Повешенный. Том II - Алексей Викторович Вязовский
Вот и сейчас мы бурно финишируем, а потом откидываемся в изнеможении на подушки, пытаясь унять колотящиеся сердца и подрагивающие от пережитого кайфа тела.
— Боже, Никитин, тебе досталось просто шикарное тело…! — шепчет Ленка, отдышавшись — Я уже начинаю ревновать.
— Меня и прежнее вполне устраивало — ворчу я для вида — А это еще придется доводить до кондиции.
— Да, ладно уж скромничать! — смеется жена — В ресторане все тетки глаз с тебя не сводили.
— А оно мне надо? Чувствую себя, как манекен в витрине.
— Главное, чтобы мне нравилось — назидательно поднимает пальчик любимая женщина — а ты у меня теперь такой красавец! Хотя, как я поняла, все одаренные люди довольно симпатичные, особенно те, кто из старых дворянских семей.
Только сейчас я замечаю, что над левой грудью у жены тоже мерцает звезда, но меньшего, чем у меня размера, и контур у нее тусклый, словно дар совсем слабенький. Неожиданно… Петька говорил, что среди дворянок родар встречается не так уж и часто.
— Я так соскучилась по тебе, не продолжить ли нам тест-драйв? — невинно интересуется женушка, касаясь губами моей звезды — Хочу убедиться, что в первый заезд я не ошиблась, и мне достался шикарный спорткар.
Ее губы спускаются все ниже, пока не добираются до цели. Серые глаза лукаво сверкнули из-под темных прядей, упавших на прекрасное женское лицо
— Или про тебя правильнее будет сказать: породистый жеребец?
— Ленка, что ты творишь…! — я со стоном запускаю пальцы в ее шикарную шевелюру.
Уложенные в прическу, строгие локоны давно уже рассыпались и превратились в пышную гриву. Что немного позабавило меня — в прежней жизни Ленка постоянно жаловалась на свои тонкие, прямые волосы, а на уход за ними тратила массу сил и времени. Жена и раньше была красавицей, но нынешняя ее внешность намного ярче. Не мудрено, что этот слизняк Оленин пускал на Милену слюни!
А через миг уже все посторонние мысли из головы напрочь вылетели, поскольку женушка прекрасно знала все мои слабые точки, и решила сейчас об этом напомнить. Подозреваю, что такого безудержного секса у этого тела еще не было! Хотя кто их знает — этих офицеров…
— Ко-остик…! — стонет в моих руках женщина с прекрасным, и пока еще непривычным для меня лицом. Но сквозь эти черты я все равно вижу свою любимую Ленку…
* * *
За те часы, что я провел в номере жены, мы успели не только заняться любовью, но и вкратце рассказать друг другу о своих приключениях. Оказалось, они с девочками даже не поняли, что произошло, и почему они вместо Турции оказались вдруг в глубинке Российской империи. Но о своем самоубийстве я рассказать не рискнул, достаточно того, что Ленку повергла в шок новость об их смерти от разрушительного землетрясения.
— Господи… бедные мои родители! — по ее щекам потекли слезы, и она уткнулась в мое плечо, еле сдерживая рыдания.
Я молчал, давая жене выплакаться, а когда она немного успокоилась, продолжил рассказ о своей казни и последовавших за ней событиях. Ленка слушала меня, открыв рот, даже про слезы забыла.
— Так этот Стоцкий был настоящим декабристом⁈
— Ну, да. Со всеми вытекающими последствиями, в виде Петропавловской крепости и Шлиссельбургской. Правда, здесь они называются чуть иначе — Петропольской и Шлисской. Ты слушай дальше…
Я уже дошел в своем рассказе до мужского монастыря и знакомства с покойным Володаром, когда Лена настороженно приподняла голову с моего плеча и закрыла мне рот ладонью.
— Слышишь…? Кто-то пытается открыть засов!
Теперь и я услышал еле различимый скрежет, идущий от двери. Кто-то пытался проникнуть в номер
— Сделай вид, что спишь…! — прошептал я на ухо жене и бесшумно встал, чтобы по-быстрому натянуть штаны.
Нож с собой я естественно не брал — ведь глупо ходить на свидание к любимой жене с оружием. Поэтому просто схватил со стола массивный подсвечник и отступил к двери. На мое счастье та открывалась вовнутрь номера, и у меня будет в запасе несколько секунд, пока незваный гость начнет ее за собой закрывать.
Наконец, засов звякнул, и дверь начала тихо открываться. За окном уже светало, но в номере было по-прежнему сумеречно, поскольку свечи давно догорели, а ставни были прикрыты. Глаза, привыкшие к темноте, без труда рассмотрели невысокую кряжистую мужскую фигуру, перешагнувшую порог.
Незнакомец еще только начал поворачиваться, чтобы осторожно закрыть за собой дверь, а я уже ударил его по башке подсвечником. И видимо, хорошо приложил, потому что мужик осел на пол практически беззвучно. Еле успел его подхватить, чтобы падающее тело не наделало шума. Включать дар нужды не было — я боялся, что просто убью мерзавца, применив его, а нам еще предстояло узнать, зачем он пожаловал и кто его сюда направил. Приложил пальцы к шее — пульс хорошо прощупывался, значит жив гаденыш. Подтащил мужика поближе к кровати, создавая видимость, что он стоял здесь.
— Костик, ты его не убил? — встревожилась жена.
— Нет — я наклонился к ней и зашептал — Ленок, слушай меня внимательно. Я сейчас уйду, а ты накинь сорочку и через несколько минут поднимай шум с криками: «Убивают!». Когда народ примчится, ты должна выглядеть перепуганной и сжимать в руке подсвечник. Скажешь, что проснулась, услышав, как открывается дверь, со страха схватила канделябр с прикроватного столика и ударила убийцу по голове. А когда спросят, почему ты решила, что тебя хотят убить, расскажешь им про Виктора и его угрозы, поняла?
— Думаешь, это он нанял?
— А у тебя в Вологде еще есть враги?
— Ты прав… Ладно, беги. Сделаю все, как ты сказал.
Поцеловав на прощанье жену, я покидаю ее номер, прихватив свою рубашку и башмаки. А добравшись к себе, разворошил постель и взъерошил волосы и придал себе заспанный вид.
Когда в коридоре раздались Ленкины крики, зовущие на помощь, я не спешил, давая другим постояльцам опередить меня. И выглянул из номера, только когда начали открываться соседние двери. Почти одновременно со мной из своих номеров показались Бекетовы.
— Что там случилось, Костик? — встревожилась тетушка
— Не знаю. Сейчас пойду посмотрю.
— Рубашку надень — проворчал Бекетов, кивнув на мой обнаженный торс — и приведи себя в приличный вид.
Ну, да… иначе
