Россия будущего: Альтушка по талону каждому гражданину - Виктор Крыс
Но не допросы, не пытки мучали меня больше всего. Мучала меня тишина, пугающая, абсолютная тишина. Тишина, в которой можно было утонуть, раствориться, пугающая тишина одиночества.
И разум сам рисовал то, что пугало меня больше всего, как скрипит, металлическая дверь, как щелкает предохранитель на пистолете, выстрел. И каждый раз мне приходилось себе напоминать, что это всего лишь воображение, но с каждым днем мне казалось, что тюрьма высасывает из меня душу, оставляя лишь оболочку.
Я всем своим существом чувствовал, как постепенно становлюсь у грани, после которой меня ждет лишь безумие.
— Негражданин, заключенный Ауф, — вдруг проговорил металлический голос за железной дверью, да так громко это прозвучало в тишине, что я вздрогнул, а голос продолжил. — Встать лицом к стене, руки за спину.
— Сейчас, — выдохнул я облачко пара изо рта. Несмотря на лето на улице, тут было ужасно холодно, в камере была лишь одна стальная шконка и унитаз. — Куда ведут, начальник? На этот раз?
Я встал лицом к стене, вытянув руки за спиной. За несколько дней меня быстро приучили к этому порядку. В первый раз, когда я решил не подчиниться, роботы избили меня так, что я не мог дышать. В неподчинение тут не поиграешь, тебя физически поломают. Пока морально им меня не сломить. Но лишь пока.
— Не твое дело, негражданин, — проговорил робот гуманоидного типа, блестящий металлом в форме, обыкновенной даже для моего времени, в шапке из синтетики и с красными глазами. — На выход, шагом марш.
На моих руках защелкнули наручники и повели по коридорам. Остановился я лишь у винтовой лестницы, что уходила куда-то вниз, казалось, на сотни метров в глубину. Там было темно, и я знал, чем глубже я буду спускаться по лестнице, тем более худшее ожидает меня.
— Быстрее, — толкнул меня робот в спину.
— Да пошел, ты легавый! — огрызнулся я.
— Поговори мне, — ответил отечественный робот, лишь слегка меня тронув, и по моей спине пошли разряды электричества, после чего робот тихо, вкрадчиво добавил. — Будешь мне мешать, я отправлю тебя в карцер, где раз в полчаса круглые сутки проходит удар электричества триста восемьдесят через все, что есть в камере. Ты меня понял?
— Понял, — ответил я через зубы. — Сучий искусственный интеллект…
— Вперед пшел, — толкнул меня робот.
Вот так я и шел вниз, огрызаясь, по винтовой лестнице, пытаясь расслабиться и думать не о том, что меня ждет, а о том, как создавали это место. Было даже немного забавно изучать юмор программистов, которые создавали разум этой штуки позади меня, что явно копировала каких-то сотрудников в поведении и морали. И таких роботов тут было немало, ну а почему нет, если это работает? Тюрьма это место, где любой должен рассказать все, что на духу, это не санаторий, а методы…
— Зачем менять то, что и так работает… — выдохнул я, смотря на серую металлическую дверь допросной. — Интересно, что на этот раз? Пытки, допросы, может, опять поставят мне укол правды?
И вот он, конечный пункт, серый невысокий затхлый бетонный коридор, на глубине в паре десятков метров. Серая, неприметная и очень неприятная камера начала двадцатого века. Железный стол две лавки, лысоватый мужчина в сером пиджаке напротив, сидящий за столом и держащий толстую кожаную папку двумя руками, словно там что-то жизненно важное для него.
— Присаживайтесь, агент Ауф, — указал рукой напротив себя мужчина.
— Наручники-то снимете?
— Ну что вы, агент, вы слишком опасны, чтобы снимать с Вас наручники, — усмехнулся мужчина, кладя на стол кожаную папку. — Итак, начнем. Вы присаживайтесь, присаживайтесь.
— И что опять? — выдохнул я. — Будете бить, допрашивать, сыворотку правды вколете или будете топить по-американски, не давая мне задохнуться?
— Ну что вы все о плохом да о плохом? Вдруг я с хорошими новостями… Вы на нас, кстати, не держите зла, — проговорил мужчина в сером пиджаке. — Мы не со злости такое творим, работа у нас такая.
— Ваши сотрудники мне пять зубов выбили и ногу сломали, — оскалился я. — Работа у вас такая, говоришь?
— Агент Ауф, ну нам же надо было удостовериться, что в вашем личном деле не сделал ошибок агент Иннокентий, что он нигде не соврал, да и хотелось испробовать вашу удачу на практике.
— А его допрашивать вы не можете? Лишь пытать меня?
— Не можем, потому допрашивали вас с особым пристрастием. И теперь точно знаем, что вы были честны, особенно когда вам вырывали третий зуб, но все же не раскололись полностью.
— А ведь нам обещали свободу, — усмехнулся я заместо ответа. — Надо было уезжать в Египет,
— Мало ли кому что обещано, Ауф, еще раз вас спрашиваю, имя, фамилия, год рождения?
— Отвечу как и всегда, — ответил я. — Иди нахер.
— Ну ты и сука, агент Ауф, — улыбнулся мне мужчина в сером пиджаке.
— Как и вы тут все, а насчет свободы… Рано или поздно я получу ее или добьюсь, я же фартовый.
— Так наш разговор с вами это и есть путь к свободе, гражданин Ауф. Я вас поздравляю, вы теперь гражданин, — вытащил мужчина из папки пластиковый паспорт. — Вы теперь обязаны пройти армию, отказ невозможен. Также вы должны оплатить налоги и к вам применима смертная казнь, также вы должны государству теперь свою жизнь за гражданство, эта великая честь…
— А мне-то чем-нибудь обязана помочь Россия? Хоть чем-то?
— Ну, мы обязаны выпустить вас из тюрьмы и залечить вам шесть зубов, но только после подписания контракта эспера. Вы же понимаете, что вы немного особенный гражданин, — подвинул ко мне бумаги мужчина в сером пиджаке.
— Пять зубов. У меня нет пятерых зубов, а не шести.
— Не подпишешь и через минуту выбью еще один, — улыбнулся мужчина. — А не подпишешь сегодня — меня убьют, а затем тебя.
— А тебя-то зачем убивать? — усмехнулся я.
— За пытки, тебя, за которые я сегодня наверняка сяду в ту же камеру, в которой сидел ты, — вздохнул мужчина. — Мне вот сейчас интересно, почему мне никто не сказал, что вам обоим пообещали свободу, не просто
