Изгой. Том 2 - Олеся Шеллина
– Откуда ты знаешь русский, как понял, о чем говорит тот мальчик? – глухо прошептал Великий князь.
– Моя мать – проститутка, – спокойно ответил я, понимая, что обрубаю все концы с семьей. Это был действительно конец. Глядя на князя, я понимал, что меня больше ничего с ним не связывает и никаких чувств, кроме сожаления, я больше к семье не испытываю. Глядя, как поменялось его лицо, при сообщении о смерти сына, я даже готов был разделить с ним эту скорбь, но точно не быть ее частью. Даже сперва не поняв, как князь перешел на русский, видимо, чтобы проверить меня, я начал отвечать, подбирая уже практически забытые слова. Я даже удивился, понимая, что говорю с небольшим акцентом. – Не элитная, из эта. Наверное, обслуживала русских моряков, там и нахваталась. Не удивлюсь, если мой отец один из них, если судить по цвету моих глаз, то большая вероятность этого имеется. А может быть, дед. Я не знаю, никогда их не видел. Но в Центре проводили много тестов и сказали, что я все-таки по крови Оши. Наверное, так оно и есть, – я пожал плечами. Эта информация была важна князю, он всегда любил иметь дела с теми, о ком знал хотя бы некоторые детали биографии. Но сейчас, я видел, что ему все равно. Он хотел знать о последних минутах жизни своего сына. Только это его сейчас волновало. – Я могу доказать, что говорю правду. Мне тяжело говорить по-русски, могу я перейти на свой родной язык? – князь кивнул, не сводя с меня пристального, но одновременно с этим немного растерянного взгляда. – У нас было достаточно времени, во время которого Николай мне рассказал некоторые вещи, которые кроме вас и его никто не знает, даже остальные члены вашего клана. Он сказал, что вы так быстрее поверите, Петр-сама. Видимо он знал, что не сможет выжить. Что бы мы не делали, он с каждой минутой становился все хуже, еще до того момента, когда Маэда пришел в ночлежку.
– Говори, – его кулаки сжались, и он побледнел еще больше. Вся вбитая и пропитавшая его до мозга костей дипломатия отошла на задний план, когда князь перешел на «ты». Он продолжал говорить на русском, скорее всего, из-за накатившего его волнения.
– Например, на его шестнадцатилетние, вы под чарами иллюзии, чтобы вас никто не узнал, пошли в элитный бордель, где вы сняли ему самую дорогую проститутку с условием, что та научит мальчика всему… – я старался подобрать те моменты, которыми бы сам поделился в случае смертельной опасности, то, что заставило бы улыбнуться в последний раз, что-то личное, одновременно с этим и то, о чем можно рассказать постороннему человеку. – Или вот, например, что однажды, когда Николаю было семнадцать, вы решили отдохнуть и поехали рыбачить на озеро в вашем загородном поместье. Вы тогда были вдвоем в лодке, и чуть не перевернулись, когда клюнула огромная щука и вы пытались ее вытащить, навалившись вместе на один борт…
– Довольно, – Великий князь закрыл ладонями лицо и прошептал. – Господи, Тата, что ты натворила? – «Тата» – он так ласково звал мать. Домашнее прозвище, как и личный номер, только для узкого круга лиц. Я ожидал, что мне после этого станет плохо, неприятно, что сердце защемит, но, нет, ничего подобного не произошло. Князь, тем временем, отнял руки от лица и снова нацепил свою невозмутимую маску. – Как вы узнали про Маэда, и то, что я собирался с ним встретиться.
– Я так понимаю, вы мне поверили? – он утвердительно кивнул головой, и я осторожно выдохнул.
– Когда твоя жена владеет некромантией и почти все время проводит за изучением теорий о перемещении душ, сложно не поверить, что она не предприняла никаких решительных мер и не использовала свои знания, чтобы хоть как-то защитить собственного сына, – он сжал губы и задумался.
Глядя на него, я решил, что, похоже, нам пришла в голову одна и та же мысль о том, что Великая княгиня Рокова сумела применить эти знания на практике, значит, она готовилась к чему-то подобному. До меня только сейчас дошло, что для применения подобной магии, требуется огромная подготовка. Мама-мама, что же ты скрыла от всех? Что заставило тебя ждать нападения и готовиться к применению такого сложного заклинания, но даже не попытаться предупредить о возможных последствиях. Даже не так, что ты скрыла такого, что можно было предотвратить, не доводя тем самым до этих самых последствий?
– Как вы сказали зовут того человека, по приказу которого сожгли тело с перемещенной в него сутью моего сына? – Князь тряхнул головой и снова посмотрел на меня.
– Маэда Оми, но, не беспокойтесь о нем, Петр-сама, – я коротко склонил голову, обозначая традиционный поклон, полноценно сделать который мне мешали сделать наручники. – Он больше не сможет никому причинить боль. Я лично позаботился об этом. – Снова пристальный оценивающий меня взгляд князя, который я выдержал, не отведя своего в сторону.
– Так как вы узнали, что Маэда владеет информацией, которая мне весьма интересна и которую он хотел передать мне за определенную плату. Как она оказалась в ваших руках?
Такая резкая смена темы немного меня дезориентировала. Да что там говорить, я едва на автомате не выдал всю подноготную, и что устроился на корабль в надежде уйти от преследования, как минимум, трех кланов, как обнаружил тело старика Маэда, и как в моей бедовой голове родился план, приведший меня сюда. Однако скрывать всю правду не имеет смысла, потом можно запутаться. Лучше немного недоговаривать, но суть изложить так, как это и было задумано. Да и скрывать то, что я хочу уехать из Японии, тоже не имеет смысла, потому что службы безопасности князя скоро ему донесет, что за мной гоняются, пока довольно вяло, представители далеко не слабых кланов. Но вот то, что за мою голову, причем не важно в каком она будет состоянии, пообещали довольно нехилую сумму, отправив гоняться других, я узнал буквально за полчаса до выхода из квартирки, которую снимал. Моя фотография ненадолго промелькнула в новостной ленте, так что шанс, что меня кто-нибудь узнает, пока был не
