Александр Абрамов - Ной и его сыновья
А утром стало ясно, что вода убывает со скоростью два локтя за половину суток и корабль кренится сильнее и сильнее: затруднительно стало даже ходить по палубам.
Ной, выйдя поутру на свежий воздух, нежданно потерял равновесие и на пятой точке с хохотом доехал до борта.
— Видали? Корабль нас уже сам выгоняет. И начал с меня. — Поднялся, потирая ушибленное место, сказал выглянувшим на шум членам семьи: — Чего уставились? Отец покататься решил… — Добавил серьезнее: — Завтракаем и выгружаемся от сюда. Здесь жить ужо неудобно,
— А где же тогда жить? — спросил Сим, осторожно, чтобы не повторить отцовский полет, ступивший на палубу.
— На берегу. Найдем ровное место, построим дом, будем жить.
— А пока будем строить, где… а-а!.. — Сим поскользнулся на том же месте и тем же способом съехал к отцу. Но мысли не обронил: — Где жить будем, пока не построим?
— На открытом воздухе, Сим. Или пещеру какую найдем.
Не знаю. Позавтракаем да и отправимся на разведку, а женщины наши пускай вещички собирают, да вот тут, на палубе, складывают. Даже таскать не надо: все само скатится.
— А звери?
— А что звери? Открыто все будет. Проснутся — уйдут.
Если захотят…
— Хорошо бы с тигром разминуться, — мрачно заметил Иафет, стоящий в дверях и не рискующий выходить на палубу и повторять спортивные подвиги отца и брата. — Спасли людоеда на свою голову…
— Чему быть — того не миновать, — поделился мудростью Ной, а Смотритель заметил про себя, что с допотопных времен мудрость особо не изменилась.
* * *После завтрака пятеро мужчин отправились в глубь острова.
Шагая по камням, обходя острые кустарники, спотыкаясь о торчащие из земли коряги, они поднялись на естественный горный балкон, с которого открывался великолепный вид на новообразованную бухту, где стоял «Ис-Керим». А вернее, уже лежал,
— Красиво тут, оказывается. А снизу — тоска… — тяжело дыша, сказал Хам.
— Красиво, — тоже пыхтя, согласился Сим. — Давайте передохнем, а то уж очень тяжко.
Первый привал после пятнадцати минут ходьбы… Что ж, естественное дело для непривычных к разреженному воздуху людей. Даже для Смотрителя этот воздух — «горный», а уж для шумеров-то…
— А вон там есть поляна. — Ной не рассматривал морские виды, а искал место для дома, — Пошли туда. Тем более что она — внизу. Не вверх карабкаться, а спускаться. Пошли, по шли, нечего рассиживаться.
— Отец, а может, восстановим тот домик, что стоит внизу? — предложил Хам.
— Я думал о нем. Маловат, да и восстанавливать там… Проще новый построить.
Смотритель, в очередной раз подивившись недальновидности Ноя, счел нужным вмешаться:
— А поляна, к которой мы Идем, далековато от корабля…
— Далековато, — не стал спорить с очевидным Ной. — Но времени у нас много, постепенно все притащим.
— Я не об этом. Деревьев тут не хватит, чтоб нормальный дом возвести. Да и грунт каменистый, копать трудно будет…
— И что ты предлагаешь?
— Дождаться, когда вола спадет еще ниже, совсем низко, и не подниматься вверх, а спускаться вниз. Туда, где сейчас вода. Там и найдем место для дома.
— А если не спадет? — усомнился Ной.
— Спадет, никуда не денется. Это тебе пророчество Хранителя.
— А еще говорил, что Хранители не предсказывают будущее… — улыбнулся Ной.
— Просто я наблюдательный, — отговорился Смотритель.
— Ладно, пошли назад, организуем жилье поближе к «Ис-Кериму». Пока. Временно.
Ну, что ж, Ноя удалось убедить малыми средствами. Даже не потребовался рассказ о горном похолодании, которое уже ощущалось, и о пресловутом атмосферном давлении — внизу будет дышаться гораздо легче.
К возвращению мужчин жены собрали почти все вещи, сложив их у борта, как и велел Ной.
— Нашли что-нибудь? — крикнула Сара, едва мужчины приблизились к кораблю.
— Нашли. Искать долго не пришлось. Сама видишь, что мы нашли. — Ной повел рукой вокруг.
— Что ты имеешь в виду? — не поняла Сара.
— Все собрали? — Ной явно не хотел объясняться с женой.
— Почти все. Немного осталось. А далеко тащить-то? — не унималась Сара.
— Близко! — рявкнул Ной. — До носа дотащить да вниз сбросить. Вот и весь путь.
— Мы что, будем жить здесь? Тут же одни скалы.
— Как же я иногда от нее устаю, — тихо вздохнул Ной, — если бы ты только знал, Гай.
Смотритель промолчал. Да и не нужна была Ною его реплика. Обычная семейная перепалка, перебранка, перекидывание слов людьми, живущими бок о бок столько лет… а сколько, кстати?., да в любом случае столько уже никто жить не будет. Не сможет. Жизнь человеческая станет куда короче…
Покуда шла разгрузка, Сара все нудела и нудела: мол, жить под открытым небом не хочет, спокойнее остаться на корабле, пускай он и покосился. И что с того, что покосился? Стоит же! А на корабле — надежно, и это лучше, чем не иметь стен и крыши вообще, и куда без крыши, когда с неба — вода, когда ветер… К ней присоединились и остальные женщины.
Ной не выдержал и опять сорвался:
— Ну-ка быстро все вниз! Кому сказал?.. Не ровен час эта посудина перевернется и погребет вас, дур набитых, под собой.
И поделом бы вам, да кто готовить еду-то будет?.. Спускайтесь без разговоров, иначе мы поднимемся и поскидываем вас, как эти тюки.
— Куда спускаться? Где еду готовить?..
Негодующая Сара приготовилась продолжить семейную разборку новыми аргументами, но не успела — «Ис-Керим» вздрогнул и с душераздирающим (буквально) треском наклонился еще сильнее. Женщины с испуганным оханьем попадали с ног, а Ной, вместо того чтобы обеспокоиться и кинуться спасать жену и невесток, злорадно проорал:
— Так-то! Мало вам? Будете ждать еще или все-таки спуститесь?
Женщины, ни слова не говоря, кинулись к веревочной лестнице и через мгновение стояли на земле. Когда шок у них прошел, они возобновили свои причитания, но у Ноя уже была готова идея, которой он поделился с сыновьями и Гаем:
— Пока «Ис-Керим* не перевернулся и не рассыпался на щепки, надо разобрать надстройку — она же, считайте, готовый дом. И не такой уж скверный. Только разметим все доски и брусья, чтобы собирать легче было, и костыли постараемся не гнуть сильно, у нас их маловато. Скинем все вниз и соберем — как было. Надо только придумать, чем землю устелить.
— Можно настил палубы отодрать, — предложил Сим.
— Разумно. Разыщите инструменты, и начнем.
Поиск инструментов затянулся: оказалось, что женщины в спешке не догадались собрать их и оставили на судне. Сара (все же старшая) получила красноречивый взгляд Ноя, да и остальных мужья не обошли.
Смотритель решил разрядить обстановку наивным вопросом:
— Интересно, а как там наши звери? Неужели не проснулись? Не передушили бы друг друга…
Смолчать бы ему!
— Зверей мы тоже должны были вытащить? — Сара вдруг обрела новый объект раздражения и немедленно накинулась на Смотрителя: — И тигра разбудить, да? Мужиков у нас уже не осталось, они… или кто тут за них… могут только советы давать, а работать — женщины…
— Да я просто спросил… — оправдывался Смотритель.
— Вот и тебе досталось, — улыбнулся Ной, увесисто хлопая по плечу действительно изумленного внезапной атакой Смотрителя, — не обращай внимания, пойдем.
Впятером они до темноты разобрали надпалубную надстройку и спустили размеченные доски на землю.
— Хорошо бы не перевернулся за ночь или вообще не потонул. Жалко будет, — сказал Ной, старательно вытаскивая из ладони занозу. — Неплохо было бы попытаться разобрать его на доски. Полностью. Все одно — пригодятся.
— Не перевернется, — заверил его Смотритель.
Он помнил, что останки Ковчега на Арарате расположены так, будто Ковчег стоит, как кораблю и положено. Хотя бог его знает, сколько раз он успел перекатиться «через голову», пока не окаменел и не врос в землю.
И еще. Поскольку он не врос и окаменел, разобрать его на доски полностью Ною не удалось.
Но о том Смотритель говорить не стал.
Прошло много дней, они сложились в недели, недели в месяц. Вода отступила к подножию горы, на которой обосновалась семья Ноя, оставив после себя малоприятную на ощупь и откровенно противную по запаху гнилостную массу. Останки животных, мусор, мертвые деревья — все смешалось в густом и вязком коктейле Потопа. Этот коктейль не позволял спуститься ниже, уйти подальше от вершины, а значит, спастись от холода, который все настойчивое донимал людей. Положение усугубляла влажная и прохладная погода: редкие лучи солнца подсушивали эту гниль, вроде бы даже корочка возникала, но — ненадолго: когда тучи вновь закрывали светило, гниль возвращалась в обычное состояние.
Звери в корабле давно пробудились от сна, с голодухи многие погрызлись, большинство разбежалось, некоторые — самые маленькие и самые сообразительные — остались жить в чреве «Ис-Керима». Тигр, которого так опасался Иафет, ожил, из трюма незаметно для всех исчез и больше не появлялся, однако люди осторожничали, помнили о нем. Обезьяны облюбовали пещеры. Длинноногие копытные оскальзывались на камнях и заново учились ходить. Грызуны и прочие мелкие животные…
