Адъютант палача 3 - Александр Яманов
Если брать мою деятельность шире, то конец года ознаменовался рядом интересных и познавательных встреч. Ты можешь сколько угодно двигать вперёд прогресс и стать богаче Крёза, но без структурных изменений в обществе всё бесполезно. Делаю глоток глинтвейна и погружаюсь в воспоминания.
* * *
— Граф, а что вы думаете про статью господина Победоносцева? Вы же одни из главных его оппонентов. Константин Петрович очень красиво описал истоки русской духовности и патриотизма.
В салоне княжны Долгоруковой, как всегда, было многолюдно и шумно. В соседнем зале кто-то весьма неплохо музицировал на рояле. Рядом со мной компания мужчин жарко о чём-то дискутировала. Только Агнешка и возможность контролировать фаворитку императора, заставляли меня посещать это неоднозначное место. Екатерина Михайловна недавно решила, что пора ей заявить о себе, как о прогрессивной и умной персоне. Вот я и подкинул через супругу идею собирать в подаренном Александром дворце представителей высшего света и русской интеллигенции. Получился эдакий культурно-политический кружок, обсуждающий знаковые события, происходящие в стране и мире.
Агнешка, несмотря на большой живот, регулярно посещала свою подружку и тащила за собой меня. Пришлось даже изготовить специальные рессоры и установить их на её карету. Озаботился этим я заранее, зная беспокойный характер своей супруги. Девайс получился отличным, но жутко дорогим. Зато возок ехал плавно, и внутри салона качка совершенно не ощущалась.
Сегодня вечером очередное собрание почтенной публики, которое супруга не собиралась пропускать. Может, хотела похвастаться новой коллекцией бижутерии, специально изготовленной к её платью? Я спорить не стал, а просто приехал и тихонько сидел в уголке, попивая недурственный квас. Ныне в высшем свете мода на всё русское, в том числе благодаря деятельности Победоносцева. Намедни Петрович разразился очередной статьёй, которая вызвала немалый интерес у грамотной части общества. Потому княжна, обсудив какие-то важные женские вопросы с Агнешкой и ещё несколькими блестящими дамами, решила приступить к прениям. Естественно, начали с меня, как с главного антагониста демагога, пудрящего мозги людям своими бредовыми идеями.
Смотрю на улыбающуюся княжну и довольную супругу, понимая, что две провокаторши решили толкнуть меня на выпады против Победоносцева. После слов Долгоруковой, к нам подтянулось большая часть присутствующих. Дамы ослепляли честную публику блеском бриллиантов и прочих изумрудов. Мужчины в массе своей тоже выглядели весьма презентабельно, прямо-таки олицетворяя власть и деньги. Но только я не собирался сегодня обсуждать моего оппонента, и решил поговорить о присутствующих.
— Как говаривал один шотландец: «Патриотизм — последнее прибежище негодяя», — произношу под негодующий выдох большей части присутствующих, — Когда известные личности начинают публично вещать о духовности, патриотизме или преданности своему народу, то не могу избавиться от ощущения, что нас хотят обмануть. Мне кажется, что человек должен не рассуждать о любви к Родине, а сделать что-то полезное. Тем более, если речь идёт об организации, состоящей из весьма влиятельных и небедных господ. А болтать может любой дурак.
Вижу, что лица части гостей изрядно покраснели, приняв мою жёсткую эскападу на свой счёт. Значит, они входят в группировку наследника, либо вступили в «Священную дружину». А может, просто увлеклись модными идеями, проповедуемыми Победоносцевым.
— А вы, граф, получается, самый настоящий патриот? Ещё и столько сделали для России нашей матушки! — насмешливо произнёс благообразный мужчина с роскошной бородой и густыми седыми волосами, — Тогда кем вы считаете меня? Или я меньше сделал для отчизны, всячески её прославляя?
Весомая часть присутствующих относилась к сему господину с большим пиететом, и слушала его речи, будто проповеди пророка.
— Вы неплохой прозаик, Иван Сергеевич, — отвечаю Тургеневу, творчество которого терпеть не могу, — Ваши романы очень популярны среди узкой прослойки общества, только весьма далеки от реальной жизни и тем более чаяний простого народа. Но я не силён в литературе, и читал только «Отцы и дети». Это было связано с моей тогдашней службой в ЕИВ канцелярии, так как ваш роман оказал огромное влияние на экзальтированную молодёжь и даже людей постарше. Скольких же юных дурачков вы сбили с нормального жизненного пути — уму непостижимо! Но, то дела минувшие. Что касается патриотизма, то вы не имеете к нему никакого отношения. Впрочем, как и большинство сторонников господина Победоносцева.
Я не стал говорить, что весомая часть присутствующих одного поля ягоды с кликой наследника. Мне плевать на их мнение от слова «совсем». А вот Агнешка вращается в этом кругу, и подставлять супругу, рассорившись с высшим светом в пух и прах, очень глупая затея. Вижу, что она уже изрядно разозлилась и ледяной взгляд не обещает мне ничего хорошего. Княжна, наоборот, довольна и с трудом скрывает улыбку. Думаю, дело в том, что она прекрасно понимает уровень лицемерия присутствующих, за спиной перемывающей ей косточки и ненавидящих выскочку всеми фибрами души. Потому Екатерина и дразнит публику, в данный момент, используя мой конфликт с Победоносцевым. А вот будущий классик русской литературы на время впал в ступор. Было видно, что его сильно задели мои слова. Наконец, Тургенев взял себя в руки и произнёс.
— Объяснитесь, граф. Ваши слова похожи на оскорбление, что не делает чести дворянину. Какое вы имеете право обвинять русского человека в отсутствии патриотизма?
— Иван Сергеевич, не надо так нервничать. Ничего оскорбительного в моих словах нет, — отвечаю максимально доброжелательно и спокойно, внутреннее хохоча, — Кстати, вы отличный пример, так сказать, собирательный образ классического русского аристократа, только ещё умеющего неплохо писать. В детстве мать с вами разговаривала исключительно по-французски. А в семье вашего друга и соратника Бакунина, от которого вы открестились, когда запахло жареным, предпочитали немецкий. Обратите внимание — большинство людей в этом зале разговаривают на русском с акцентом. При первой возможности наша блистательная публика отчего-то предпочитает ехать в Европу и проводить время подальше от России. Но господин Тургенев в своей любви к Родине пошёл дальше. Он увёз во Францию свою дочь, лишил её возможности разговаривать на родном языке, ещё и сменил ребёнку имя с Пелагеи на Полинет. Это ли не настоящий патриотизм?
В зале раздалось пара сдержанных смешков.
— Простите, но какое отношение патриотизм имеет к моей дочери? — попытался возмутиться писатель.
— Самое прямое. Подобные вам персоны любят публично заявлять о любви к Родине и клясться ей в верности. Но, фактически, все вы зарабатываете здесь деньги, а душой находитесь в Европе. При этом многие не чураются учить остальных, какой должна стать Россия в будущем, не
