Давным давно была... (СИ) - Василий Колесов
— Так уж и чуть не попался? А за Серегу зря беспокоился: из снайперки с «Брамитом» все контролировали. Только бы хлопок раздался бы и все — повязали бы подстреленного «Сыча». Только, думаю, где живет Краузе и когда он придет, «Сыч» не сказал бы, он просто этого не знает.
— Ладно, завтра — посмотрим. Грязную форму Серого не стирайте, мне ее надо «Сычу» отнести. Думаю, старлей и лейтенант — пасут «Сыча»?
— Догадался?
— Так ваша группа 4 человека — Серый рассказал, сложил два плюс два.
— Что собираешься делать с «Сычом»?
— А делать будем вот что…
Глава 11
На Восток.
Дед Иван, скрипя сердцем, отпустил Илюху в новолуние, 4 апреля 1943 года. Днем и ночью уже стояли плюсовые температуры. Но не это беспокоили деда Ивана: он то видел, что Илья холода не боится — бегает и делает работу по двору с обнаженным торсом (как говорил мальчишка: «Форма раз — трусы, противогаз!») Когда увидел, как еле передвигающийся малец, в таком виде, в феврале вылез на улицу и стал обтираться снегом, деда, чуть «кондратий не хватил». Мальчишка быстро креп, заживало на нем все, как на собаке.
Есть было что — охотились, ставили силки, живность была, бульба, мука… немцы к нему не добрались. Да и как к нему доберешься, леса дремучие да болота кругом… Иногда только приходили люди за помощью, но в таких случаях, Илья старался «не отсвечивать».
Илья спрашивал у женщины, что его привезла на санках для хвороста, тети Матрены, искал ли его кто-либо? Оказалось, что никто не искал. Значит, решил Илюха, группа партизан, что его спасла, погибла. Его описание известно фашистам и полицаям — в Барановичи возвращаться опасно…
Вот и деда волновало, куда пойдет мальчишка. А мальчишка сразу заявил, что ему надо на восток — в Полесье. А чтобы попасть в Полесье, парню надо перейти через серьезно охраняемую трассу Барановичи — Ганцевичи — Лунинец. Кратчайшая дорога была через Ганцевичи, но мальчишка, хоть и говорил, что ему 13, но выглядел старше, а с 14 лет нужен — аусвайс или сразу загребут, как партизана или просто угонят на работы в Германию.
Дед сам довел Илью до старой просеки, что шла небольшой дугой через весь лес и выходила к дороге чуть севернее местечка под названием Полонь. Хоть мальчишка и был, по меркам деда Ивана «городским», но ориентировался в лесу не плохо, кое-чему его и дед подучил, так что, старик не волновался, что Илюха заблудится.
— Ну, с Богом, Илюша! И дай Бог — увидимся! — дед перекрестил мальчишку. — Постой! Не спеши. Не хотел тебе давать… но — надо!
Дед достал из кармана тулупчика наган.
— Держи, тебе пригодится… Вот еще восемь патронов, больше нет… — дед Иван развернулся и пошел не оглядываясь.
«Ух ты! Императорский тульский оружейный завод! Поручику Ивану Стрельникову за отличную стрельбу. Именной. Ай да дед…»
— Деда! Жив буду — верну! — крикнул Илья. Дед, не оборачиваясь, поднял и опустил правую руку.
До дороги Илюха дошел за 2 часа — 6–7 км, не торопился, осторожничал и, как говорится: «И никого не встретил».
А вот дальше начиналось «интересное». Дорога, с двух сторон — до леса, метров по 50. Движение, достаточно активное, могут быть засады — пулеметные гнезда. Днем — не пойдешь. Да и ночью — страшно, Илюха помнил по фильмам и книгам, что фрицы минировали подходы к важным дорогам. Вот эта дорога важная или нет?
Наступила непроглядная ночь — новолуние ведь. Илюха рискнул — каждое мгновение думал о минах. Видать, повезло, или на этом участке их не было — юркнул в лес на другой стороне.
Правее, по рассказам деда. Должно быть селение Полонь начнется самое интересное, от соединения двух рек — Выдренка и Цна прямо на восток должна вести тропа — вырубка, только вот она по пути пересекалась отводными каналами. Не глубокими, но их было семь или восемь. Но, это апрель и разлив речушек… дед посоветовал дойти восточного края леса, на той стороне дороги, пойти на юг — обойти Полонь с востока, а там будет мост, а дальше иди по дороге — если повезет. До моста Илюха добрался почти к рассвету. У мостка горел костер, ходили вооруженные люди — явно не партизаны. Илья решил переждать, осмотреться, чуть углубился в лес, нарезал лапника, постелил его под соседней густой елочкой и прилег. Из полудремы его вывел гул автомобиля и крики на русском и немецком. Илюха всматривался в ту сторону. Немцы и полицаи в лес не пошли.
«А, была — не была! Надо глянуть, что там происходит.» — решил Илья.
Как понял Илья, вся эта местность была «зачищена» от партизан, и немцы с полицаями совсем не боялись, что в 30 метрах от моста лес.
Между мостом и лесом, стояла виселица. У виселицы стояли 12 немцем, 5 полицаев и пятеро связанных пленных, видимо, партизан или помогавшие партизанам.
Четверо взрослых и мальчишка…
Илья отлично видел и слышал, что там происходило.
— Разувайтесь, — скомандовал один из полицаев. Разуваться никто не стал. Их сбили на землю… разули. Полицаи начали смотреть по размерам: кому подойдет — одни отбросили в сторону, дырявые.
— Значит так, — скомандовал, видимо, старший. — Потом поделите. Сейчас этих повесим — повисят, потом надо будет закопать, а то на посту вонять будет.
— Кабан, так пусть сами себе и выкопают ямы. Нам что ли корячиться? — возмутился один.
— Господам немцам надо повесить, сделать фотографии и ехать дальше. И … я бы этим, лопаты в руки не дал бы. Хотя… Бурый, давай сюда «клопа»!
Бурый пинком пригнал к старшему мальчишку- партизана.
— Значит так, «клоп», сейчас будешь копать ямку… для товарищей и для себя…
Мальчишка плюнул в лицо полицаю.
— Вот ты как. Ну что ж… сам попросишь лопату яму копать!
— Раздевайте его. Пусть померзнет чутка.
Мальчишку, под гогот фрицев, раздели и привязали к столбу виселицы.
— Вы что творите, сволочи, — попытался возмутиться один из партизан, за что получил пинок в бок.
— Вяжите им ноги длинными веревками, скомандовал старший
