Апостат - Михаил Злобин
И вот, когда путь вывел нас на геометрически правильную и практически идеально ровную поляну, я скомандовал привал. Некоторые бойцы, чьи Анима Игнис не были столь развитыми, как у более опытных товарищей, поспешили сбросить с плеч поклажу и прилечь на плащи. Кто-то отправился собирать дрова для костров, иные двинулись на поиски воды. Одни встали на караул, а другие начали вытряхивать из заплечных мешков походные котелки…
В общем, воители прекрасно знали, что им делать, и как обустраивать место для стоянки. А потому моего вмешательства в сей процесс не требовалось. Единственное, что я себе позволил, так это присмотреть за отдельными группами орденцев, чтобы на них не напала никакая одержимая мерзость. Но вот вскоре все вернулись в лагерь, и я теперь мог расслабиться и пройтись по окрестностям…
– Святейший, – потревожил мое уединение Месиз, – здесь ведь когда-то был город?
– Да, – коротко кивнул я. – И мы сейчас разбили лагерь прямо на его площади.
Паладин огляделся вокруг, а потом присел и вонзил кинжал в сплошной зеленый ковер из травы, сквозь который за тысячелетия не сумел пробиться ни один древесный росток. Он ткнул клинком всего раз, и металл сразу же заскрежетал по камню. Ладонью разворошив переплетения сотен и тысяч травинок, Черный щит быстро докопался до прекрасно сохранившихся булыжников древней мостовой. Они были подогнаны друг к другу так плотно, что в щель между ними не смогло пролезть ни одно вездесущее семечко.
– Поразительно, – выдохнул воитель. – Сколько веков назад истлели и осыпались прахом кости тех, кто мостил эту площадь? Никто из потомков уже никогда не вспомнит даже их имен, однако они все еще живут, воплощенные в своем творении…
– Вот только любоваться им уже некому, – хмуро откликнулся я, и сам не ведая причины, по которой настроение поползло вниз.
– Я желаю того же, Данмар… – признался воитель. – Не просто прожить свои годы, а оставить хоть какой-нибудь след. Пусть он будет таким же сокрытым от посторонних взглядов, как эта поросшая площадь, пусть найти его смогут лишь считанные единицы смельчаков, но я хочу чтобы после меня осталось хоть что-нибудь…
– Останется, Месиз, – пообещал я, – Можешь не сомневаться. То, что нам предстоит сделать, навсегда войдет в историю этого мира. Вот только не знаю, будут ли следующие поколения наши имена славить, или все же грязно проклинать? Может статься и так, что любые упоминания о нас вымарают из легенд, оставив только сухие напоминания и предостережения от совершения ошибок, подобных нашим. И только Алый Завет будет бережно хранить память о наших деяниях.
– Я верю, что у тебя все получится… у нас… получится.
– Это покажет только время…
Я отошел немного в сторону, к сплошь поросшему плющом холмику. Взывая к Искре, я в несколько импульсов изодрал путаницу стеблей, оголяя скелет каменных руин, укрытых пышным одеялом из зелени. Да уж, нашествие демонов и последовавшие за ним века не пощадили этого места. Назначение этой древней постройки понять уже не представлялось возможным. Ведь помимо полутораметрового остова из двух стен и груды обвалившихся и расколовшихся блоков, тут ничего не сохранилось.
– Ты бывал здесь раньше? – Снова обратил на себя внимание паладин.
– Нет, – честно ответил я.
– Прости за любопытство, – повинился воитель. – Просто я подумал, что ты застал эти земли еще процветающими, а потому сможешь рассказать, как жили здешние люди…
– О нет, Месиз, – грустно ухмыльнулся я. – Свои тысячелетия я коротал в совсем другом месте…
***
Бешенный забег по пересеченной местности продолжался, прерываясь лишь несколькими короткими часами тревожного сна. А потом кривые корни, хищные лианы и низко висящие ветви снова пытались своим безудержным буйством задержать наше продвижение. Свою Искру я использовал как локатор, отыскивая наиболее удобные для прохождения участки пути. А где пройти становилось совсем уж затруднительно, там полуторные мечи паладинов прорубали дорогу остальному отряду.
Уже к концу первой недели я устал считать, сколько раз моим невидимым щупам Анима Игнис попадались остатки древнейших городов и деревень. Мы пересекали реки, прыгая по обрушенным сводам мостов, обходили циклопические развалины, оставшиеся от военных укреплений, набредали на могильники, где безжалостные джунгли неспешно превращали в пыль кости павших в схватке с демонами воинов.
А однажды мы и вовсе нашли поселение местных дикарей, которые строили в кронах огромных деревьев невероятно убогие подобия домов. Они словно мартышки стремились забраться повыше, спасаясь от опасных измененных дыханием Преисподней тварей, снующих по земле. Едва только завидев наше воинство, все аборигены попрятались в своих ветхих шалашах, и не казали даже носа. Но я чувствовал их дыхание, улавливал тихие разговоры на незнакомом языке, слышал источаемый ими страх… В какой-то момент мне захотелось обратиться в Искателя Боли, чтобы навестить нищие жилища одичавших людей и взглянуть на сияние их душ. Но холодный разум уверенно твердил, что это не мои желания, а потому их следовало сторониться.
И мне нечего было бы рассказать о нашем пешем марше до Разлома, если бы не одно загадочное обстоятельство. Чем дальше мы углублялись в джунгли, тем выносливей становились мои бойцы. По грубой и безжалостной логике, они просто обязаны терять свои силы и слабеть с каждым новым днем, уставая от бесконечной беготни сквозь густые заросли. А скудный и однообразный рацион должен был только сильнее усугублять этот процесс. Однако же в реальности картина вырисовывалась совсем иная.
В какой-то момент многодневного марш-броска черные воины и вовсе перестали нуждаться в привалах. Мы промчались с ними от рассвета и до самой темноты, пока невозможно стало различать землю под своими ногами. И если я просто удивлялся такой перемене, то мои последователи смотрели друг на друга квадратными глазами, пытаясь понять причину своей духовной трансформации.
– Данмар, мы можем поговорить? – Подступился ко мне Месиз, с ног до головы покрытый грязью после многодневного забега.
– Конечно, – легко
