Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 4 - Артём Март

Однако, видя, что Кулым смотрит на меня с просьбой во взгляде, не стал возражать. Мальчишка, кажется, удивился еще сильнее.

— Кстати, Максим — сын нашего с тобой общего хм… хм… Друга. — Продолжал Кулым. — Вячеслава Евгеньевича.

Тут я, наконец, понял, кого же напомнил мне мальчишка. Значит, это сынок Косого. М-д-а-а-а. Похож. Черты и форма лица у него точно папкина. Вот ходи он с повязкой через харю, был бы одно с ним лицо.

— Ты знаешь моего отца? — Спросил у меня удивленный Максим.

— Ага. Были у нас с ним совместные предприятия, — хмыкнул я. — Даже можно сказать, что в прошлом мы с ним настоящие партнеры.

Теперь парень, кажется, расстроился. Я прям видел по его лицу, что все его планы нажаловаться на меня папочке, чтобы тот проучил дерзкого Летова, пошли прахом.

— Очень приятно, — угрюмо промычал Максим.

— А мне не очень, — сказал я.

— Это почему же? — Заинтересовался Кулым, и я в вкратце изложил ему все обстоятельства нашего с Максимом знакомства.

Максим же покраснел как рак и спрятал смущенный взгляд в пол.

— Ну что ж, — подавляя улыбку, заговорил Кулым. — Бывает. Максим, значит, у нас имеет горячий нрав. Ну а Летова мы все знаем, Макс. Ему не клади палец в рот. Так что ты очень уж опрометчиво поступил. Правда, потом исправился, все компенсировав.

Я со значением посмотрел на парня, когда почувствовал на себе его взгляд. Макс тут же отвернулся, сделал вид, что рассматривает красивый графин с коньяком, стоящий на журнальном столике.

— А теперь и мне придется извиниться перед тобой, Максим, — неожиданно сказал Кулым.

— За что? — Вскинул брови мальчишка.

— Я позвал тебя, чтобы ты поговорил с Мариной, но совсем забыл. Внучка сегодня допоздна останется в институте. У нее какой-то важный семинар. Прости меня за мою забывчивость. Возраст.

Кулым кривовато пожал плечами.

— Потому давай отложим вашу встречу на попозже. Передай отцу. Пусть позвонит мне, как будет возможность.

— А когда Марина сможет? — возбудился Максим, и глаза его неприятно заблестели.

«Неприятно, — поймал себя на мысли я. — Неприятно для меня. Пацан очень хочет познакомиться с Мариной. Вот зараза… Меня это злит. Придется признаться себе, что меня это злит».

— Еще не знаю. Я передам твоему отцу, — сказал Кулым. — Если у тебя есть еще какие-нибудь дела, можешь идти.

Максим кивнул, а потом слишком торопливо вышел из кабинета. Даже дверь за собой не закрыл. Это поправил дежурящий снаружи Сом.

— Похоже, у Косого не нашлось времени на воспитания сынка, — заметил Кулым. — Избалованный, как девочка. Сразу видна рука мамки-квочки.

— Так, ладно, — я устроился поудобнее в кресле. — А теперь рассказывай, что тут вообще происходит?

Глава 17

Как только Максим вышел из кабинета, Кулым помрачнел. Потом старик прочистил горло, налил себе в низенькую чашечку холодной заварки из чайничка с ситечком, стоявшего прямо на кабинетном столе авторитета. Опрокинул чай, словно алкоголь, поморщился.

— Только хуже стало, — пробурчал он.

Затем он посмотрел на меня внимательно и с какой-то тревогой в глазах.

— Марина снова сбежала, — сказал он тут же.

— Вот так, да-а-а-а… — Протянул я, откинувшись в кресле.

Кулым помолчал, подперев висок рукой, принялся медленно двигаться на вертящемся кресле из стороны в сторону.

— Нрав у девки совсем как у меня в молодости, — проговорил он.

— Я так понял, позвал ты меня, чтобы я помог ее отыскать. А че сбежала-то?

На первую часть моих слов Кулым ничего не ответил.

— Узнала про Косого и его сыночка. Уже триста раз пожалел, что рассказал ей, — вздохнул Кулым.

— Подробнее, — холодно сказал я.

Тогда старик рассказал мне о том, что Косой хочет «договориться» с Кулымом, чтобы черемушенская ОПГ заработала, как и раньше, единой группой. Также он намекнул, что пора бы Кулыму найти себе приемника. Естественно, новым главарем группировки Косой видел себя.

— Ну и, чтобы, как он сказал, все выглядело так, что власть перетекла в новые руки сама собой, — продолжил Старик. — Естественным путем. Предложил свести Марину с Максом.

— А ты что?

— А что я? — Кулым снова вздохнул, правда, на этот раз очень тяжело. — А я сказал, что нужно помозговать. Понимаешь, Витя, работать с Косым мне сейчас очень надо. Очень выгодно. Покрайней мере пока что. Надо, чтобы Черемушкинские были одним сплочённым и сильным кулаком. Как минимум потому, что братва с кирпичного все никак не успокоится. Да и мясуховские тоже… Щас Горелый разберется с Чобой, а там уже снова руки потянет в нашу сторону. Слабыми быть нельзя.

— Ты согласился? — Напрямую спросил я. — Согласился свести Марину с мальчишкой Косого? Потому она и сбежала, да?

Кулым сглотнул, совсем по-старчески пошамкал губами, снова налил себе холодного чаю, выпил, покривился.

— Ты б разогрел бы, — сказал я.

— Это надо прислугу звать. А мне щас не до прислуги. Ты, кстати, выпить не хочешь?

— Нет. Не хочу.

— Ну что ж, ладно. Нет, Витя, я не согласился. Не надо оно мне. Я не доверяю Косому, хотя и понимаю, что придется с ним работать, чтобы прикрывать друг другу спины. Однако передавать ему черемушенских целиком и полностью? Нет уж. На такое я не пойду. Он обещает, что моя семья не будет ни в чем нуждаться, но я знаю, что завтра планы Косого поменяются, и он легко кинет меня, если захочет. Вся эта свистопляска с Седым, которого он шваркнул, и даже не поморщился, ясно дала мне понять, что для Косого цель всегда оправдывает средства.

— А Марина? Почему она сбежала, раз уж ты не согласился?

— Я сглупил, — признался Кулым. — Рассказал ей об этой схеме. Ну не могу я использовать свою внучку как разменную монету, как пешку в шахматах. Как только она про Максима услышала, так началась у девки такая истерика, что хоть стой, хоть падай. Вообще слушать меня не хотела. Ну я думаю, пусть успокоится, тогда я расскажу, как придумал выкрутиться из ситуации. Сегодня утром Сом отвез ее на занятия, а она с них не вернулась. Пацаны не знают, как она умудрилась сбежать. Они там постоянно дежурят. Когда занятия кончились, и она не вышла, прочесали весь институт. Нет ее.

— Почему ты думаешь, что она сбежала? Может, снова похитили?

Кулым протяжно засопел, поджал тонкие губы в старческих пятнах.

— Может, и похитили. Но это случилось пять часов назад, а никаких требований от похитителей все еще нет. Я склоняюсь к тому, что она все же сама убежала. Обиделась сильно. Вот я и хотел тебя попросить,