая нас запускала в кабинет. — Сейчас мы пройдём и соберём работы.
Как только все листки исчезли со столов, нам выдали новые — для сочинений. На интерактивной доске появились темы, которые можно было выбрать. Я решил писать о романе Достоевского «Преступление и наказание».
На сочинение дали два часа. Затем процедура со собором работ повторилась. Как только листки собрали, нам пожелали удачи и распустили. Абитуриенты потянулись к выходу.
— Есть планы? — спросила меня Стефания, едва мы вышли в коридор. — Можем вместе сходить в кафе перекусить. Заодно обсудим, кто как разборы сделал.
Мне это было неинтересно, так что я отмазался, сославшись на дела. Девчонки расстроились.
— Ну, вот, — сказала Назарова. — А мы рассчитывали повеселиться. Ладно, увидимся послезавтра на истории.
— Если все пройдём сегодня по баллам, — вставила Потёмкина. — Я что-то нервничаю. Не уверена в некоторых запятых.
— Да ладно, результаты придут уже завтра, — проговорила Назарова. — Так что скоро станет всё ясно. Ладно, Вова, пока.
Она протянула мне руку, и я почувствовал, как в моей ладони оказалась крошечная скрученная бумажка. Похоже, мне передали записку.
Распрощавшись с девушками, я сел в машину и расправил маленький листок. На нём был выведен телефонный номер. Похоже, Назарова решила не терять время и опередить своих подружек. Иначе зачем бы передала записку втайне от них? Сунув листок в карман, я поехал домой.
К истории пришлось немного поготовиться. Уровень вопросов, приготовленных для экзамена, явно превышал школьный уровень. Так что я прочитал за полтора дня пару книг. Благодаря моей памяти этого оказалось достаточно, чтобы усвоить информацию.
Заодно проверил в Интернете выложенные на сайте Университета результаты экзамена по русскому языку. Я, естественно, набрал все баллы из возможных и получил «пять». Отлично!
Потом пообщался со своими друзьями. Все они успешно сдавали экзамены.
Вечером после ужина, заказанного в китайском ресторане с доставкой, позвонил Назаровой.
— О, я уж думала, не дождусь! — проговорила она. — К экзамену готовился?
— Было дело.
— Слушай, у меня тут возникли трудности с парой билетов. Не подскажешь, что по ним отвечать, если попадутся?
Мы проболтали больше часа. Я объяснил ей несколько тем, Назарова сказала, что её подружки успешно прошли русский. Намекала на то, чтобы было бы неплохо встретиться, но я делал вид, что не понимаю. Наконец, распрощался с девушкой и отправился спать, чтобы быть на экзамене свежим и бодрым.
Когда на следующее утро явился на факультет, очередь была куда меньше предыдущей. Диктант и сочинение отсеяли многих.
Мои новые подружки стояли ближе к двери и, завидев меня, принялись махать руками.
— Мы заняли тебе место, — сообщила Марина, когда я подошёл. — Так что повезло тебе, что закорешился с нами.
— А остальные не будут возражать? — спросил я.
— Мы предупредили, что с нами ещё один, — сказала Стефания. — Так что всё в порядке.
— О, ну тогда ладно. Спасибо.
— Мы тут обсуждаем отмену крепостного права, — сообщила Стефания. — Знаешь про это что-нибудь?
— Конечно.
Мы принялись проговаривать вопросы, которые вызывали у Леманской сложности, затем сделали то же самое для Потёмкиной. Едва успели закончить, как дверь открылась, и экзаменатор пригласил первых пятерых абитуриентов.
Я попал в третью партию, чтобы было совсем неплохо. Сначала билет вытянула Назарова, затем Леманская, после неё — Потёмкина, и, наконец, я.
Мне достались «Война 1812 года» и «История Первой Канонической Церкви». Прихватив билет и выданный для пометок листок, я уселся возле окна — готовиться.
Писать ничего не стал — незачем было. Просто выделил из воспоминаний нужные и несколько раз прокрутил их в голове.
Примерно через час до меня дошла очередь.
Я сел напротив комиссии, положил перед ними билет. Председатель, похожий на одуванчик из-за венчика седых волос и тонкой шеи, заглянул в него, кивнул.
— Пожалуйста, молодой человек. Начинайте. Война с Наполеоном.
Тем я отбарабанил минут за семь, без запинок. Экзаменаторы были впечатлены.
— У вас даже конспекта нет? — проговорила женщина, сидевшая справа от председателя, взяв мой листок.
— Память хорошая, — ответил я.
— Ну, поглядим, что вы скажете про возникновение Первоканонической Церкви, — сказала она, улыбнувшись. — Можете приступать.
— С вашего позволения начну с предпосылок, — проговорил я. — Главной из которых считается массовое проявление магии. Есть несколько теорий её возникновения, которые делятся на две группы.
