Немой 2: охота на нежить - Алекс Рудин
Джанибек с Прошкой подняли один ящик, вытащили его на улицу. Он был крепко заколочен. Прошка потянул было из-за голенища нож, но Джанибек сказал ему:
— Не дури, клинок сломаешь. Я сейчас!
Он быстро сбежал с плотины, отвязал своего коня, вскочил в седло.
— Куда ты? — крикнул я.
— В кузницу! — ответил Джанибек и пришпорил коня.
До его возвращения мы с Прошкой и Соловьём вытащили наружу все ящики и поставили их в ряд.
Послышался стук копыт. Джанибек вернулся, держа в руке короткий толстый металлический ломик с заострённым концом. Соскочил с коня, набросил поводья на перила плотины.
— Держи, Немой! Открывай!
Я воткнул заострённый конец ломика в щель между досок, нажал. С треском откололась щепка. В щели показалась серая мешковина.
Я вставил ломик поглубже. Гвозди мучительно заскрипели, вылезая. Доска отошла с коротким сухим щелчком.
В ящике лежали тяжёлые мешочки с чем-то сыпучим. Я достал один мешок, развязал его и высыпал на ладонь горсть тускло-жёлтого крупного песка.
— Золото! — хрипло сказал Джанибек.
Мы быстро перетаскали ящики в телегу. Я развязал верёвку и вынул изо рта Архипа кляп.
— Где взяли золото?
— Где взяли — там уже нет, — ухмыльнулся Архип.
— Врёшь, — спокойно сказал Соловей. — Пойдём, Немой, покажу!
Я пошёл вслед за Соловьём вдоль пруда, к тому месту, где в него впадал ручей.
Соловей внимательно всмотрелся в медленно текущий ручей и довольно кивнул.
— Идём выше.
Пробираясь через густые заросли ивы и ольхи, мы поднялись против течения ручья до того места, где он становился совсем мелким и узким. Здесь он быстро бежал между больших серых валунов, бурлил, оставляя на каменных боках клочья пены.
— Гляди!
Соловей присел на корточки, что-то высматривая в воде. Я опустился рядом с ним на колени.
Дно ручья было выстлано крупным белым песком, который едва проглядывал сквозь тёмную болотную воду.
— Нет, так не разглядим. Мыть надо!
Соловей оглянулся и принялся отдирать бересту с толстой берёзы.
— Погоди! — остановил я Соловья.
Если Архип добывал золото здесь — значит, должен быть инструмент. Не руками же он копал.
Перекидываемся, Немой!
В голове звонко щёлкнуло.
Я повёл мордой из стороны в сторону, принюхиваясь. Почти сразу уловил запах следов Архипа и кузнеца. Пошёл по следу и в кустах отыскал забросанную травой и ветками лопату и два круглых железных лотка с ребристыми бортиками.
Вот оно, бля!
Я перекинулся обратно и позвал Соловья.
— Здесь!
Соловей копнул лопатой песок со дна ручья, вывалил его в лоток и стал осторожно промывать, вращая лоток вправо и влево.
Течение уносило струйку мути. Иногда Соловей выкидывал из лотка крупные камни и продолжал мыть.
— Вот, смотри, Немой!
На ребристом бортике лотка тускло блеснула жёлтая, словно рыбья чешуя, крупинка.
— Везучий ты, князь! — ухмыльнулся Соловей. — Не зря я к тебе на службу пошёл.
Не успели мы вернуться к мельнице, как на берегу стал собираться народ. Мужики, женщины, ребятишки — Ильюха постарался и созвал всю деревню. Даже древние старики и старухи приползли, хромая и опираясь на сучковатые палки.
Убедившись, что ящики с золотом под надёжной охраной, я отошёл в сторону и вытащил из кармана зеркальце.
— Ну, чего тебе, Немой? — недовольно отозвался Сытин. — Я только ложку ко рту поднёс! Со вчерашнего утра ничего не жрал.
— Михалыч, мы золото нашли! — довольно ухмыляясь, сообщил я.
— Много? — поинтересовался Сытин.
— Да хер его знает. Килограммов триста, — прикинул я.
— Сколько?! Бля, Немой! Ты пьяный, что ли?
— Михалыч, пришли сюда десяток дружинников! А лучше — два десятка!
— Считай, уже скачут! Где ты раздобыл такое богатство?
— Помнишь, я тебе про ящики говорил, которые у Хворобы в подвале стояли? Ну, вот в них. И ещё в ручье.
-Так, — Сытин прищурился. — Получается, Хвороба втайне от князя золото добывал? На княжеской земле? Сука, Немой! Ну почему ты такой везучий?! Мне завидно даже! Ладно, сидите там, ждите дружину. Глядишь — и сам князь Всеволод к вам соберётся. Ты с ним делиться-то собираешься? Или всё себе хапнешь?
— Михалыч! — обиделся я.
— Да шучу я! Бля, ты мне весь аппетит перебил своими новостями. У нас тут тоже чёрт знает, что творится. Ночью демон в темнице помер.
— А разве они помирают? — удивился я.
— А ты не знал? Представь — я тоже не знал. И вот — на тебе!
— Михалыч, ты Глашке привет передай! И это — позови её к вам. Чего она одна дома сидит?
— Уверен? — серьёзно спросил Сытин. — Ну, ладно.
Я вздохнул и убрал зеркальце в карман. Народ на берегу, увидев в телеге связанного Архипа, громко переговаривался.
Предстояло самое неприятное.
— Прошка, — сказал я. — Будем решать с Архипом.
— Хорошо, — кивнул Прошка.
Подошёл к лошади, вытащил из мешка моток верёвки. Распутал, примерился и ловко закинул верёвку на сук кривой прибрежной сосны.
Народ примолк. Архип, сидя в телеге, выпученными глазами следил за Прошкой.
Прошка сделал на одном конце верёвки скользящую петлю, а другой конец подтянул и закрепил вокруг ствола дерева.
Джанибек прикатил от мельницы нетолстый чурбак.
Вдвоём с Прошкой они вытащили Архипа из телеги и поставили его на чурбак. На шею старосты надели петлю.
Теперь все смотрели на меня.
Всё просто, Немой. Архип — убийца. А эти люди ждут, чтобы ты их от убийцы защитил. Почему? Да потому, что ты их князь.
В солнечном сплетении что-то сжалось. Я глубоко вдохнул. Потом выдохнул и сделал шаг вперёд.
— Бывший староста Архип виновен в убийстве мельника.
В толпе раздался сдавленный женский вздох.
— Так же Архип виновен в убийстве кузнеца Ивана и в воровстве. За это я, князь Добрыня Немой, приговариваю Архипа к смерти.
Теперь только кивнуть Джанибеку. Он сделает всё остальное. А ты просто поступил так, как должен был поступить. Вынес приговор. Приводить его в исполнение — не княжеское дело, верно?
Нет, бля, не верно!
Я подошёл к старосте.
Стоя на чурбаке, он был почти на голову выше меня. Глаза Архипа, не отрываясь, смотрели мне в лицо. Он непрерывно сглатывал и крутил головой, словно верёвка уже натирала ему
