«обхсс–82» (СИ) - Барчук Павел

Глава 16

Стасик

— С дедом что-то не так. — Едва выдалась возможность поговорить с Жориком, я сразу озвучил то, что не давало покоя.

И тут интересны два момента. С хрена ли оно вообще меня волнует? Вернее он. Дед. Какое мне дело до того, что происходит с Матвеем Егорычем? Но почему-то, зацепило. Если конкретно, то зацепила его случайно оброненная на колесе обозрения фраза. Насчет того, что теперь и помирать можно. Вроде бы ничего особого. Многие так высказываются. Мол, сделал дело, которого раньше не было, можно и на покой. Но Матвей Егорыч оговорился не просто. В чем и суть. Он сказал со смыслом.

Второй момент, что именно Матвей Егорыч имел в виду? Болезнь? Проблемы? Есть какая-то фигня, несомненно, но какая именно, мне определить сложно. Поэтому решил поделиться мыслями с Жориком. В конце концов, уж не знаю, что их связывает, но дед ему точно не посторонний человек. Странно, конечно, видеть такую дружбу между людьми, разница в возрасте у которых с полсотню лет. Но, честно сказать, мне самому Матвей Егорыч был весьма по душе. Не знаю, в чем его особенность. Он как-то сразу располагает. Может, своей непосредственностью. Может, открытостью. Для меня, как для человека другого времени, такое в диковинку. Когда кто-то живет без умысла, без выгоды, без меркантильных интересов. А еще импонировала манера деда не заморачиваться вообще ни о чем. Сгорел сарай, гори и хата. Вот так, наверное.

— Что ты имеешь в виду? Кстати, насчет Матвея Егорыча есть тоже у меня сомнения. Просто пока не пойму, в чем дело. А пытать его бесполезно. Хочу понаблюдать. — Ответил мажор.

Жорик был задумчив и совершенно на себя не похож. Даже лицо стало не таким дебильным. Почти не бесил меня совсем. Но его состояние скорее напоминало размышления и попытку проанализировать ситуацию. Поэтому, я успокоился. Перестал психовать. Да и не хотелось, чтоб Милославский знал, о моих переживаниях, связанных с его персоной. Харя треснет. Жив, здоров, и слава богу.

Я сразу, как только мы с дедом и Андрюхой разыскали Жорика, бросился к нему с расспросами. До ужаса было интересно, что произошло на встрече. И с кем была эта встреча. Верны ли мои догадки. Он покачал головой, не дав мне даже рта раскрыть. Сказал, все потом. Я честно говоря, был не против. После разборок с дедовой шапкой сил не осталось ни на что. А мне еще шуровать к Исаеву домой. Решили, сегодня переночую у Олега, чтоб не шляться на ночь глядя, а завтра утром с вещами явлюсь к мажору. Это — первое, что он сказал, как только наша компания воссоединилась.

— Стас… Знаешь, что… Давай-ка переезжай к нам. События намечаются волнительные. Лучше, если мы будем под боком друг у друга. Так оно надежнее.

Я вопросительно посмотрел на Жорика. Он в ответ кивнул. Мол, да. Все серьезно. Детали оставим на потом. Без свидетелей обсудим.

— Ну, вот… еще один иждивенец. — Прокомментировал Матвей Егорыч решение мажора. — Этак на вас никакой жратвы не напасешься.

Хотя, я уже понял, дед все это говорит чисто прикола ради. На самом деле, чем больше людей, чем активнее движуха, тем ему интереснее. Бухтит просто из принципа. Поддерживает выбранный образ ехидного старика из деревни.

Вообще, Матвей Егорыч — это оружие массового поражения. Секретное. Он ухитряется на ровном месте создать локальный апокалипсис. Как? Не знаю. Наверное, имеет талант. Честно говоря, будь у меня такой дед, наверное, вырос бы я совсем другим человеком. С ним весело, это факт.

Как только мы выбрались из кабинки колеса обозрения, Матвей Егорыч шустро рванул в сторону, куда удалился новый владелец головного убора.

— Да погодите Вы! — Пыхтел рядом со мной Андрюха. Нонсенс, но мы двое здоровых, крепких, молодых парня, еле могли угнаться за дедом. Тот несся вперед, будто его из катапульты зафигачили.

— Куда годить, Андрюша? Я сейчас, как Кощей. Смерть моя в яйце. — Крикнул нам через плечо дед Мотя. Он уверенно лидировал в забеге.

— В каком, едрит твою налево, яйце? — Брат мажора посмотрел на меня, будто я знаю все и точно смогу объяснить. — Яйцо откуда? Не было же никакого яйца.

— Дедуля образно. Художественно выражаясь. Типа, смерть его в шапке, которую утащил прохожий. Как у сказочного злодея. Ну, игла в яйце, яйцо в зайце, заяц в утке… или наоборот… Утка в зайце… не помню, короче. Смысл все равно ведь понял. Только не соображу, почему. Причем тут шапка.

— Ааааа…Так его Зинаида Стефановна убьет. Мучительной, жёсткой и необратимой смертью. Он же шапку вместо люстры купил. А представь, вообще с пустыми руками явится. Тогда точно, она самого деда вместо люстры повесит. Деньги потратил, а взамен — воздух. Ух…Представить страшно. Гонять будет по всему селу.

Андрюха хохотнул и чуть сбился с шага. С быстрого шага. Мы с ним напару сейчас сильно напоминали тех самых ходоков, которые занимаются спортивной ходьбой. Переходить на бег пока было рискованно, потому что есть вероятность пролететь мимо мужика, который шатается где-то рядом, с шапкой под мышкой. Он от колеса обозрения уходил не торопясь. Значит, покидать парк не планировал. Наоборот, было похоже, человек гуляет и будет гулять дальше. Если побежим, можем проскочить мимо какого-нибудь поворота или лавочки, а там этот товарищ, к примеру, сидит, воздухом дышит. Поэтому, впереди очень быстро шёл дед Мотя, поворачивая голову то в одну, то в другую сторону. Как флюгер, честное слово. За ним также быстро шли мы. Но у деда один хрен получалось быстрее. И идти, и башкой вертеть.

— Кто такая Зинаида Стефановна? — Поинтересовался я у Андрюхи.

— Ну… Знаешь, так не обьяснить. Это видеть надо. Супруга Матвея Егорыча, если в двух словах. Все остальное можно понять только на личном опыте. Вот приедешь к нам в Зеленухи, тогда и разберешься, что к чему.

Я промолчал. Не говорить же брату Мажора, что ни в какие Зеленухи никто не поедет. И вообще, нам с Жориком надо домой. Лет на сорок вперед. Чем быстрее, тем лучше.

— Вот он! — Радостно выкрикнул Матвей Егорыч и резко свернул на одну из дорожек, уходящих в гущу деревьев.

Мы с Андрюхой чуть не проскочили мимо. Еле успели затормозить и повторить маневр деда. Мужик, на самом деле, впереди имелся. Насколько он «тот» или «не тот», понять было сложно. По крайней мере, говорю за себя. По мне, так совершенно обычный, ничем не выделяющийся товарищ. И руки у него, между прочим, совершенно пустые. А еще, мужик спокойно стоял возле сосны и смотрел вверх, куда-то в район густых ветвей. Рядом с ним с ноги на ногу переминалась старушка-божий одуванчик. На ее фоне даже дед Мотя смотрелся молодцом и женихом, настолько она была древняя.

Не знаю, по каким приметам Матвей Егорыч опознал в этом, левом, мужике того, конкретного, который унёс шапку. Реально не знаю. Учитывая, что видели мы его сверху, я, например, вообще не был уверен, будто перед нами одно и то же лицо. Ко всему прочему, меня сильно волновал вопрос, куда делся мажор и если честно, жив ли он вообще. Конечно, в глубине души я уверял себя, что вряд ли Жорика вызвали в парк, дабы тупо замочить. Потому что, кому вообще он нужен, в этом плане. Тайн великих, государственных, не знает. Вроде. Не считая мутного прошлого погибшего отца. Связей, порочащих образ достойного гражданина общества, не имеет. Да и времена ещё не те. Криминал существует, чего уж врать, но он сейчас сидит скромно. Не наглеет. Нос сильно никуда не сует. Выходит, нет смысла реальный вред причинять мажору. Но все равно, волнительно. Тем более, два года Милославский настоящий был предоставлен сам себе. Мало ли, куда влез.

История об отце тем более имела место быть. Не думаю, что Жорик ее придумал. И вполне возможно, действительно этот самый Аристарх Николаевич прятал в шкафу весьма грязное бельишко. Сотрудничество с фашистами, это вам не кошельки в автобусе срезать. И даже не сейфы вскрывать по квартирам. Это грех потяжелее. Но пока что, хоть убей, не видел я очевидной полезности в Милославском-младшем для спецслужб. Любых. Ясное дело, возня вокруг него что-то значит. Понять бы, что.