Здесь водятся драконы - Борис Борисович Батыршин
— Вот и займитесь. Задача — проложить отнорок, ответвление от основного тоннеля к полётному полю. Даже не одно, а два — под стоянку дирижабля и под газодобывательную станцию. В каждом следует соорудить минный горн, а потом взорвать их разом.
— Но как же я… — сердце Матвея ухнуло в ледяную пустоту. Ему, вчерашнему гимназисту — и устраивать подкопы под неприятеля, подобно инженеру Тотлебену во время осады Севастополя? — Но… я ведь никогда… там же расчёты сложные…
Он запнулся, замолк. Казанков молчал, не сводя с собеседника взгляда — серьёзного, ожидающего… непреклонного.
— Я не справлюсь, Сергей Ильич! — решился, наконец, юноша. — Я… я никогда такого не делал!
— Я тоже. — мягко сказал Остелецкий и улыбнулся — от этой улыбки на сердце у Матвея сразу потеплело. — И никто из нас не делал. Но надо же когда-то и начинать? А кому, как не вам, дюша мой? Минному делу вы, в отличие от нас, хоть сколько-нибудь, а обучались, да и сложения подходящего, не застрянете под землёй, как наш молодецкий унтер…
И покосился на Осадчего. Пластун отвернулся, сделав вид, что к нему эти слова не относятся.
— Так что, за дело, друг мой, времени у нас нет совершенно. Копают аннамиты быстро, кроты, и те позавидуют. Три дня вам на всё, уж постарайтесь успеть! А о расчётах не переживайте — прикиньте потребное количество взрывчатки и размеры забивок для минных горнов и покажите мне, вместе перепроверим, уточним. Ошибиться нам с вами никак нельзя, надо сделать всё правильно и с первого раза. И не сомневайтесь вы в себе, друг мой, тогда всё у вас получится!
Матвей замялся — говорить, не говорить? — но всё же решился.
— Да я и не сомневаюсь… постараюсь не сомневаться, Сергей Ильич. Просто удивительное дело получается: мы при помощи помощью подземной галереи собираемся уничтожать воздушный корабль, один из тех, о которых раньше только литераторы-футуровидцы писали, вроде мсье Жюля Верна, повествуя о будущем. А вот же оно, будущее, оказывается, уже наступило!
Э-э-э, друг мой, нашли, чему удивляться…. — усмехнулся Казанков и потрепал собеседника по плечу. — Войны нынче такие пошли, что мы много ещё чего увидим… и век бы его не видеть…
* * *В галерее было тесно. Нет — очень тесно. И сыро. И темно — подземный мрак едва рассеивала медная масляная лампа, которую приходилось держать в вытянутой вперёд руке и ползти, извиваясь всем телом. А ещё очень, очень страшно — у Матвея вся спина покрывалась холодным потом, стоило только вспомнить о тысячах пудов грунта над головой. Конечно, это и не каменистый грунт Малахова кургана, и не тяжкие громады бастионов какой-нибудь европейской крепости — но червяка, которому он сейчас уподобился, раздавит мгновенно, и мокрого места не оставит.
Наука о подземной войне требовала позаботиться, прежде всего, о том, чтобы минная галерея не обрушилась раньше времени.Для этого Матвей намеревался использовать «голландские рамы», — нехитрые приспособления из четырёх досок с прямоугольными вырезами на торцах. Он намеревался наладить производство этих штуковин наверху, в лагере повстанцев, доставлять в галереи по частям и там, по месту собирать и устанавливать для укрепления стен и сводов. Но — очень быстро убедился, что аннамиты знают своё дело и в рекомендациях, составленных европейскими инженерами не нуждаются. Да, прокопанные ими тоннели, хоть и годились, в лучшем случае, для субтильного подростка, но стены их казались прочными, надёжными. И даже дышать в длинном тоннеле было чем, несмотря на отсутствие вентиляции — во всяком случае, туземные сапёры от удушья не страдали. Чего не скажешь о самом Матвее — он ловил спёртый, почти лишённый кислорода воздух ртом, но это мало помогало. Постоянно звенело в ушах, голова раскалывалась, а перед глазами плыли кровавые круги. А вот аннамитам хоть бы хны — орудуют своими короткими деревянными совками, наполняют мешки вынутой землёй, да передают их по цепочке, к входу в тоннель. Казанков прав, работают они с немыслимой какой-то скоростью, углубляясь в мягкий грунт на десятки футов за час.
Матвей извернулся, переворачиваясь на другой бок, поставил возле стены масляную лампу и вытащил из кармана грязный листок. По верхнему краю красовалась надпись «план минных работ»; ниже имела место схема тоннеля и боковых ответвлений с указаниями длины каждого из участков и углов поворотов. Поначалу юноша беспокоился, сумеют ли туземные «минёры» вывести галереи в точности туда, куда намечено, и даже порывался произвести расчёты, пользуясь циркулем, линейкой и мотком просмоленной бечёвки, позаимствованной у боцмана «Манджура», ведавшего хозяйством русского лагеря. Но Казанков вовремя объяснил, что и в этом нет необходимости — копая основной тоннель, аннамиты сумели подвести его точно под барак, где обитала туземная прислуга, и ошибиться при этом не больше, чем на пару-тройку футов. Теперь схема, рулетка и прочие инструменты служили другой цели — предстояло придумать и изготовить устройство для подрыва минных горнов на безопасном расстоянии. Кроме того, нужно осмотреть готовую камеру минного горна и прикинуть, как устроить забивку. Если ошибиться с этим — ударная волна, произведённая взрывом, направится не вверх, а вбок, в галерею — и тогда нужного эффекта не получится.
Но это всё потом, подумал Матвей, когда аннамиты прокопают тоннель до конца. А сейчас — он выплюнул зажатый в зубах кончик бечёвки и крикнул аннамиту, помощнику, державшему в руках клубок. Тот должен был, получив сигнал, завязать на бечёвке узел, вплетя туда полоску ткани с нанесённой на ней римской цифрой. Потом, наверху, Матвей размотает бечёвку, отмеряет отрезки до каждого из пронумерованных узелков и нанесёт результаты на схему. Когда придёт время разрабатывать приспособление для подрыва минных горнов — эти сведения очень пригодятся.
Поначалу он планировал использовать для этой цели огнепроводный шнур. Средство проверенное, надёжное — однако здесь всплыло одно непредвиденное обстоятельство. Дело в том, что обе минные галереи были проложены совсем рядом, и при подрыве одной, своды второй неизбежно рухнут от сильного сотрясения. А если в ней будет на тот момент ещё гореть огнепроводный шнур — то велика вероятность, что его затушит, перебьёт или как-то иначе выведет из строя, предотвратив таким образом второй взрыв.
Выход, на первый взгляд, был очевиден:
