За Веру, Царя и Отечество! (СИ) - Кисличкин Михаил
– Русские боевые маги, послушайте щедрое предложение суомсих властей, – вещал кто-то на волне батальона. – Свободная Суомия обращается к вам как к людям, знающим себе цену. Выслушайте и не пожалеете!
– Да не вопрос, – первым среагировал Ребров, переключив свою рацию на передачу. – Внимательно тебя слушаем, вещай, красава. – Таня пеленгуй, – сказал он, прикрыв микрофон рукой. – Это маг, я чувствую.
Я лишь кивнул головой в ответ, разворачивая магическую сеть. Сейчас посмотрим, откуда у нас тут взялся суомский пропагандист, который легко взламывает магзащиту связи батальона.
– Суомы не хотят войны и чужой земли, – продолжал мужской голос. – Мы просто защищаем свою родину, мы хотим жить с Россией в мире и дружбе. Ваши правители бросили вас воевать и умирать за свои интересы, далекие от интересов русского народа. Вас, магов, элиту этого мира! Вы достойны большего, чем валить лес зимой и драться по приказу хозяина, рискуя жизнью и не получая за это ничего!
"Надо, же какая осведомленность", – думал я, пытаясь отследить напряжение в магических линиях. "Все-то мы знаем… И откуда мне знаком этот голос? Ага, а вот и ниточка в сети вроде тянется, как будто один из моих магов работает, очень похоже, приемы те же. Он ее, конечно, маскирует, но у меня дар получше будет. Ну-ка, ну-ка…"
Ребров тем временем отчаянно жестикулировал руками, показывая удивленному батальону на языке жестов – всем молчать, не мешайте. Условные жесты-приказы маг должен знать не хуже спецназовца – ситуации всякие бывают, этому еще на первом году обучения учат.
– У властей Суомии к вам уникальное предложение, – звучало тем временем в наушниках. – Сто тысяч долларов! Мы заплатим каждому перешедшему на нашу сторону магу целых сто тысяч американских долларов! Вы сможете жить богато и счастливо, как и положено людям вашего положения и таланта. Не надо больше воевать! Если захотите, вы сможете взять деньги и уехать на пляжи Калифорнии подальше от войны. У вас будет все: особняк, красивые женщины, автомобиль и полная удовольствий жизнь. Не нужно больше мерзнуть в небе выполняя нелепые приказы. Не бойтесь за родных – Суомское правительство не публикует списки пленных, никто ничего не узнает. У вас даже не отберут орб – гарантируем. Все что вам надо сделать – это бросить винтовку и выполнить одиночный перелет к одному из наших озер около столицы, а затем сдаться первым попавшимся представителям Суомской власти.
– На каких идиотов это все рассчитано? – Задал вопрос рядом со мной генерал. – Нет, правда?
– На молодых и глупых, – развел руками я. – На тех, для кого березка – это только дерево, а русское поле – просто ровная поверхность поросшая травой. Кое-кто судит по себе… Матвей Филиппович, кажется нащупала, он там прячется – показал я на облако вдали. Прикройте, я его попробую взять.
– А если он там не один? Давай вместе попробуем.
– Уйдет, – помотал я головой. – Почувствует ваше приближение и уйдет. Тут надо тонко работать. Я вместо себя оставлю рядом с вами свою иллюзию. А вы поддерживайте с ней разговор. Тем временем я под маскировкой наберу высоту и атакую его сверху, от солнца. Вам, кажется, нужен был язык? Будет.
– Не надо такого риска, – возразил Ребров. – Таня, ты мне нужнее любого языка. Потом поймаем.
– Вражеских пропагандистов надо валить, – твердо сказал я. – А пропагандистов и предателей тем более. – Сделал умильные глаза и ангельскую улыбочку и заискивающе посмотрел генералу в глаза. – Матвей Филиппович ну пожааалуйста… Разрешите хорошей девочке Танечке завалить мага, сделайте ей подарочек. Я вас очень прошу…
– Тьфу на тебя, Дергачева. Действуй. Но смотри мне…
– Все будет в лучшем виде шеф…
Я взлетел вертикально вверх, набрав сразу эшелон четыре тысячи метров и начал аккуратно заходить на цель сзади, стараясь сглаживать возмущения собственного магического поля. Тем временем враг продолжал бухтеть в наушниках, не замечая опасности. Действительно, чего боятся? Батальон завис в одной точке, слушая предательские речи, командир на месте. Где ты дружок? А вот они вы, – я навел свой мощный морской бинокль на две точки внизу. Маги, в экипировке северной федерации. И обоих я, кажется, знаю, – мой рот сам собой расплылся в широкой улыбке. "Абзац вам ребята", – подумал я, набирая ускорение и скользя вниз как с горки. "Не уйдете".
Увидели они меня лишь в метрах в тридцати над ними. Лицо дружка Алика Сагдеева исказилось от ужаса, и он судорожно схватился за свою винтовку, замешкавшись – то ли стрелять в меня, то ли защищаться ей как щитом. Большего он ничего не успел сделать. Штык мосинки с заклинанием абсолютного рассечения пробил его магическую защиту и вошел в грудь почти без всякого сопротивления. Я провернул штык в его ребрах и, оттолкнувшись ногой от живота мага, вытащил лезвие из обмякшего тела. Падай вниз, всего хорошего.
Сагдеев оказался неплох. За те пару секунд, что я возился с его дружком, он ухитрился подвесить на патрон своей винтовки заклинание разрушения щита и выстрелил в меня в упор. Мою ослабленную сегодняшними заварухами защиту снесло, но второй выстрел он сделать уже не успел. Здоровый, сильный, но медлительный – это ему в минус. А я быстрая и маневренная и это мне в плюс.
Кульбитом перескочив через его голову я оказался сзади и, пробив штыком его защиту, бросил винтовку болтаться на ремне. Левой рукой вцепившись в плечо парня, правой моя Танечка потянула из ножен клинок мага.
– Не дергайся Алик, – ласково шепнул я на ушко магу, который попытался рывком вывернуться и ударить меня прикладом. – А то я ножиком промахнусь и тебя некрасивым повесят.
– Ах ты сука! – Алик попытался из всех сил выскочить из моего захвата. Ему это почти удалось, как и самоубийственное наложение на себя заклинания полного хаоса. Но как маг я был сильнее. А значит в данный момент и физически сильнее, нужное заклинание я на себя наложил перед атакой. Мой клинок вошел ему в плечо, и винтовка парня вывалилась из ослабевшей правой руки, а плетение заклинания хаоса остановилось. Второй порез рассек ему локоть на левой руке, разрушая плетение хаоса окончательно, а затем я рывком схватил его за орб на груди и с мясом вырвал магический кристалл из крепления. Сагдеев заорал благим матом и обвис на моих руках, лишившись магии.
– Ну не надо так материться, не надо, – теперь только моя хватка удерживала предателя от падения. – А то я обижусь и пырну ножиком в твое нежное. Или отпущу вниз полетать. Успокойся Алик и полетели домой, в училище. Там тебя встретит добрый следователь из военного трибунала ему и пожалуешься, какая Таня плохая. Успокоился? Вот и ладушки, хороший мой.
Глава 14 Безымянная
Следующие две недели фронт стоял на месте, а активных боевых действий на передовой стороны не вели. Но это не значит, что на линии фронта ничего не происходило. Допрос Алика, который, желая убежать от вырисовывавшейся впереди перспективы скорой прогулки к виселице, сдавал в тюремной больнице всех и вся, дал свои результаты. Кроме Сагдеева моим магам удалось захватить еще нескольких суомских офицеров, пусть и не особо высокопоставленных, так что достоверная информация о линии обороны и войсках суомов наконец-то появилась. Но даже не это главное. Главное – период бессмысленных атак и штурмовщины на фронте кончился. Новым главнокомандующим войсками суомского фронта назначили генерал-лейтенанта Толошина, из старых императорских кадров. Тот к мнению Реброва как главы отдела специальных операций прислушивался очень внимательно и вообще был осторожным командиром. Не нерешительным, а именно осторожным и вдумчивым. Была у меня с ним пара бесед – впечатление осталось самое положительное. Выслушал он мои соображения крайне внимательно, поблагодарил за службу, попросил и дальше оказывать содействие армии в разведке и воздушном прикрытии наземных войск в составе специального отдела. Про расформирование батальона все как будто забыли. Но что самое ценное – Толошину действительно надо было делать дело и побеждать, такое мнение я вынес из состоявшихся разговоров. А на мою личность было, в общем, наплевать. Если Таня полезна в бою и дает толковые советы, значит к ней надо прислушаться и ее поддерживать, а все остальные соображения пока оставить побоку, пусть она и трижды выскочка и вообще мелкая нахальная пигалица. Такой подход я мог только приветствовать. Мне тоже надо было послужить России – а остальное не суть важно.
