Покой нам только снится - Дмитрий Валерьевич Иванов
— Убью! — серьёзно пообещала она.
Я мог бы заблокировать удар, но признавал за Верой право на сатисфакцию и моральное удовлетворение, поэтому, скривив рожу, прошептал:
— Понял, не дурак. Был бы дурак, не понял!
Раздевалка работает, но в зале прохладно, и многие из присутствующих здесь болельщиков в верхней одежде, расстёгнутой, как правило. Я в спортивном костюме с надписью «СССР», дублёнку же свою в машине оставил. Прислушавшись к голосам вокруг, понимаю — тут идёт первенство района, причем финалы. Сейчас как раз в моём весе усатый дядя избивает лысого. Обоим лет по сорок можно дать. М-да. Что я тут не видел? А Верке нравится. Она прорывается к рингу и начинает болеть за лысого. Иду вслед за ней, частично прикрывая от нескромных взглядов. На меня смотрят без одобрения, но никто не грубит. Пока. Вера тоже чувствует избыток внимания к своей персоне. Один краснорожий спортсмен, под сотку кг, даже попытался прижаться к ней. Пришлось обнять девушку рукой за плечо, заявляя свои права. Вера даже не поглядела на меня. Черт, а это приятно! Окинул взглядом окружающих. Есть желающие получить в рыло? Нет? То-то! Так я и думал! Даже краснорожий в гляделки играть не стал.
— Толя, ну кто победил? Не пойму, — оборачивается ко мне красотка после третьего раунда.
— Красный угол, по моему мнению, победил усатый, — четко говорю я.
Но меня тут же опровергают судьи.
— Победу одержал боксёр в синем углу Леонов Альберт!
— Лошара! В боксе не разбираешься, а ещё костюм сборной СССР нацепил! — засмеялся краснорожий.
— Сам ты лошара беспонтовый. Засудили мужика в красном. Синий ваш ни одного раунда не выиграл. Да, бой примерно равный, но я удары считал, — спокойно отвечаю я.
— Да Санёк в нокдауне был! Как он может победить? — спорит со мной парень.
— Это один удар, и то случайно пропущенный, можно сказать, по касательной пришлось, а Санёк ваш просто оступился, — справедливо замечаю я.
— Кто там такой умный? — к нам подходит грузный тренер пенсионных уже лет.
— Да это ваши дела! — поднимаю руки, я как бы сдаваясь в споре.
— Я тоже считаю, что зря отдали победу Леонову, и два судьи со мной согласны были. Но три против, — неожиданно поддерживает меня тренер. — А ты кто, парень? Я тебя не припомню.
— А он сейчас за Красноярск выступает, там живёт, — влезла Верка, внимательно слушавшая нашу перепалку. — А так он в сборной СССР. Чемпион… этой… Европы.
— По юношам, — нехотя признаюсь я, так как хвастаться здесь в мои планы не входило.
— Всё, вспомнил! Видел тебя прошлый год зимой на юниорском чемпионате СССР! Правда не помню, победил ты или нет, — тренер уважительно тянет мне руку.
— Победил, сейчас вот к взрослому чемпионату готовлюсь, — растерялся я.
— Молодец, молодец! Предлагаю показательный спарринг тебе провести, — огорошил почти дед.
— Зачем?
— С целью популяризации бокса, — не моргнув отвечает тренер. — Ну и надо одному боксёру моему крышу на место поставить, а то много о себе думает, как кандидата в мастера заполучил. Теперь никто ему тут не ровня, видите ли.
Глава 29
— Это Вальке, Седому? — ржёт краснорожий. — Давно пора! Только он же в тяжёлом выступает, а у этого чемпиона и семидесяти кило нет на вид, — с сомнением оглядел меня весельчак.
— Не могу, — отказываюсь я. — Боюсь травмироваться.
Тренер скривился и отвлёкся на начавший финал в весе до 71 кг.
— Ух, какая сочная! — раздался восторженный возглас, и кто-то шлёпнул по Веркиной пятой точке.
Вернее, попытался это сделать. Я тоже отвлёкся и пропустил момент, когда Вера нагнулась, чтобы застегнуть получше сапог, но удар заблокировала. На спине глаза у неё, что ли?
Хрясь! Отвесила оскорблённая девушка пятерней по морде молодому спортивного вида парню, но почему-то уже седому.
«Это, случаем, не мой предполагаемый соперник?» — размышляю, разглядывая парня, лежавшего в нокауте, в который я его только что отправил.
Один удар — один нокаут, и никакого индийского кино.
Точно, он!
— Валя, ты как? — ощупывал старик-тренер моего визави.
Валя, по кличке Седой… тяжелее меня. КМС? Может быть. Валёк, после моего резкого удара по корпусу упал весьма неудачно, прямо на тренера, повалив своей тушей того на пол, что сразу привлекло внимание всех присутствующих в зале. Никто не видел, с чего всё началось, но ко мне претензий нет, да и не любят этого Валька здесь судя по репликам.
— Седой, ты в ногах запутался?
— Нет, он сожрал что-то не то, видишь, за живот схватился!
— Валёк, ты как? Кивни.
Раздались возгласы окружающих, забывших про идущий финал.
— Так! Что тут такое? — к нам подходит крупный телом лейтенант с сержантом помельче — или бокс смотрят или при исполнении дежурят.
— Он меня ударил! — ябедничает Валентин, удачно восстановивший к этому моменту дыхание.
— Документы! — грозным медведем повернулся ко мне летёха.
И тут же сдулся, став меньше. Увидел Архарову и, судя по всему, про её отца он в курсе.
— Вера Игоревна? — застыл тушканчиком мент.
— Вот этот хулиган ударил меня! Я требую его арестовать!
Слова Веры Игоревны произвели на окружающих впечатление разорвавшейся бомбы.
— Его нельзя! У нас соревнования тут! — возмутился тренер.
— Гражданин, пройдёмте! — строго сказал лейтенант, получив приказ.
Недобитый Валентин не поверил словам представителя власти.
— Да что я сделал-то⁈ Хотел шлепнуть по попе только! — возмутился он.
— Значит, факт хулиганских действий признаёте? — обрадовался мент.
— Этот, который с ней, тоже шлёпал! — возмутился Седой, тыча в меня пальцем. — Сам на улице видел.
— Толе можно! — Вера погладила мою руку.
Ну как погладила… вцепилась ногтями в куртку, мило при этом всем улыбаясь. Точно синяк на руке будет. И разговор, думаю, тоже будет.
— Ну, вот, а я хотел ещё дружеский спарринг Анатолия с Валентином провести! — кажется, искренне расстроился тренер.
— Толя, побьёшь его? — внезапно спросила Вера.
— А что, Валентин в финале не будет драться? — заинтересовался я и, получив уверения, что он этот турнир пропускает, дал своё согласие на спарринг.
Тут же и претензий к Валентину у Веры, а значит и у милиции, не оказалось.
— Врежь ему хорошенько, — любовно напутствовала меня перед боем подружка. — Может, и прощу тебе твою вину!… Половину.
Нашлись и кеды, и шорты, и перчатки. Майка у меня своя, и капа в кармашке спортивного костюма завалялась. Турнир закончился, прошло награждение, но зрители не расходились. Дружеский спарринг уже объявлен. Нифига он не дружеский будет. Посмотрев на следы от ногтей на руке, которые оставила Вера, я понял, что хоть половину вины за свой поступок, но надо списать.
— Ты пойми, это было не из сексуальных побуждений, просто пошутил, — убеждал я обиженную одноклассницу.
«Надо же, два раза по попе шлёпнули», — говорил её вид, а вслух она съехидничала:
— То есть тоже из хулиганских побуждений?
Крыть было нечем.
Нас перед боем взвесили, у меня почти семьдесят, мой визави на двенадцать кг тяжелее. Вроде я более титулованный. Кто такой КМС? Даже не мастер. Но мастера сейчас в СССР получить очень трудно. Чтобы получить звание «Мастера спорта СССР» нужно стать призером чемпионата страны (занять первое, второе или третье место) или победителем Кубка СССР, а это по сути своей были уже международные соревнования, в которых участвовали представители 15-ти государств — половины Европы и половины Азии. А за победу на Кубке СССР приезжают побороться спортсмены из Кубы, Китая, Монголии и многих других социалистических стран. Для того чтобы получить звание мастера спорта многим боксерам приходилось проводить по 200, а то и более, любительских боев. Можно было, если повезет, получить это звание только победив на чемпионате одной из союзных республик. Но для этого нужно было выиграть в рамках одного чемпионата у трех мастеров спорта. Короче, КМС — это
