Время для жизни [СИ] - taramans
— Ни то, и не другое! Когти рву, активы сбрасываю! — почесал нос Косов.
— Ото ж! Вам же сейчас не о лавэ думать надо, а о том, чтобы свалить в темпе вальса!
— Не… не все так печально. Времени мало-мало есть… А лавэ — везде могут понадобиться!
— Да! Это верно… без этих красивых бумажек… даже в наше, насквозь социалистическое время — просто никуда! Вот еще что… Есть у меня «шабер». Ну как — «шабер»? Не «шабер», а цельное произведение искусства! Не желаете взглянуть? У Вас есть? М-да… вот эта банальная пацанская железка — Ваше? Ой, не смешите меня, у мине губы болять! Я Вам, многоуважаемый Чибис, ответственно заявляю — в приличной компании! Вам вот этим… даже колбаску не разрешат порезать! Вы игде это надыбали? Какой колхозный кузнец Вам это… наковал?
— Нормальная финка! Чего уж там… наговаривать! — насупился Косов.
— Да не… я же не спорю… Только скажу Вам так… в моем детстве ножик поприличнее Вашего был у моей сестры Мойры. А уж она — точно не была из «пиковых». Приличная девочка… на скрипке играла. Ну что Вы кобенитесь? Будете брать? Или окончательно упадете в моих глазах?
— А за «посмотреть» сколько? — Косов понял, что Юзик очень неплохо «наварился» на нем, и сейчас, имея хорошее настроение, устраивает спектакль.
— За «посмотреть» — абсолютно бесплатно! Как нашему постоянному клиенту! Молодой человек! Шоб я так жил! Берите ножик и не сомневайтесь!
А нож и правда был хорош! Очень хорош! Косов, как только вынул его из ножен, сразу понял — возьму! Точно возьму! Сероватая сталь, даже… вроде бы… узор просматривается! Нет, это, конечно, не булат никакой, но — что-то близко к этому! Сам «живорез» был без особых красивостей, сугубо функционален. Клинок длиной сантиметров семнадцать, вряд ли больше. Довольно широкий, на глаз так — сантиметра четыре. И толстый, миллиметра четыре, а то и пять. Но не создавал впечатления этакой… несуразной стамески. Острие — хищной «щучкой». Упор… или гарда — похож на НР, этак — искривленной буквой «S».
Рукоять — клееная кожа, очень аккуратно отшлифована, темно-коричневого цвета. Имелась и головка рукояти — металлическая, как бы не из нержавейки. Хорошая такая, по башке садануть — мало не покажется!
Ножны были под стать ножику — черные, сшитые из толстой кожи; прошитые по периметру крашеной в черный цвет сыромятиной. И даже заклепками в нескольких местах усилены. Вот только подвес — стандартный, на ремень.
Косов похмыкал для порядка, покрутил нож, заценил баланс — «По уму все сделано!». Юзик, скрывая довольную улыбку, стоял рядом, наблюдал.
«Это он… морда жидовская, уже понял, что ножик мне понравился! Не смог я покер-фейс удержать! Сейчас цену загнет — мама не горюй!».
— Ну так и сколько, Вы, уважаемый, хотите за это произведение кузнечного искусства? Так-то… как столовый ножик… может и неплохо. Да… но вот — весь вопрос в цене!
— Да что там говорить?! Ага! Столовый ножик! Да ему цены нет! Самый настоящий булат! — начал рекламно-торговую речь Юзик.
— Ой! Не смешите мине нервы! Ага, ага… Булат, как же! Харалуг! Дамаск! Вы, уважаемый Юзик… как вот недавно мне советовали — идите на базар, и там кому-нибудь голову… имейте! Нет… не скажу, что ножик плох! Отнюдь! Но и не булат, далеко не булат! Ножик — инструмент функциональный! Он должен резать, он должен колоть. Сбалансированный должен быть, да! А все остальное — от лукавого! К тому же… что бы Вы знали — дамаск, он склонен ржаветь. Его хранить нужно… особо. И за чистотой следить!
— Ну так… если у кого вместо головы тухес, а вместо мозгов — птичий помет, таки он и хорошую весчь угробит очень быстро! А если руки не из жопы растут — то вечный ножик! Еще внуки Ваши будут пользоваться и хватить старого Юзика!
— Ладно… с Вами говорить — как мед пить! Но времени у меня категорически мало! Скажите мне сразу — сколько?! Убейте меня цифрой!
— Ну так…, - Юзик почесал кончик носа, и как в омут с головой, — Триста!
— Ой! — прошептал Косов.
«Ну да… в эти игры одесского Привоза можно играть вдвоем! В одиночку — какой смысл в них играть? Если больше двух — то уже шумно, уже «мишпуха»!».
— Да что — ой?! Что — ой?! Молодой человек! Вы знаете, Вы далеко не Станиславский! Не сношайте мине здесь мозг! Берите весчь уже!
— Да как брать-то? Как брать? Мне после только зарезаться этим ножиком! Да меня же мой внутренний хомяк изнутри загрызет!
— Ваш… кто? — удивился еврей.
— Хомяк… мой тотемный зверь. Не любит он траты и расходы, а любит прибыля и доходы!
— А-а-а… вон Вы о чем… Хороший зверек, полезный. Ну так что же?
Косов покрутил нож в руке.
«А — была не была! В крайнем случае — в подарок кому-нибудь пойдет!».
— Согласен! Но! Есть условие! — кивнул он головой.
— Какое же условие? — скривился Юзик.
— Надо сбрую переделать! Петля под ремень пусть остается, но… нужно сделать ремни, чтобы на ногу… на голень можно было разместить, или же, как вариант, на предплечье!
Иван показал, как должен быть размещен нож в ножнах.
Юзик пожевал губами:
— Ну что ж… это не будет сложно! Что-то еще?
— Да… у Вас есть спец… нужно зачернить клинок и вот этот… набалдашник, на рукояти!
— Х-м-м… а зачем?
— Это несет две функции: первая — черненный клинок не так поддается ржавчине; вторая — клинок не отсвечивает там, где не надо!
— Ну-у-у… Логика в Вашим словах есть… Только нужно время. Да и… подороже это будет стоить!
Сговорились на трехстах пятидесяти рублях. И что за ножом Иван зайдет через неделю. Остальные деньги Юзик выдал ему наличными, причем… зараза такая! Старыми потертыми купюрами!
— Слушайте… Ну это как-то… Вы бы мне еще медью отдали! — кривился Косов.
— Молодой человек! Не говорите мне, что Вы эти деньги зашьете в матрас, и что… дескать, они будут Вам неприятно пахнуть! Сами же знаете — что через неделю-две у Вас от них ничего не останется!
— А Вы почем знаете?
— Ай! Не трепите мне нерьвы! А то Юзик не был таким молодым поцем, как Вы сейчас! Все, молодой человек! Вы меня задерживаете!
«Деньги, деньги, дребеденьги,
Позабыв покой и лень,
Делай деньги, делай деньги,
А остальное все дребедень,
А остальное все дребебедень!»
«А шо делать? Шо делать?! Остается только напевать… Вот
