Санек - Василий Седой
Вот я и начал нарезать круги вокруг этого квартала, как охотник, выслеживающий дичь. Сложнее всего было не привлечь внимания, поэтому действовал я неспешно и крайне осторожно. Одну скрытую точку наблюдения я вычислил благодаря отблеску от оптики в окне здания с тыльной стороны особняка, в котором находится консульство, и на этом все. Похоже, моих знаний недостаточно для подобной работы, а раз так, я решил сменить тактику. Пофиг на наблюдателей, я присмотрел неплохое место недалеко от интересующего меня объекта и разместился там с комфортом, приготовившись к длительному ожиданию.
Следующие пять дней я, можно сказать, прожил у консульства, возвращаясь в отель только ночевать и только поздно ночью, но желаемого результата не достиг. Так и не дождался я ни Абрама Лазаревича, ни Яши, который тоже должен быть в этих краях.
Вот и сегодня, топая по ночной улице в сторону своего отеля, начал размышлять о том нереальном везении, которое сопровождало меня все время с тех пор, как я осознал себя в этом теле. Как уже говорил, жизнь делится на белые и черные полосы, вот сейчас почему-то и возникла неожиданная мысль: не наступила ли случаем эта самая черная полоса?
Конечно, тот факт, что нужных мне людей нет на месте в течение пяти дней, еще ни о чем не говорит, но меня гложет чувство, что это неспроста. Душа не на месте, как бы не случилось что с моими знакомцами.
Наверное, все-таки надо прекращать заниматься фигней. Не получается у меня поймать их возле консульства, и есть предчувствие беды, значит нечего тянуть кота за причинное место, надо собираться и ехать к родственникам Абрама Лазаревича. Тем более, что мне по-любому надо будет с ними знакомиться, так зачем откладывать. Вдруг сейчас и есть этот самый крайний случай.
Так как решение принял, и от моих предположений сейчас толку немного, а сделать прямо здесь и сейчас я пока ничего не могу, я решил не накручивать себя, и начал размышлять о другом.
В прошлой жизни мне не довелось побывать в Штатах, так что знал я об американцах только из прочитанных книг, стеба юмористов, типа Задорнова и различных телепередач. По большей части американцы представлялись мне наглыми, громкими и постоянно улыбающимися людьми. Это я еще про знаменитое задорновское «ну, тупыыые» не говорю. Но на самом деле, наблюдая сейчас за здешним людом, я не видел большой разницы с другими народами, с которыми мне приходилось сталкиваться. Так же, как и везде, люди озабочены своим бытом, заморены работой, разве что более вежливые. Но это и неудивительно в стране, где оружие есть если не у всех, то у каждого второго точно. Нет, отличия, конечно же, есть, если сравнивать с теми же советскими людьми или французами, менталитет ведь другой, но, если в целом говорить о живущих здесь и сейчас людей, какого-то отторжения они у меня не вызывают, может, даже наоборот, к большей их части я испытываю симпатию. Странно звучит от человека, которому в прошлой жизни вдалбливали чуть не с рождения, что америкосы козлы и во всем виноваты, но сложилось у меня такое вот мнение, и все тут.
На другой день с самого утра отправился в путь. Не стал пользоваться общественным транспортом и поехал на такси. Сам того не зная, поступил очень правильно. По дороге разговорился с очень даже болтливым таксистом и узнал, что ехать нам за город и добираться туда на автобусе себе дороже. Долго, муторно и с несколькими пересадками.
Особняк родственников Абрама Лазаревича производил противоречивое впечатление. С одной стороны, само расположение дома намекает на хороший достаток. Тут были настоящие дворцы, и район этот, прямо скажем, предназначен не для бедных слоев населения. Но вот сам дом и постройки вокруг него всем своим видом буквально кричали, что они видели времена и получше. Глядя на фасад особняка, я подумал: не все ладно в этой части еврейского королевства.
Я не стал пока забивать себе голову лишними умозаключениями, не мое это дело, и не у меня должна голова болеть о благосостоянии этой семьи. Не будут дураками и займутся предложенным бизнесом, быстро встанут на ноги. Сейчас для меня главное получить нужную информацию.
Встретили меня поначалу неприветливо, и это еще мягко сказано. Дверь открыла пожилая дама необъятных размеров с выдающимся длинным крючковатым носом и взглянула на меня маленькими мутными близко посаженными глазами.
Очень неприятное впечатление произвела эта женщина, отталкивающее. Тем не менее, я сделал морду кирпичом, представился и попросил проводить меня к главе семейства, Льву Моисеевичу. Дама проводила меня в довольно просторную гостиную, велела подождать и не торопясь удалилась в глубину дома.
Ждать пришлось довольно долго, так что у меня было время осмотреться. Внутри особняк выглядел получше, чем снаружи. По крайней мере гостиная производила такое впечатление — в ней стояла даже на вид дорогая массивная мебель, явно расставленная здесь человеком с развитым чувством прекрасного, а стены были увешаны большим количеством картин. Эта комната казалась уютной даже несмотря на высоченные потолки, украшенные обильной лепниной и громадной люстрой посредине зала, и натертый до блеска паркет на полу. Похоже, здесь поработал действительно талантливый дизайнер или, может даже какой-нибудь художник-оформитель. На это намекала хитрая покраска стен, где разные оттенки краски как-то плавно сменяли друг друга, да так, что глаз эти переходы не улавливал. Впервые видел подобное, и мне даже захотел разобраться, как это в принципе можно сделать.
Прошло довольно много времени, и вот с той стороны, куда ушла дама, появился важный, весь какой-то напыщенный мужик лет сорока с черными, как смоль, волосами,
