Игорь Шелег - Нужно просто остаться в живых
А в лесу? Все трещит, шумит, колышется. Даже если не боялся, мигом вспоминаются все те страшные истории про маньяков, оборотней, вампиров, пиковых дам, и всякой подобной нечисти. И идешь, сам себя накручиваешь Мужики иногда такие бабы, честное слово, но за такое нам никогда не стыдно.
Мои размышления были прерваны видом открывающейся двери передо мной. Вот, блин, так задумался, что и не заметил, как прошел все оставшееся расстояние. Нужно быть собранней, мероприятие предстоит серьезное. По сильному запаху алкоголя, рвоты и мочи, а также по какому — то пьяному телу, привалившемуся к стене и певшему песню, я понял, мы пришли в трактир.
Он встретил нас всеми теми же запахами, что были и на улице, а еще вонью, запахом пота и грязью кругом. Замызганные светильники давали очень мало света. Мне даже трудно было представить схему помещения, потому что стены просто тонули во тьме. Стараясь не засматриваться по сторонам, пытался зафиксировать картинку в голове. Почти все столики в центральной части были заняты. А вот посетители спокойны, о чем — то шептались, наклонившись, друг к другу. А вот и причины их спокойствия. Рядом с барной стойкой сидели вышибалы, два бугая, даже когда они сидели, вызывали оторопь своими размерами, таких я видел только в фильмах, где фигурировало НКВД. Там сидит следователь, а рядом с ним два Ивана, у которых кулаки, что голова, по которой они бьют. Они лениво проводили нас взглядами.
— Чего изволите? — противным равнодушным голосом спросил толстый лысый трактирщик. — Эль — серебряный. Вино — два.
— Нам бы с Седым пообщаться, — тихо, но достаточно громко, чтобы трактирщик услышал и мгновенно насторожился.
— Не знаю такого, — чуть помедлив, ответил он.
— А если так? — на столик перед трактирщиком опустилась монета. Мы были достаточно близко, а столики далеко, чтобы ее кто — то увидел. — Когда будет? Он каждый день здесь бывает? — я стоял и молчал, если Лекс умеет обворовывать воров, то наверняка, он сам из этой кухни и знает, как себя вести.
— Седой давно не работает по профилю. Стар стал, — как от лимона скривился трактирщик. Этот Седой был ему неприятен, причем сильно, потому что это была первая эмоция, проскочившая на его лице.
— Нам просто поговорить на интересующие темы, — трактирщик молчал, тогда Лекс положил перед ним еще одну монету.
— Вон столик, — указал он кивком головы темную нишу в стене. — Не успеете по кружке эля выпить, как он будет здесь.
Ниша оказалась крутой. Столик для четверых человек, вокруг стола лавки с мягкой обивкой, хотя было очень темно, но если присмотреться, то можно было увидеть шторку. Да это получается ВИП-кабинка. Не успели мы рассесться, как кто — то, в темноте непонятно, принес поднос, на нем стояло две кружки, и как я понял бутылка с вином. Пить я здесь побоялся, антисанитария, да и мало ли чего могли подсыпать. Понюхал эль, это оказалось пиво. Фу, тем более не буду, не люблю.
На всякий случай решил подготовиться на случай обороны. Я сидел у стены в углу, приподнял край стола, он хоть и с трудом, но поднимался. Отлично, метнул кружкой, перевернул стол и на выход. Ноги расставил пошире, спиной прислонился к стене, в правую руку обратным хватом взял нож, а руки как бы сложил на груди. Все, я готов, не знаю, почему — то мне подумалось, что зря мы сюда пришли. Скорее всего, просто мандраж.
Не знаю, до чего бы я додумался, но пришли две тени, и они сели напротив нас.
— Я Седой, — начала одна из теней, — кто такие и что от меня надо?
— Сними капюшон. Я должен быть уверен, что ты — это Седой, — спокойно сказал Лекс.
— А как ты меня узнаешь — то в темноте? Я тебя не знаю. И не собираюсь перед приезжими лапки гнуть. Все свободны! — Лекс напрягся, похоже, этого он не ожидал, а вот мне что — то не давало покоя. Слишком все это похоже на театральную постановку.
Судя по всему, Седой очень авторитетный человек. А авторитетные люди в таких кругах стараются перед непонятными лицами не светиться, но и прогонять так, точно не будут. Похоже, перед нами распинается лже-Седой, и вот тот, кто это говорит, его торпеда. В пользу этого факта говорит то, что тот, который молчит, сидит почти на весь стол. Локти лежат на столе, а вот второй как будто на краю.
— Доверяй, но проверяй, — вырвалось у меня. Блин, втайне я все же хотел, чтобы Лекс со всем разобрался, но высказавшись, я автоматически вошел в игру. Я смотрел прямо между ними, чтобы было непонятно, к кому я обращаюсь. — Вы серьезный человек, как раз тот, который нам нужен. У нас серьезное дело, а в серьезных делах не может быть наивного терпения, — повернул я голову все же к тому, который молчал. Слева послышалось злобное сопение от лже-Седого, я уже почти сам себе поверил.
— Доверяй, но проверяй… Хорошая фраза, — прокряхтел все же Седой. Я оказался прав! — Я бы даже сказал, правильная, в нашем деле по — другому нельзя. Бык, организуй все.
— Мы их не знаем, Седой! А если они с управы? — зло сказал Бык. — Ты стал многим доверять! — я только хотел в лучших традициях жанра выдать пару фраз, типа: «Ты че фраерок! За базар отвечай», как меня опередил дед.
— А не много ли ты на себя берешь, Бык? Ты пока только мой преемник, но я ведь на сборе могу сказать, что ты не подходишь, — тихонько так сказал, с юморком. — Кхе — кхе. Не надо спешить, Бык. Ты так все дело загубишь. Спокойней нужно быть и уважение гостям оказывать.
— Да какие они гости? К столбу их и живо все расскажут! Еще и ломаемся перед ними как ряженые! — я и Лекс молчали и даже не шевелились. Перед нами тут просто сверкало грязное белье преступной гильдии. Лучше в схватку с двумя авторитетами не встревать, худо может быть от обоих.
— О том, что я здесь, знают очень немногие. А это уже показатель того, что у нас непростые гости. Давай, ты больше не будешь нас позорить, а сделаешь все что надо.
— А если…
— Закрой рот, — от голоса Седого у меня мурашки пошли по спине. — Я вожусь с тобой только из — за Совета и пытаюсь раскрыть тебе глаза, но если ты будешь их закрывать постоянно, я так и скажу: «Не готов!» Делай, что говорят, живо!
В ту же секунду шторка была закрыта. А после этого под потолком загорелся слабый огонек. Седой снял капюшон. Это оказался старик. Лицо простое, без дефектов, шрамов и родинок на пол — лица. Полностью седой, настолько, что его седина сияла, наверно это и была его особенность. Еще выделялись глаза, они были живыми, одновременно с интересом и с холодностью смотрели на нас.
— Снимите капюшоны, не хочу разговаривать непонятно с кем, — мы подчинились, а что оставалось делать. — Ну и что вы хотите? — вдоволь насмотревшись, спросил он. — Я убийствами дворян не занимаюсь. Это ваша кухня, делайте друг с другом, что хотите.
Что? Откуда он знает? Или угадал? Если бы не Лекс, я бы точно попытался у него что — нибудь спросить. Но нет, Лекс сидел, как ни в чем не бывало.
— Очень хорошо. Нам такое тоже не по нраву. Пусть благородных убивают благородные. Это не наше дело. Дело в том, что нам нужна информация, у нас кое — что отняли, и мы хотим это вернуть, — Лекс молчал, Седой тоже. Выждав небольшую паузу, он провел рукой по столу, и там материализовался мешочек с золотом. Как он это сделал?! Я ничего не заметил! Хочу также! — Нас интересует некий Эйвери Губс — купец.
— Эйвери Губс — купец? Да, лучшей шутки я давно не слышал, — с ухмылкой сказал Седой.
— Не знаю, мы не в курсе всей информации о нем. Времени у нас немного. Поэтому мы решили прийти к тому, кто поможет нам во всем разобраться, — на столе появился еще один мешочек.
— Я надеюсь, там не медь? — с улыбкой сказал Седой.
— В одном даже не серебро, — с такой же улыбкой ответил Лекс. Это он что, у воришек столько накрал? Не верю! Невзначай опустил руку к телу, где должен был лежать мешочек с монетами. Там его не было. Ах, ты ж, Лекс. Мог бы и предупредить! Да за такие деньги и убить могут.
— Ваш друг против этого? — кивнул он на меня головой. Да, показали деньги и серьезное отношение, тон сразу поменялся.
— Нет, что вы. Он за. Просто я не поставил его в известность по этому поводу.
— Ха — ха, — засмеялся Седой. — Пожалуй, если вы мне обрисуете конкретней, я возьмусь за это дело.
— Не поймите неправильно, но нам всего лишь надо забрать обычную пару обуви. Ничего особенного в ней нет. Это просто память о доме и том, что от него осталось. И вы что, лично пойдете с нами? — с недоумением спросил Лекс.
— Ага, буду я своими старыми костьми греметь по городу ради Глиста, — с презрением ответил тот. — Что конкретно надо. Он платит мне за свою работу, это хороший специалист по сбыту краденого, — наконец — то этот вопрос ко мне, Лекс не знал, что мне нужно, поэтому настал мой черед.
— Кожаная обувь, черная, твердая. Подошва твердая и немного гибкая, примерно вот такая, если перевернуть, будут по центру идти крестики, — показал я пальцами. Так, что еще? А, две части соединяются черной веревкой, которая проходит в маленькие металлические кружочки. Такой здесь нет ни у кого, это я гарантирую. Одежду он продал мастеру Бонгу — портному.
