Дженнифер Маккуистон - Пламенная нежность
На сей раз она тянула время… язычок Джулианы неспешно скользил по его естеству. Мужской запах и вкус кожи вновь воспламенили ее чувства. Патрик проявлял поистине чудеса самообладания, предоставив себя в полное распоряжение жены. Но настал момент, когда обоим этого стало недостаточно.
Схватив Джулиану за плечи, он поднял ее и приник к ее губам пламенным, обжигающим поцелуем. Она чувствовала себя другой. Новой, совершенно незнакомой леди, которая целуется в лунном свете с джентльменом, чьи губы и язык совсем недавно проделывали с ее телом фантастические, невероятные вещи…
– Я не жалею о том, что женился на тебе, Джулиана.
При звуках своего имени, произнесенного этими губами, сердце Джулианы на мгновение замерло. Эти слова опьянили ее так же, как и его поцелуй. И пусть это были не слова любви – пока ей этого вполне довольно.
Слегка отстранившись, Патрик заглянул в глаза супруге – и его пристальный взгляд буквально заворожил Джулиану. Она хотела, чтобы он целую вечность стоял вот так – небритый, растрепанный, чтобы глядел на нее глазами, полными вожделения и еще чего-то, куда более многообещающего. Джулиана чувствовала – между ними происходит нечто необыкновенное.
– Покажи мне все, – шепнула она, готовая умолять, если потребуется. – Люби меня… сегодня…
И он подчинился ее отчаянной мольбе. На этот раз не было ни боли, ни секундного колебания. Когда он вошел в нее, Джулиана громко ахнула, пораженная этим ощущением, которое привело ее в буйный восторг. Она наслаждалась тяжестью его тела… Ей нравилось даже ощущать спиной холод скамьи.
Сперва Патрик двигался медленно, но когда она впилась ногтями в его спину, поощряя и торопя, ускорил ритм – и перед взором Джулианы вновь заплясали яркие искры. Теперь она знала, чего желает, к чему так неудержимо стремится, и это ощущение подхватило ее, словно мощная волна. Джулиана вскрикнула от величайшего изумления, не в силах насытиться волшебством, которое дарили ей прикосновения супруга.
И лишь когда она, с трудом переводя дыхание, одарила его ослепительной улыбкой, в которую вложила всю гамму чувств, Патрик наконец позволил себе разрядиться.
Глава 17
Патрик проснулся и ничего не понял. Яркий солнечный свет… слуги… Джулиана…
Луч солнца, проникший сквозь занавески спальни, являлся не столько загадкой, сколько неожиданностью – вообще-то мистер Чаннинг был в курсе, что по утрам встает солнце. Черт подери, оно вставало каждое утро! Причиной его изумления было то, что оно всегда вставало уже после того, как у него начинался день. А еще, судя по звукам, в комнате суетились как минимум двое слуг – разжигали огонь, наливали в таз воду и переговаривались приглушенными голосами. Вот уже без малого год Патрик делал все это самостоятельно, поэтому теперь недовольно поморщился.
Но, в отличие от яркого солнца и суеты прислуги, присутствие в его постели Джулианы он никак не мог объяснить. Патрик долго лежал неподвижно, глядя на эту воплощенную загадку – его жену, – и боялся даже моргнуть, чтобы волшебство не рассеялось словно дымка…
Джулиана лежала на животе, повернув набок голову и обняв подушку. Вчера они вернулись очень поздно – и все же ее столь долгий и безмятежный сон изумил Патрика. В лучах утреннего солнца волосы Джулианы горели подобно отполированной меди, а на веснушчатом носу плясал озорной солнечный зайчик.
Патрик вспомнил, как в первый раз увидел эти веснушки в «Голубом гусаке». Правда, тогда Чаннинг воспринимал супругу лишь как пустую светскую вертихвостку. Теперь же он знал, сколько всего поистине удивительного скрывается под этой оболочкой.
Днем Джулиана путем искусных ухищрений скрывала свои веснушки, и видимыми они становились лишь в самые интимные моменты. На балах она зачастую не здоровалась со знакомыми, но теперь Патрик знал причину: Джулиана их просто-напросто не видела. Она была легкомысленна и одновременно тверда, холодна и при этом безудержна в страсти…
Джулиана была предсказуема в своей непредсказуемости.
Патрик осторожно намотал на палец огненный локон, наслаждаясь прикосновением к этой пламенной нежности. Глубокое мерное дыхание Джулианы вселяло в него надежду на… что? Вчерашняя ночь подарила им ошеломительные открытия, но изменит ли она их отношения? Он хотел общего будущего с этой леди, невзирая на клеветнические обвинения в убийстве. Он хотел каждое утро просыпаться с нею в одной постели. Ну а если уж совсем честно, то он вновь хотел вместе с Джулианой посетить греческую беседку – правда, прихватив пару одеял…
Когда за слугами закрылись двери, Патрик поцеловал Джулиану в нос, пробуя на вкус восхитительные веснушки. Лишь коснувшись губами теплой кожи, он окончательно осознал, что это не сон, а томный тихий стон, сорвавшийся с ее уст, позволял надеяться, что Джулиана не прочь и продолжить…
Она шевельнулась. Открыла глаза. Улыбнулась.
– С добрым утром, – сказал Чаннинг, чувствуя, как его сердце тает от одного вида ее улыбающихся пухлых губ.
Утро было воистину добрым. Разумеется, бремя горя, вызванного смертью брата, а затем и отца, все еще тяготило Патрика. Наверное, пройдут долгие месяцы, а то и годы, пока он вновь почувствует себя прежним. Но после вчерашнего страстного слияния их тел под луной напряжение последних дней бесследно исчезло. А ведь он вовсе не планировал ничего подобного и понять, что произошло, похоже, так никогда и не сможет… Джулиана подарила ему много больше, нежели свое тело. Она подарила ему надежду на будущее, а именно этого Патрик был лишен вот уже одиннадцать месяцев кряду.
Он продолжал безмолвно любоваться ею. Джулиана прикрыла рукой нос и почти перестала улыбаться.
– Не смотри…
– Ты прекрасна.
– Ну, значит, ты помешался. – Ее насмешливый хрипловатый голос заставил Патрика вздрогнуть. Джулиана села в постели и попыталась пригладить буйные кудри, однако это было бесполезно и они оба это знали. – Я, верно, выгляжу как пугало…
Патрик с серьезным видом кивнул:
– Лучше тебе снова прилечь и позволить мне еще сильней тебя взлохматить.
– Но собак непременно нужно выгулять. Терпеть не могу лужи на полу! – Джулиана приподняла одну бровь, и определенная часть тела Патрика незамедлительно поднялась вслед за нею. – А мы не проспали завтрак?
– Думаю, мы уже опоздали…
Но слова «завтрак» и «лужи» сейчас были начисто лишены смысла. Патрика куда сильней интересовал смятый ворот ее ночной сорочки – вернее, то, что под ним скрывалось. А веснушки у нее на носу заставляли предположить, что у него впереди еще множество захватывающих открытий.
Вернувшись вчера вечером в эту комнату, они раздевались в кромешной тьме, продрогшие и обессиленные. Тогда на первом месте был сон. Но сейчас Патрик вдруг осознал, что ни разу толком не видел тела Джулианы… А для женатого человека это была поистине трагедия!
Джемми выбрал подходящий момент и запрыгнул на постель.
– Джемми, нельзя! – скомандовал Патрик, вспоминая ужас Джулианы перед блохами.
Однако она лишь рассмеялась и похлопала рукой по матрасу:
– Оставь его, Патрик. Бедный песик вчера изрядно натерпелся…
Джемми подполз к ней, хвост его изо всех сил молотил по постели. Джулиана чмокнула терьера в нос, отчего Констанс тотчас вскочила на матрас и попыталась протиснуться между Джемми и хозяйкой.
– Веди себя прилично! – строго сказала Джулиана.
Удивительно, но болонка подчинилась и с тяжелым вздохом улеглась.
Улучив момент, Патрик осмотрел ранку, которую вчера Джемми нанес своей сопернице.
– Ты прекрасно промыла рану, – отметил он.
– Пристрастие к чистоте имеет ряд преимуществ.
И Джулиана, обняв обеих собак, зашептала им поочередно какой-то милый вздор. Патрик уже в который раз поразился, насколько противоречива его жена: подумать только, эта чистоплюйка как ни в чем не бывало целует прямо в морды пахнущих псиной зверят! А он разве хуже пса? Ему тоже надобно доброе слово, ласка… Поцелуй, в конце концов!
Патрик указал пальцем на пол и сурово скомандовал:
– А ну вон! Теперь моя очередь.
Собаки не пошевелились. Лишь два хвостика в унисон замолотили по постели.
– Убирайтесь! – приказала Джулиана.
Только после этого собаки спрыгнули на пол.
Патрик лишь свирепо поглядел на них. Вот наглые твари!
– Джемми куда лучше слушается тебя, чем меня, – проворчал он.
– Это оттого, что ты не вкладываешь душу в свои слова.
– Вот уж не предполагал, что собаки предпочитают душевное обращение, – подался к жене Патрик.
– Собаки любят, когда хозяин обращается к ним с душой. А вот ты свою прячешь…
Патрик потянул за ленточку на вороте ее сорочки.
– С душой у меня все в порядке, Джулиана. И с телом тоже. И прямо сейчас я тебе это продемонстрирую.
– Что-то ты разгорячился…
Слова Джулианы еще больше раззадорили Патрика, и его пальцы словно сами собой потянулись к ее груди.
