С чем вы смешиваете свои краски? - Дмитрий Соловей
Даже удачно переместился так, что я оказался на левом боку, освобождая правую руку из захвата. Но противник оказался опытнее и сильнее. Двинув мне в ухо, он подмял под себя, заломив правую руку. В голове от удара в ухо зазвенело и на захват я не успел отреагировать. Было жутко как больно, и как нарочно из горла, першащего от пыли, кроме хрипа, ничего не выходило. Слово «сдаюсь» я еле прошептал.
— То-то же! — отпустил меня пацан и поднялся на ноги.
Второклассники из группы поддержки загомонили, обсуждая зрелище и нахваливая рыжего. А я остался сидеть в пыли, баюкая правую руку. Боль в связках была такая, что я не на шутку испугался. Мне через неделю демонстрировать свои умения в художественном институте, а если травма серьёзная, то я выйду из строя на долгое время.
Представляете, каким я заявился домой? Консьерж в подъезде всплеснул руками и поинтересовался, нужна ли помощь. Буркнул в ответ, что до квартиры дойду сам, прикидывая, как выгляжу со стороны — форма мятая, грязная, в крови (не моей), правое ухо опухло, левый глаз заплыл, куча синяков на теле, да ещё проблема с рукой.
Оксана Николаевна меня как увидела, так чуть не села на пол мимо табуретки.
— Сашенька, Саша! Да кто же тебя так?! — раскудахталась она.
— С пацанами были разборки, — пояснил я.
— В ванную мыться, — приказала домработница. — Сам одежду снимешь?
— Не знаю, рука болит, — пожаловался я.
Оксана Николаевна стала помогать, выспрашивая детали происшествия. За то время, что я переодевался и обедал, она успела позвонить дяде Вове. Алексей появился у нас дома в рекордно короткие сроки.
— В травмпункт, — коротко сообщил он.
Приехал он на автомобиле «Москвич-400», сообщив, что это, можно сказать, моя служебная машина. Что мы её будем часто использовать и желательно не по такому поводу. Снова и снова он выспрашивал о причине конфликта. Мягко попенял за то, что я согласился на драку.
— В противном случае меня бы посчитали трусом, — напомнил я, какие сейчас понятия у детворы. Алексей промолчал, понимая, что, собственно, выбора и не было.
В травмпункте просидели долго. И это ещё притом, что Алексей своим удостоверением везде засветился. Долго пришлось ждать результата рентгена и повторного осмотра врача. На самом деле врач сразу сообщил, что ни перелома, ни трещины у меня нет. Всего лишь растяжение связок кисти, без разрывов, но Алексей был непреклонен — достал свои корочки и настоял на проведении полного обследования.
Дома охи-вздохи достались уже от мамы. Кисть забинтовали, а отёчность на лице через несколько часов увеличилась. Не помог тот лёд, что мне прикладывали в травмпункте. Ну и вокруг глаза все расцвело разноцветными красками. К утру стало ещё хуже. Я попытался пойти в школу, но приехавший с утра пораньше дядя Вова эту попытку пресёк, сообщив, что дома я буду сидеть до тех пор, пока он не решит, что можно выходить в школу.
— Это сколько же времени? — не понял я.
— Сколько нужно будет. Справками я тебя обеспечу, — категорично припечатал он и ушёл.
Про то, что происходило в школе, я не знал. Спасибо, Светочка Романова пришла вечером проведать. Ладошки к своим щекам прижала, рассмотрев меня такого красивого, и затараторила, рассказывая, что сегодня в школе происходило. Дядя Вова с помощником вначале директора посетили, затем во второй «Б» пришли. Рыжего вычислили по распухшему носу. Как с ним беседовали и воспитывали, Света не знала. Сказала, что рыжий на самом деле второгодник и теперь его переведут в другую школу за недостойное поведение.
— Нам всем в классе сказали, чтобы мы у тебя не просили рисунков, — пожаловалась она.
— Я и без того не смогу рисовать долгое время. Травма, — показал я на свою руку.
Врач вообще-то дал благоприятный прогноз. Всё же сил у рыжего было не так и много, чтобы серьёзно мне повредить. Но в моём случае и частичная потеря движений скажется на качестве рисунков.
Светочка ушла, пообещав навещать и передать от меня приветы в классе. Зато маман устроила истерику. Она уже видела себя в мечтах матерью гения, а тут кто-то посмел поставить её надежды на грань срыва! Отец был более сдержан в оценке ситуации, понимая, что упаковать меня в ватный чехол и оградить от жизни на улице не получится. Бабушка, конечно, тоже подключилась к всеобщему квохтанию над моей тушкой. Дед категорично заявил, что драки для пацанов естественное дело и здесь важно научить меня давать сдачи, а не сюсюкаться.
Как и ожидалось, к середине сентября рука уже работала исправно, синяки прошли, но врач настаивал на том, чтобы я оставался дома. Товарищ подполковник своё слово сдержал и нужными справками обеспечил.
— Если придёшь в школу в октябре или позже, немногое потеряешь, — напомнил он о том, что я и без того прекрасно осваиваю учебный план.
Алексею было дано задание возить меня ежедневно в Сокольники. Там мы бегали по парковой зоне, подтягивая мне общефизическую подготовку. Позже обещали занятия в крытом спортивном зале. Не борьбу или самбо, как я попросил, а направленные на общее укрепление тела. Рисовать по городу в сопровождении комитетчика я тоже ходил. Порой он выбирал странные места и время для прогулок. Улицу Горького, к примеру, рекомендуя делать зарисовки людей.
На бывшей (и будущей) Тверской мы и с бабушкой раньше гуляли. Помню своё первое впечатление весной пятьдесят седьмого. Тогда здесь тусовалось очень много так называемых стиляг. Раньше я читал, что стиляги — продукт середины шестидесятых. Оказалось, мода носить укороченные брюки-дудочки и яркие галстуки появилась гораздо раньше. Почему-то спустя два года стиляг на Горького почти не встречалось. Это не могло меня не заинтересовать.
— Наши парни считали, что подражают американской молодёжи, — охотно стал пояснять Алексей, отвечая на мой вопрос. — А во время Всемирного фестиваля неожиданно выяснилось, что тамошняя молодёжь предпочитает скромные хлопчатые штаны синего цвета. Кроме того, ярких оранжевых и прочих расцветок галстуков американцы не носят.
— А эти? — кивнул я на группку стиляг, пристроившихся неподалёку на скамейке.
— Провинциалы, недавно приехавшие в столицу. Их как раз таки можно зарисовать.
Мои наброски Алексей обычно забирал. Трудно сказать, для чего их
