Инженер страны Советов - Евгений Владимирович Панов
– Михаил Андреевич, прибыл начальник особого отдела «Бюро» и с ним новые сотрудники.
Следом в кабинет вошли трое в фуражках василькового цвета. И первым из них вышагивал… Николай Сазонов с тремя шпалами капитана НКВД в петлицах. Сказать, что я был удивлен, это ничего не сказать. Еще сегодня утром у него на одну шпалу в петлицах было меньше. Быстро дела делает Лаврентий Павлович. Ну да время такое, не до раскачек и сантиментов. Хотя, если вдуматься, зачем расширять круг посвященных в мою тайну, если можно привлечь человека, который уже, что называется, в теме.
– Товарищ директор «Бюро перспективных разработок» (теперь хоть буду знать, как называется моя должность), капитан госбезопасности Сазонов прибыл для несения службы в должности начальника Особого отдела.
Николай докладывал, вскинув ладонь к козырьку фуражки, с абсолютно серьезным лицом, но в глубине глаз плясали веселые огоньки. Я вышел из-за стола и пожал ему руку.
– Здравствуйте, товарищ Сазонов. – Я также был абсолютно серьезен. – Рад, что будем работать вместе и поздравляю с очередным званием. Товарищи, – обратился я к двум другим сотрудникам, – давайте без официоза. Я, как видите, человек сугубо штатский и привык по-простому. Просто представьтесь, кто вы.
– Капитан госбезопасности Рябов Глеб Сергеевич. Ваш личный порученец. По всем вопросам, включая бытовые, можете обращаться ко мне.
– Старший лейтенант госбезопасности Пушкевич Андрей Андреевич. Начальник вашей охраны. Со мной еще трое сотрудников. Они ожидают в приемной.
Поздоровавшись с новыми сотрудниками, предложил им присаживаться к столу для совещаний. Был у меня в кабинете и такой.
– Значит так, товарищи, в своих сферах ответственности вы разбираетесь лучше меня, так что тут я вам не советчик. Есть несколько вопросов, которые надо решить… – Мой порученец тут же достал блокнот и приготовился записывать. – Вам, товарищ Сазонов, нужно провести по своему отделу всех наших сотрудников. На сегодняшний день это кроме собравшихся здесь и людей товарища Пушкевича моя секретарь Исаева Софья Владимировна, мой заместитель по летно-испытательной работе Чкалов Валерий Павлович и техник-лаборант Безумнов Семен Павлович. Двое последних завтра с утра будут у вас. Взять с них соответствующие подписки, проинструктировать, выдать документы и постоянные пропуска в «Бюро».
Николай молча кивнул.
– Теперь по вам, товарищ Рябов. Необходимо обеспечить горячим питанием наших сотрудников. Займитесь этим вопросом. Ну и вы, товарищ Пушкевич, расскажите, в чем будет заключаться ваша работа.
Старший лейтенант встал было, но я жестом показал ему, чтобы докладывал сидя.
– Когда вы здесь, товарищ Шершнев, непосредственно в приемной всегда буду находиться либо я, либо один из сотрудников, осуществляющих вашу непосредственную охрану. Остальные будут находиться в смежной с приемной комнате. В поездках помимо вашего водителя с вами в обязательном порядке буду я и один из охранников. Просьба по возможности предупреждать о дальних поездках.
– Скажите, Андрей Андреевич, а вот без всего этого никак? – без всякой надежды спросил я начальника моей охраны.
– Приказ товарища Берии, – развел руками Пушкевич.
– Ну что же, товарищи, осваивайтесь, занимайтесь своими обязанностями. А вас, товарищ Сазонов, я попрошу остаться. – Я не мог отказать себе в удовольствии произнести эту фразу, когда они втроем уже выходили из кабинета.
– Ты чего молчал? – спросил я, когда мы остались одни.
– Да тут как-то все быстро так завертелось, – начал оправдываться Николай. – Вчера вызвали к самому товарищу Берии. Он долго расспрашивал меня о моей службе, о тебе. Потом направил для работы сюда. Просил только тебе заранее ничего не говорить. И вот… – Николай скосил глаза на свои петлицы.
– Ну, Лаврентий Павлович, ну шутник, – я лишь покачал головой. – А вообще это очень хорошо, что вместе будем.
В этот момент зазвонил один из трех стоящих на столе телефонов. Я уже знал, что один из них – это, как говорится, городской, второй – внутренний и третий – знаменитая «вертушка» правительственной связи. Знающие люди сразу по ее наличию определяют статус хозяина кабинета. Говорят, что некоторые руководители, у которых она установлена, первым делом, войдя в кабинет, проверяют, подключен ли их телефон к линии или уже нет. Последнее могло означать все, вплоть до предстоящей смены гардероба с костюма на ватник лесоруба. Вот именно такой телефон сейчас и звонил у меня в кабинете.
Хлопнув по плечу Николая, поднял трубку. Из нее раздался жизнерадостный голос всесильного главы НКВД.
– Здравствуйте, Михаил Андреевич, – с легким акцентом поздоровался он. – Ну как вам сюрприз?
– Здравствуйте, Лаврентий Павлович, – в тон ему ответил я. – Сюрприз удался. Я кого угодно ожидал увидеть, но точно не своего шурина.
В трубке раздался заливистый смех.
– Эх, жаль, я этой картины не видел, – сказал Берия, отсмеявшись. – Надеюсь, вы с ним сработаетесь, и ваша родственная связь не будет помехой делу. Как продвигается работа по сборке ваших вертолетов и по документу, что вы хотели показать?
– По вертолетам все идет по плану и закончим в установленный срок. Документ готов. Если можно, то хотел бы сегодня представить его вам.
– Это очень хорошо, Михаил Андреевич. Приезжайте через два часа, и мы все обсудим. Жду.
В трубке раздались гудки.
Берия читал мои записи очень внимательно. Иногда он брал уже прочитанный лист и делал какие-то пометки. Наконец он закрыл папку.
– Как я понимаю, это более подробное изложение того, что вы писали ранее? – Он снял пенсне и потер переносицу. – Вы понимаете, что придется полностью пересматривать уже утвержденную программу перевооружения Красной Армии?
– Программу перевооружения в любом случае придется пересматривать. Но либо это сделать сейчас, зная, что в запасе есть еще какое-то время, либо делать это под аккомпанемент немецкого наступления.
– Что ж, Михаил Андреевич, вы были правы. С этим документом, – Берия хлопнул ладонью по лежащей перед ним папке, – необходимо ознакомить товарища Сталина.
Сталин читал бумаги, пожалуй, дольше Берии. Он постоянно делал какие-то записи на полях, сверялся с какими-то своими документами. Закончив читать, Сталин раскурил трубку и, попыхивая дымком, несколько раз не торопясь прошелся по ковровой дорожке.
– Если принять ваши предложения, товарищ Шершнев, то придется перестраивать работу сотен предприятий нескольких наркоматов. – Сталин слегка махнул рукой с зажатой в ней трубкой в сторону Берии. – А ты что скажешь, Лаврентий?
– Я, Коба, задавал такой же вопрос, и он ответил мне, что лучше сделать это сейчас, в мирное время, чем делать то же самое, но уже во время войны. А делать все равно придется.
Сталин задумался и пару раз прошелся туда-сюда.
– Хорошо, товарищ Шершнев, мы обсудим ваши предложения с заинтересованными товарищами. Но, читая ваши бумаги, я не увидел предложений по артиллерии и флоту.
– По артиллерии я, товарищ Сталин, не владею информацией. Знаю лишь одну фамилию из выдающихся создателей артиллерийских систем. Это Грабин. Имя и отчество не помню. Так что лучше посоветоваться с ним.
Еще есть один из создателей реактивных минометов, которые в будущем назовут реактивными
