Конец игры (СИ) - Подус Игорь

– Что с кислородом в секторе?

– Система жизнеобеспечения работает на резервных источниках питания. По предварительным данным в 115 из 116 модулей, зарегистрировано нормальное давление. Три минуты назад по резервной сети пришёл сигнал о утечке в переходном модуле, примыкающем к повреждённым сегментам. После этого все переборки и люки сектора перекрыла автоматика. Сейчас внутри сектора заперты пять членов экипажа. По предварительным данным полученные повреждения не угрожают их жизни и работоспособности станции.

– Лейтенант Ляпен, я тебя не просил делать выводы – прорычал генерал. – Лучше скажи какие меры уже приняты.

– Согласно протоколу безопасности альянса, и боевому уставу, во время ведения боевых действий, запрещено отрывать персонал станции от выполнения основных задач, и задействовать его на устранении несущественных повреждений. В связи с этим осмотром и точной оценкой ущерба займётся аварийная бригада, сформированная их членов экипажа, запертых в секторе.

– Сколько людей будет в группе.

– Два квалифицированных саудовских инженера, и опытный астронавт-инструктор из новой Зеландии.

Представив себе не особо впечатлявший набор участников, генерал скорчил недовольную мину, и решительно свернул на своём личном экране, продолжавший пополняться список выявленных повреждений.

– Направьте туда большую аварийную команду, пусть починят всё что смогут – приказал он, и попытался сосредоточиться внимание на изображении, транслируемом с дальнобойных визоров, отображавших формирующуюся семь боевых станций.

– Но месье генерал? – воскликнул француз. – Тем самым мы нарушим протокол безопасности, и устав новых космических войск.

– Лейтенант заткнитесь, и делайте что сказано, а ещё отправьте туда сквад наших космопехотинцев, пусть тоже всё осмотрят – прорычал генерал в ответ.

Француз явно хотел ему возразить, но после очередного гневного взгляда Макнамары, начал отбивать приказы в боевой чат.

– Господин генерал, а может нам не стоит отрывать пехотинец от охраны сектора с заключёнными? – неожиданно полушёпотом спросил англичанин, сидевший по левую руку.

После услышанного, генерал непроизвольно оскалился, но сумел унять нервную злость. Он понимал, что возможно не прав, но не собирался никому уступать. Уж больно ему не нравилось, что снежинка, отображающая строение его станции, казалась немного оплавленной, с одной стороны.

– Нет, пусть мои ребята сходят и всё проверят, и ещё, пусть они помогут ремонтной бригаде. Я хочу, чтобы через пол часа этот сектор перестал моргать жёлтым – твёрдо объявил Макнамара, и постучал костяшкой пальца по небольшому экрану, на котором помаргивал жёлтым 6 сектор.

«Анна»

Как только станция замерла, Анна немного расслабила хватку и огляделась. Сейчас она находилась между секторами. А если судить по цифре 6 нанесённой на модуль – конкретно между шестым и седьмым сектором. Это было далековато от того места где она могла попытаться подключить ИскИн к системе.

– Не свезло – проговорила девушка, и ей тут же ответил синтезированный голос.

– Первая часть плана выполнена. Определено точное местоположение объекта «АЛ» на схеме станции «МКС-2». Начинаю составлять оптимальный маршрут движения – отчитался ИскИн, и через мгновение на щитке шлема начала появляться схема станции, с двумя моргающими точками. Одна отображала их точное местоположение меду 6 и 7 секторами, а вторая показывала модуль связи в секторе 2, являющийся конечным пунктом назначения.

Самой Анне эта схема была не особо нужна. Ведь каждый курсант космической академии ВКС РФ знал станцию «МКС-2» как родную, и мог нарисовать трёхмерный чертёж, причём не забыв указать точное расположение всех 2025 модулей, и отдельных сегментов конструкции, из которых она состояла.

По этой дисциплине до последнего времени сдавался специальный экзамен, и это было не обычной блажью инструкторов, требующих тренировать память. Ещё каких-то пять лет назад на этой считавшейся старой станции работал большой российский экипаж, иногда доходивший численностью до пятидесяти человек, и полностью занимающий один из двенадцати сегментов.

В 2032, после очередного похолодания международной обстановки, РФ приняла решение возродить программу «МИР». Это дало возможность частично законсервировать, а частично сдать в аренду второй сектор станции «МКС-2», и перенаправить средства на постройку станции «МИР-5», как предполагалось способной в недалёком будущем возродить лунную программу, с расконсервацией и расширением покинутой базы РФ, находящейся на спутнике Земли.

Насколько Анна знала, сейчас на станции должны находиться два учёных, супружеская пара космонавтов старой школы, отбывавшие свое очередное полугодичное дежурство, в большой биологической лаборатории, до сих пор действующей во втором секторе. Чета Егоровых приятельствовала с дядей Юрой, и Анна часто их встречала в академии. А доктор наук Егорова иногда вела курс микробиологии.

Навеянные памятью воспоминания отошли на второй план, как только на щитке прорисовались новые обновления схемы, с точным маршрутом движения. Едва взглянув на него, Анна пришла к выводу что идея не вылетать из лабиринта снежинки наружу совсем неплоха.

Все модули и сегменты образовывали два уровня между которыми кое-где имелись технологические проходы. Обычно именно в таких местах камеры наблюдения не стояли. Двигаясь по ним можно было попытаться добраться до точки назначения незамеченными.

Именно так Анна и поступила, начав двигаться по проходам между модулями. Отправляя саркофаг в полёт, она отталкивалась от очередной балки или страховочной скобы, и следом за ним преодолевала отрезок свободного пространства.

При этом чёрный гроб постоянно норовил врезаться в корпус, или застрять в узком месте. Всю дорогу Анна ругала себя, отлично понимая, несмотря на то что она сама не слышит производимого шума из-за космического вакуума, но в отличии от неё обитатели станции отлично слышат скрежет и удары, гулко раздающиеся внутри.

Кроме того, саркофаг дважды чуть не улетел, и лишь призывы начинавшего ругаться ИскИна позволяли уставшей Анне вовремя реагировать, ловя неповоротливую тушу в самый последний момент. Нанесённые аэрографией ещё на земле, номера секторов мелькали на корпусах всё ближе приближая Анну к месту назначения.

Когда между двух грузовых платформ она наконец увидела цифру «2», нанесённую через обычный трафарет, на давно законсервированный переходной модуль, то невольно улыбнулась от накатившей волны радости. После этого даже оставившие её силы, начали возвращать, подготавливая замученное тело сделать последний рывок.

Пролетев между необитаемых платформ с прикреплёнными к ним контейнерами, Анна прижала модуль к выемке, предназначенной для груза, и открепив от корпуса специальную страховочную стропу, до конца затянула замок. После этого с её плеч будто свалился неподъёмный груз.

Освободившись от обязанности следить за неповоротливым саркофагом, Анна посмотрела на шкалу обозначавшую наличие дыхательной смеси, только что разменявшую последний час, и решительно полетела вдоль ряда модулей российского сектора.

Облетев стороной светившийся иллюминаторы огромного блока модулей, образовывающих оранжерею биолаборатории, она преодолела расстояние в сотню метров, и почти добралась до пункта назначения, находящегося в нескольких сегментам от вполне целого веера солнечных батарей, венчающих второй сектор гигантской снежинки. И только когда до специального модуля связи оставалось метров десять, она в слабом свете луны рассмотрела повреждения.

Многочисленные пробоины на корпусе модуля, свидетельствовали что его расстреляли снаружи. Скорее всего из электромагнитного оружия крупного калибра. Причём стреляли явно расчётливо, тщательно выбирая направление полёта бронебойных снарядов, дабы случайно не повредить соседние сегменты и модули.

Две внешние антенны были тоже повреждены, и теперь походили на развороченный блок, состоявший из кусков корпуса и скрученных проводов.