Вторжение - Даниил Сергеевич Калинин
В свою очередь, у ближних засек также расположились и дозоры, и готовые к розжигу костры — таким образом, первый сигнал о приближение врага должны были продублировать. После чего основные силы отряда, расположенные в деревне, успели бы изготовиться к бою, вышли на встречу к противнику и приняли бы бой! По возможности атаковав врага еще на подходе, обстреляв из-за деревьев колонну ляхов и литовцев, следующих по зимнику… Или уже укрылись бы за поваленными деревьями, не позволив противнику ни обойти препятствие, ни разобрать его, ни прорваться за завал.
Но реальность оказалась куда как прозаичнее. За прошедшие полторы недели враг лишь один раз приблизился к одной из дальней засек Озерок — прочие же деревни, скрытые в самой чаще, и вовсе никто не беспокоил. Причем литвины явились не очень большим отрядом, примерно с полсотни всадников. Завидев же сигнальный огонь, они и вовсе ретировались — и тогда я понял, что времени у меня осталось в обрез. Очевидно, что уцелевшие в последней схватке черкасы поведали о схватке с московитами, чью численность они завысили раз в десять, никак не меньше. А тут еще и пропажа довольно многочисленного отряда фуражиров, и донесение пана Курцевича, коли тот уцелел… Так что мы сумели громко о себе заявить — и как видно, последний отряд литовцев был послан вовсе не биться с нами, а лишь провести разведку.
Но с тех самых пор в воздухе запахло серьезной «войсковой» операцией по уничтожению партизан. Ибо не потерпят паны в собственном ближнем тылу отряда московитов, способного уничтожить в схватке под сотню черкасов или смело нападать на фуражиров. А раз уж мы себя еще и обозначили…
Нет, я не очень боялся атаки врага — хотя принял кое-какие меры безопасности, нарубив небольших засек в окружающем Озерки лесу, да выставив дозорные посты в чаще. В любом случае, при приближении сильной хоругви мы практически наверняка сумели бы уйти на лыжах — даже если бы вражеский командир отправил бы запорожцев пехом через лес, в обход дорог… Но за последнюю неделю, потраченную мной на усиленное обучение пополнения, литовцы и ляхи себя никак не проявили.
Хотя с каждым новым днем я буквально физически ощущал, что времени остается все меньше…
А потому пополнение гонял до седьмого пота — да и не только пополнение. Мне не понравилась скорость перезарядки трофейных кавалерийских карабинов стрельцами — так что досталось и десятку Николы, ох сильно досталось! С учетом потерь, я переформировал «отделения» — и к Николе отправились лучшие стрелки, в то время как под командованием Гриши Долгова и Семена Захарова собрались лучшие рубаки. Чье число мы довели до штатной численности за счет самых могучих деревенских мужиков, проявивших также лучшие результаты в обучение рубке… Кроме того, я также перевооружил их — и за каждым стрельцом, помимо штатной пищали, оказался закреплен и один колесцовый пистоль. В свою очередь, всем без исключениям казачкам, считая и запорожских, достались трофейные карабины.
Так что к концу обучения, за время которого недавние крестьяне худо-бедно освоили пищали — и даже прошли двое учебных стрельб (на большее просто не хватило запасов пороха) — моя «дружина» получила следующую организацию: «стрелковое» отделение Николы с колесцовыми карабинами, штурмовые десятки Долгова и Захарова, два десятка «условных» стрельцов из числа новиков — все вооруженные пищалями, в том числе и трофейными. И отряд конных казаков Кожемяки из восьми человек, в который я включил и запорожцев — в целом, неплохо проявивших себя в последнем бою. По крайней мере, Иван и Ефим не колеблясь стреляли по накатывающим на нас черкасам — да и Богдан вроде бы не прятался за спиной у моих стрельцов.
Хотя последнего в бою я практически и не видел…
Всего практически шесть десятков человек, даже ближе к семи, если считать восьмерых возниц — маловато для выполнения задуманной мной операции, но надеюсь, людей все же хватит, пусть и в обрез…
Три дня назад мы покинули Озерки, в надежде, что прочие деревни враг или не зацепит, или предложенная мной система засек и дозоров позволит селянам вовремя уйти в чащу. Мы и сами, к слову, изначально рискнули двинуться лесом, в обход зимников… Конечно, крайне тяжело было тащить захваченных в последней схватке лошадей по сугробам и через лесной бурелом — выбрали мы наиболее крепких и здоровых, но невзрачных кобыл (приметных могли и узнать). Да и массивные сани с погруженными на них хмельным медом и бражкой, а также соленым салом — не легче… Зато так я исключил саму возможность столкнуться лоб в лоб с выдвинувшимся к Озеркам врагом.
Ну а дальше — дальше, как только мы вышли на зимник верстах в пяти от «базы», стало уже заметно легче. Санный обоз в сопровождении всадников, внешне смахивающих на запорожцев (перед выходом брились всем личным составом), спокойно, без суеты и спешки следующий по торной дороге к Смоленску, никто особо не досматривал, не пытался остановить. Правда, мы пару раз делились хмельным и запасами сала с особо навязчивыми ляхами и литовцами — но только угощали их, прикрывшись именем гетмана Ходкевича. Мол, везем гетману богатый по нынешним временам дар, рассчитываем записаться в его хоругвь пансырными всадниками… Встреченная нами шляхта посмеивалась над глупыми, наивными казаками — но препонов не чинила. Ибо на самом деле по округе бродит множество подобных нам черкасских отрядов, расселенных по деревням и нередко добывающих пропитание самостоятельно. Последние, в свою очередь, особо не приставали к довольно хорошо вооруженному отряду, ледяным спокойствием и показательной неприязнью встречающему любые попытки к нам присоединиться… Мол, мы уже одной ногой на королевской службе — так что нечего со свиным рылом в калачный ряд!
В итоге никто не заметил ничего подозрительного, не пытался заниматься доглядом. И даже пост немецких наемников, расположенный на границе осадного лагеря, где нас все же решились досмотреть, мы благополучно миновали, щедро угостив тоскующих, а от того злющих по началу германцев выпивкой и закуской.
И вот пред моими глазами предстал крепкий Смоленский кремль — и кажущийся огромным после лесной глуши и крошечных деревень осадный лагерь Сигизмунда Вазы. Сказать, что я был впечатлен ими — это ничего не сказать…
Кирпичная Смоленская крепость, чьи стены были окончательно возведены лишь десять лет назад, высятся на высоком валу и гребнях естественных холмов — а от того кажутся еще выше. Число боевых башен поражает, как и огромная протяженность оборонительного обвода кремля аж в несколько верст! Правда, в глаза бросаются и подпалины на стенах, оставившие густой след копоти, и выбоины в кирпичной кладке, оставленные ударами польских ядер… Впрочем, «проломных» орудий у ляхов пока еще нет, и выбоины, оставшиеся после обстрела воротных, так называемых «проезжих» башен, крепости не опасны. Заметно больше горожан и гарнизон беспокоит бомбы и зажигательные снаряды наиболее мощных мортир, размещенных Ходкевичем по трем батареям…
Являющихся одной из двух основных целей в этот день.
Впрочем, я реально оцениваю свои силы — так что готовлюсь атаковать лишь одну из трех батарей, причем заднепровскую отмел сразу: вступив в бой на противоположной от кремля стороне реки мы не имеем даже гипотетического шанса на встречную вылазку гарнизона. Далее — четырехорудийная батарея ляхов, расположенная на Спасской горе, под защитой стен одноименного монастыря, после недолгих раздумий была также вычеркнута мной из списка возможных целей. Ибо, во-первых, насколько мне не изменяет память, защитники Смоленска своим метким и мощным пушечным огнем в итоге заставят Ходкевича убрать уцелевшие мортиры с холма — и оставить монастырь! Ну, а во-вторых, совершенно неизвестно, сколько всего ляхов и немцев сейчас находятся за его стенами. Этак зайдем мы внутрь, а вот наружу выйти уже не сумеем, оставшись запертыми в ловушке монастырских укреплений…
Наконец, коли Богдану не изменяет память, рядом со Спасской горой нет ни одной стоянки запорожцев — правда, речь идет о воровской голытьбе, а не о реестровых и более лояльных королю казаках.
Так что по всему выходит, что лучшая для нас цель — это мортирная батарея, расположенная на невысоком насыпном холме у неширокой речки Чуриловки, напротив Копытенских ворот. Река вроде как прикрывает пушкарей от вылазки из кремля, но сейчас уже совершенно точно замерзла… Правда, протекает Чуриловка по дну обрывистого оврага, самого по себе являющегося отличной естественной защитой.
Двигаясь по осадному лагерю ляхов, я невольно удивляюсь тому, сколько же отличных укреплений в виде каменных церквей и монастырей, к тому же расположенных на холмах, досталось врагу. Я одних только монастырей,
