Юрий Гулин - Сослагательное наклонение

… На следующее утро Максим сидел на своей полке, прихлебывал чай, и с интересом наблюдал за процессом пробуждения попутчика… Сначала приоткрылся один глаз, окинул Максима мутным взглядом, и снова закрылся. Через некоторое время ту же манипуляцию повторил и второй глаз. Потом открылись оба глаза и бессмысленно уставились в потолок.

Максим решил прийти соседу на помощь:

— Доброе утро!

Глаза переместились на него, постепенно обретая осмысленное выражение. Потом их обладатель сделал попытку сесть, завалился на бок, оперся рукой о подушку и, наконец, принял устойчивое положение. Некоторое время он сидел, опустив голову и поматывая ей из стороны в сторону. Потом поднял голову, уставился на Максима. На его лице появилась глупая улыбка, и он произнес, делая паузы между словами:

— С добрым утром!

Потом он перевел взгляд с Максима на окно, некоторое время пытался что-то за ним рассмотреть, затем, видимо оценив тщетность своих усилий, вздохнул и снова перевел взгляд на Максима:

— Где едем?

— Недавно проехали Называевскую.

Видимо, это название ни о чем соседу не говорило, потому что он, слабо махнув рукой, кое-как напялил на себя спортивные брюки, всунул ноги в сланцы, повесил на шею полотенце и, прихватив пакет с гигиеническими принадлежностями, нетвердой походкой покинул купе; повертел головой вправо и влево, и направился в сторону свободного туалета. Вернулся он оттуда не скоро, но выглядел заметно посвежевшим: был чисто выбрит, и от него приятно пахло зубной пастой и лосьоном после бритья. Взглянув на Максима, он вполне твердым голосом спросил:

— Вагон-ресторан в какой стороне?

— Через вагон назад по ходу поезда, но кормить нас будут чуть позднее!

— Да я не за едой… Как вы думаете, буфет уже открыт?

— Мне кажется, у меня есть то, что вам сейчас необходимо! — сказал Максим, доставая из сумки небольшую бутылку коньяка, две рюмки, коробочку из-под сыра, в которой лежали нарезанные дольки лимона и плитку горького шоколада.

Сосед все это время сидел, с нетерпением поглядывая на Мороза. Максим посмотрел на него и, покачав головой, заменил рюмку соседа на чистый стакан. Потом налил в стакан не меньше ста граммов благородного напитка и наполнил свою рюмку. Сосед схватил стакан, чокнулся с Максимом и, пробормотав «Ваше здоровье!» торопливо осушил его содержимое. После этого, засунул в рот сразу два ломтика лимона. Скривившись, прожевал, проглотил, крякнул, закрыл глаза и откинулся назад. Через некоторое время глаза вновь открылись. Теперь на Максима был устремлен вполне осмысленный и повеселевший взгляд.

— Как зовут тебя, спаситель? — хорошо поставленным голосом спросил сосед.

— Максим, — представился Мороз, пододвигая к себе стакан, из которого только что пил попутчик, чтобы налить снова.

Тот отобрал стакан, отставил в сторону и пододвинул рюмку. Взяв наполненную рюмку, он чокнулся своей рюмкой о рюмку Максима и, произнеся «Твое здоровье, о, Максим!», выпил. Снова не притронулся к шоколаду, снова взял лимон, но на этот раз один ломтик и, не засовывая целиком в рот, начал осторожно посасывать.

Максим разлил по рюмкам остатки коньяка, пододвинул рюмку ближе к попутчику и, с долей ехидства, произнес:

— Не сочтет ли высокочтимый незнакомец возможным, в знак ответной любезности, озвучить свое несравненное имя?

Тот, от неожиданности, перестал посасывать лимон, а потом принялся хохотать. Просмеявшись, он обратился к Максиму извиняющимся тоном:

— Простите, бога ради. Спросить чужое имя и не назвать свое! Экое, право, хамство! Позвольте, однако, исправить ошибку. Станкевич Гарри Яковлевич, журналист.

Потом, покачивая головой, добавил:

— Как вы меня, однако! И поделом, поделом!

Они допили коньяк, после чего Гарри спросил:

— А вы, уважаемый Максим, не знаю вашего отчества…

— Всеволодович.

Гарри поперхнулся, а потом предложил:

— Может для удобства общения, перейдем на «ты»?

— Не возражаю.

— Ну и ладушки! Я хотел спросить, Максим, чем ты на жизнь зарабатываешь?

— Служу чиновником в одном страшно скучном государственном учреждении.

Гарри с сомнением покачал головой:

— Твое, конечно право, не хочешь, не говори!

— Не в желании дело, просто говорить и, правда, особо не о чем. Кстати, нам пора идти в ресторан. Время приема пищи!

— Ну, в ресторан, так в ресторан!…

… - И вот, эта стервочка, с этакой ехидцей в голосе, мне и говорит: «И за что это вы, господин Станкевич, женщин так не любите?». Ну, думаю, кошка драная, сейчас ты у меня получишь!..

Разговор происходил в купе, где мужчины уже больше часа вели беседы на разные темы. В этот момент, Гарри рассказывал случай, который имел место быть на популярном ток-шоу во время прямого эфира.

— … И говорю, на самом что ни на есть «голубом глазу»: «Ну что вы, любезная Вероника, как вы могли такое подумать! К женщинам я испытываю самые нежные и трепетные чувства. А вот ледей, тех, и, правда, недолюбливаю, уж не обессудьте!». Это я сейчас «ледей» произнес отчетливо, а тогда менее внятно, так что многие в студии, включая и эту сучку Веронику, подумали, что я произнес табуированное слово. Ну, вы поняли какое?..

Максим кивнул головой.

— … Что тогда началось! Зрители: кто смеется, кто возмущается. Участники шоу в растерянности, не могут понять: как реагировать. Вероника в ступоре, ведущий на седьмом небе от счастья: скандал в прямом эфире! Минуты две наблюдал я это великолепие, а потом началось! Вероника в крик и слезы: «Негодяй, мерзавец!» Участники шоу: кто ее утешает, кто меня увещевает, мол, что вы себе такое позволяете! Ведущий пытается навести порядок в студии и мне бросает по ходу: «Это вы, Гарри Яковлевич палочку-то перегнули»! А я изображаю полное недоумение и смятение, и вопию к аудитории: «Граждане-товарищи, объясните ради Христа, что я такого непотребного сотворил?». «А ты будто не знаешь? Слово нехорошее произнес, да еще в прямой эфир! А вдруг там, у экранов, дети?». «Стоп!» — говорю — «Понял я, о чем вы, но давайте разбираться! Я произнес слово л е д е й, а вы что подумали?». В студии полный разброд и шатание. Кто кричит: «врет он все, я отчетливо непотребное слово слышал», кто ему противоречит: «Уши надо, любезный, мыть, когда в Останкино идете! Он действительно «ледей» сказал!». Ведущий всех перекричать пытается, мол, спокойно, граждане, мы сейчас попросим редактора дать повтор, и станет ясно, что господин Станкевич на самом деле произнес! Народец притих, дали повтор, раз, другой и все пришли к выводу, что сказано было «ледей». Ток — шоу пошло своим чередом, и тут берет слово одна из участниц — дама суровая, надо сказать, — и обращается прямо ко мне: «Произнесли-то вы одно слово, но, сознайтесь, имели-то в виду другое!». Ах, ты, думаю, лапочка, как ты мне помогла. А вслух говорю: «Каюсь, грешен, в виду я имел, действительно, то слово, на которое многие подумали! Но, конкретно, в виду не имел никого, тем более из числа находящихся в студии! И, скажу честно: сто раз бы подумал, прежде чем его произнести, если бы знал, что наша очаровательная Вероника почему-то примет это так близко к сердцу!». В студии устанавливается тишина — комар не пролетит! Все взгляды на Веронику. Та в шоке. Потом вскакивает и вылетает из студии! Рекламная пауза!.. Потом шоу продолжилось как ни в чем ни бывало, но Вероника с тех пор меня за километр обходит!

— А вы мстительны, Гарри!

— Да не то, что бы. Просто не выношу скороспелок! В профессии без году неделя! Способностей кот наплакал! Зато фактура — что есть, то есть! Вот она этой фактурой вкупе с непомерной глупостью и, еще более непомерной, наглостью, и пробивает себе дорогу в телезвезды! Ах, Максим, если б ты знал, как я ненавижу некомпетентность!..

… А поезд, меж тем, покинул пределы земли сибирской и покатил по пределам земли уральской. И уже когда совсем стемнело, за окошками замелькали огни окон больших и малых зданий, огоньки уличных фонарей и свет фар множества автомобилей, неоновые буквы, тут же складывающиеся в названия магазинов и предприятий, и, куда без нее, многоцветная, многоликая, невыносимо яркая, прыгающая прямо в глаза, рекламная вакханалия: Купи! Вложи! Займи! Дешево! Выгодно! Удобно! Под низкий процент! Накормим! Оденем! Обуем! Ограбим! Пустим по миру!.. Наконец поезд замедлил ход, а потом и вовсе остановился у перрона главного вокзала уральской столицы — города Екатеринбурга…

… - Максим, не сочти мой вопрос бестактным: ты в армии служил?

— Доводилось…

— В каком звании?

— Дембельнулся старшиной!

— А я вот не служил… только не спрашивай почему! Я не люблю говорить на эту тему…

— Ладно, не буду. Мне-то что, не служил и не служил…