Вот и лето прошло - Вячеслав Юшкин
Глава 20
Сладкая жизнь в доме у майора закончилось в тот точный срок, который мы знали, но никак не ожидали, что он наступит. Но были и хорошие новости с нами уезжали, и повариха и горничная и это обстоятельство обрадовало нас как детей дед Мороз с мешком подарков на Новый Год. Майор менял место службы и следующее было во Франции он становился каким-то большим начальником на вербовочном пункте Иностранного Легиона и, кроме того, пришел приказ о присвоении нашему временному командиру звания лейтенант колонел в переводе на более понятные читателю звания — подполковник. Пьеру Северная Африка надоела хуже горькой редьки, и он позволил себе помечтать о том, что дальше служба легионера приведет его во Францию и выделит ему судьба обязанности при вербовочном пункте. И его такая обожаемая женщина останется при майоре виноват подполковнике и дальше он уже связно свои мысли выразить не мог. Я же был не против остаться во Франции, но не очень верил в такие возможности. Но провести несколько недель в путешествии во Францию затем по Франции я был совсем не против. Принцип был один и железный солдат спит — служба идет. Меня выбило из колеи с какой легкостью я был выкинут из прежней жизни уже почти налаженной и обеспеченной в рядового легионера Французского Иностранного Легиона. Плюсом шли и мысли как пристроить ту тысячу талеров, что я своими различными торговыми операциями собрал у себя в ранце. Таких денег у меня не должно быть, и первая же проверка личных вещей приведет к проблемам да, но открыть счет в банке мне тоже нельзя. Первый год службы никаких банковских счетов я не могу открыть и хоть до окончания этого срока остался какой-то месяц, но проблема то висит и не решается.
Волевым усилием я выкидываю эти мысли из головы и начинаю планирование нашего похода. Наш новоиспеченный подполковник погряз в любовной истоме и здраво мыслить похоже не может. Надо самому определить какое оружие нам надо и как нам действовать. Пока я тут размышлял обо всех этих проблемах и заботах. Меня вызвали к нашему временному командиру и тот выдал мне для ознакомления выписку из приказа и под пунктом восемь среди других фамилий я увидел запись — присвоить звание капрал / временно/ с такого-то числа. Это одно из самых низких званий, но как я понял я старший среди нашей троицы легионеров, сопровождающих подполковника в этом походе из Алжира во Францию. Теперь на рукаве надо пришить два уголка белого цвета. Карьера в Легионе идет это шутка.
Пьер так обрадовался за меня даже стало жалко, что это мне дали капрала, а не ему. Я его утешил — звание это у меня временно и скорее всего в роте его мне отменят. Пьер расстроился, он как истинный немец очень серьезно относился к военным правилам и прочему.
Тем не менее временно или нет я отправился строить денщика подполковника — я хоть и добрый, но память у меня хорошая и денщик отправился заниматься строевой подготовкой под командованием инструктора, Пьер с радостью согласился выучить денщика всем строевым приемам. Этот денщик покушался на добродетель поварихи, о чем та сообщила Пьеру и вот пришел час мщения. Бедный денщик маршировал во дворе дома под язвительные комментарии Пьера и его отрада, слыша, как мучают её обидчика, гремела кастрюлями на кухне. Я же наконец составил список необходимого нам вооружения.
Наше командование в лице подполковника не глядя завизировала мои пожелания, и я отправился на склады получать требуемые мне припасы и вооружение. Склады были забиты всякого рода военными припасами, на складах в Алжире было всё, нехватка была только в фортах и заставах в глубине Северной Африки.
Всю дорогу со складов Пьер ворчал — на кой мы нагрузили в повозки весь этот арсенал и это он ещё не подозревал, что это всё придется чистить и смазывать. Думаю, он горько сожалел, что я стал капралом слишком много забот теперь свалились на его беззаботную голову. И да он излечился от неразделенной любви и уже снова был готов вести семейную жизнь, не подозревая или не желая вспоминать — никакой семейной жизни не будет. Свадьба это не про нас.
К чистке всего этого оружейного великолепия я приставил и нашего привилегированного легионера — денщика. Пока мы работали на складах Легиона этот нехороший человек пошел жаловаться и получил взыскание — за то, что пришел жаловаться.
Теперь он отрабатывал свои жалобы на чистке оружия. Зачем нам нужно было десять ящиков гранат и по три мушкета на каждого и соответственно боеприпасы на все эти мушкеты и пистолеты. Не знаю почему я не верил, что мы без приключений выберемся из Алжира. Слишком много человек знали о том, что наш командир перебирается из Алжира во Францию и забирает все, что он смог заработать здесь в пустыне.
Чувство опасности у меня взвыло корабельной сиреной в тот момент, когда обнаружилось исчезновение горничной и поварихи они исчезли сами и исчезли вещи, которые им принадлежали и часть вещей, которые им не принадлежали — несколько платьев невесты. Платье невесте докупили я же теперь на ночь выставлял в караул все наличные силы, чем заслужил хмурые взгляды и тихий ропот.
На корабль мы перебирались через два дня после пропажи наших женщин. Наше оружие было спрятано от любопытных глаз в несколько ящиков, и будущая супруга нашего подполковника долго выговаривала своему жениху о недопустимости ограничения её багажа из-за вещей этих легионеров. Особо напирала, что капрал непочтительно себя ведет. И это только потому, что её сундуки легионеры не таскали. нас ждал обычный парусник, который все свои плавания совершил по маршрутам в Средиземном море в меру потрепанный морскими ветрами и волнами. Нам как легионерам невысокого звания достались палубные места, и мы стали устраиваться среди своих ящиков, долгий скандал с боцманом требующим убрать ящики в трюм закончились моей победой. И теперь эти ящики служили некими стенами нашего палубного лагеря.
После погрузки и войны за положение ящиков я полез на марсовую площадку. На грот- мачте имелась отличная марсовая площадка, подходящая к моим планам.
Именно туда мы потащили мушкеты и пистолеты и боеприпасы, наше передвижения вызвали новый скандал, но за нас заступился наш командир, хотя он и не понял зачем мы это сделали. Сработал принцип — армия всегда права в споре со флотом. Всё поднятое на марсовую площадку надежно привязали к снастям и самой мачте. Когда мы стали наращивать стенки марсовой площадки капитан просто плюнул и отвернулся — поминая армейских идиотов и дебилов.
Поутру корабль стал выбираться на рейд. Буксиром была шлюпка с нашего же судна и затем судно подняло паруса и встало на курс — на Францию. Было просто мажорное и умиротворенное настроение — солнце освещало морские просторы, волны переливались цветами радуги, и матросы работали из всех сил пока мы любовались морскими видами. Видимо Легион нам уже привил это желание наблюдать как работают другие. Судно слегка накренилось и с капитанского мостика на нашу площадку навели подзорную трубу выдавая тайное желание присутствующих на капитанском мостике морских волков увидеть позорное падение с высоты армейских идиотов. Может быть и мы упали но все по моему приказу давно были привязаны к мачте и упасть просто не могли. Среди моей команды нарастало настроение устроить мятеж и спустится с высоты на палубу и отдохнуть там от морской качки. Марсовая площадка совершала колебания вместе с мачтой и на высоте эти колебания весьма значительны. Ропот смолк — когда я закричал во весь голос — пиратский корабль с оста. Ничем другим этот корабль быть не мог. Небольшой двух мачтовый он шел наперерез нашему курсу и на палубе уже стояли члены абордажной команды с саблями и пистолетами в руках. Наше судно было вооружено пушками их было всего четыре, но они были, но орудия были не подготовлены к бою,
