Андрей Ерпылев - В когтях неведомого века
– Постойте. Я хотел спросить вас…
– Знаю. Но о приворотном зелье для короля несколько позже.
Пожилая женщина поднялась из кресла, отложила клубок и вязанье и задумчиво прошлась по небольшой уютной гостиной.
– Давным-давно очень далеко отсюда жили две девушки – Марьюшка и… Ну, пусть будет Аленушка.
* * *История, рассказанная старой колдуньей, оказалась стара, как мир…
Девушка-знахарка влюбилась без памяти в прекрасного принца, которого они с сестрой-близняшкой подобрали на лесной тропинке израненным и почти бездыханным, и не смыкала глаз у его постели до тех пор, пока больной не окреп, а выходив, подарила ему свою любовь… Уезжая, молодой человек поклялся самым дорогим вернуться и забрать любимую с собой, но, как это водится сплошь и рядом, за делами, заботами и забавами совсем позабыл о данном милой обещании… А та ждала, не поддаваясь на уговоры сестры отвлечься и принять все это как должное.
Ждала, пока окольными тропками в их глухомань не добралась весть, что ветреный красавец посватался к заморской принцессе, дочке тамошнего герцога, и умчался к ней за тридевять земель. Бросила тогда все Марьюшка и понеслась вслед за суженым, не смогла удержать ее Аленушка, а смогла лишь последовать за ней.
Принца они догнали, но уже было поздно: свадьба вот-вот должна была свершиться. Зарыдала тогда Марьюшка и удалилась в глухой лес, чтобы посвятить себя служению людям и навсегда сохранить верность милому. А Аленушка…
– Что бы вы сделали на моем месте, сударь?
– Я не знаю, но… Это, по-моему, свинство со стороны принца…
– Видите? Даже вы, мужчина, самец, осудили этого ветреника! Что же оставалось мне?..
– И вы его превратили? В…
Постаревшая «Аленушка» тонко улыбнулась и закурила невесть откуда взявшуюся сигарету.
– Не его. И не совсем. Я лишь дала ему время подумать…
– Но как?
– Неважно… Главное, что он должен сам убедиться, что эта смазливенькая дурочка отвернется, как только увидит его изменившимся, и тем самым покажет свое истинное лицо…
Ведьма легко, по-кошачьи, вскочила и прошлась по комнате так, что Жора невольно загляделся, забыв о ее возрасте.
– А вы… А вы должны помочь ей в этом…
18
Типично русская потребность,
И ерунда, что «за бугром»!
И отступает бесконечность:
Бутыль и трое за столом…
Иван Каланский. «Ностальгия»– Вот это номер! – раздался прямо над ухом Арталетова знакомый веселый голос. – Я, понимаешь, скачу во весь опор, вытрясаю душу из встречных-поперечных, чтобы узнать, куда это подевался мой верный друг, а он тут дрыхнет без задних ног!..
Георгий сел на постели и протер глаза, уверенный, что все еще видит сон: на пороге комнаты, куда вчера определил постояльца хозяин, стоял Леплайсан.
Да-да, Леплайсан собственной персоной. Побледневший, осунувшийся и с правой рукой на перевязи, но все-таки живой, шут во плоти, а вовсе не печальная загробная тень, за которую его принял в первый момент Жора, уже привыкший ко всякой мистике.
– Вам же положено лежать в постели!..
– Конечно! – Людовик, из-за плеча которого выглядывал корчмарь, а на шляпе восседал вечный зеленый спутник (тоже, кстати, с правой рукой на перевязи), шагнул в комнату и, по-хозяйски развалившись в скрипучем кресле, повелительно щелкнул в воздухе пальцами левой руки:
– Живо завтрак в номер и бутылочку… э-э-э, другую чего-нибудь не слишком кислого: меня со вчерашнего вечера мучает изжога после ужина в предыдущей корчме. Представляете, Жорж! – повернулся Леплайсан к своему другу. – Ее хозяин подсунул мне фальшивый херес! Но ему не слишком-то поздоровилось, когда я распознал подмену…
«Ага, – злорадно подумал Георгий. – И на старуху, то есть на такого гурмана и знатока вин, как вы, Людовик, бывает проруха…»
– Сочувствую вам всей душой, мой друг, – промолвил он, постаравшись скорчить самую скорбную из удававшихся ему когда-либо гримас. – Надеюсь, вы не закололи подлеца на месте?
– Бог с вами! Разве я похож на изверга? К тому же мне под руку подвернулась такая удобная дубина…
Услышав это, хозяин, бледный, как полотно, прислонился плечом к косяку и медленно сползал по нему.
– Конечно, никакого членовредительства я тоже допустить не мог, – хладнокровно продолжал Шут, не глядя в его сторону. – Я же честный христианин и верный слуга короля! Как я мог оставить казну без налогоплательщика, пусть даже отъявленного пройдохи и плута? Так – пара-тройка сломанных ребер, десяток выбитых зубов…
Хозяин хрюкнул и уселся прямо на пол. Только после этого Леплайсан соизволил его заметить:
– Как? Ты еще здесь? Дубину я, кстати, прихватил с собой – уж больно она попалась ухватистая…
Договаривать пришлось уже в пустой дверной проем: бедолага мгновенно испарился, и лишь откуда-то снизу доносились его суматошные приказы, грохот посуды и звуки затрещин, раздаваемых, в свою очередь, нерасторопным домашним.
– Вот так нужно вести себя с этим сбродом, – развел руками шут, поворачиваясь к Арталетову. – Иначе за свои же кровные денежки ничего, кроме хамства, от них не добьешься…
Георгий был целиком и полностью согласен с другом и расходился с ним лишь в методах убеждения. Так, как Людовик, он никогда бы не поступил… Хамов из сферы обслуживания, от которых ему довелось натерпеться в далеком будущем, он бы вешал на первом попавшемся фонаре, ничуть не задумываясь о полезности их для экономики. Увы, такие методы не приветствовались ни там, ни тут…
– Итак, – вернулся Леплайсан на грешную землю, – вы, конечно, ничего не добились?
– Н-не знаю… – пожал плечами Арталетов. – Кажется, нет… Хотя… Если мне только не приснилось…
Он вскочил с кровати, босиком прошлепал к шкафчику и с головой зарылся в его недра.
Шут уже начал терять терпение, когда Жора издал победный клич и распрямился:
– Не приснилось, Людовик, не приснилось!!!
В руке он сжимал бутылочку темно-зеленого стекла с плотно притертой пробкой.
– Неужели?.. – подскочил на месте шут и тут же взвыл от боли, неосторожно задев локтем край стола. – Зелье!
– Оно самое!
– Да вы настоящий герой, Жорж!
– Ну-у… – засмущался «герой», практически ничего не помнивший из своих ночных подвигов.
– Тогда в Париж?!!
В этот момент свинцовый переплет на подслеповатом окне изогнулся так, что посыпались стеклышки, а перемычки сами собой сложились в схематически выглядевшую, но очень грозную рожу. Георгий в страхе прижал сосуд с приворотным зельем к груди, попятился и отчаянно замотал головой.
– Нет, Леплайсан. Поезжайте к королю один – я обещал…
* * *– Бросьте, Жорж! Где мы будем искать этого… Как вы его назвали?
– Я его никак не назвал.
– То есть вы даже не знаете, как его зовут?
Георгий молча пожал плечами.
Друзья снова скакали плечо к плечу.
– Нет, это сумасшествие какое-то! – взорвался Леплайсан, наверное, в сотый раз за прошедший день. – Увидеть что-то во сне и мчаться на край света, чтобы найти то, не знаю что!..
– Во-первых, не на край света, а всего лишь за десяток лье, а во-вторых, не все же мне привиделось во сне… Флакончик вот он, в сумке, а фокусы с окошком вы и сами видели.
– Бред…
– А вдруг не бред? – привстал в стременах Арталетов, выглядывая что-то впереди. – По-моему, вон та тропинка мне что-то напоминает…
* * *Разумеется, при свете дня заросли ничуть не походили на те, ночные.
Вполне по-французски выглядевшие кусты, густо переплетенные плющом и диким виноградом, на поверку оказались вовсе не такими уж непроходимыми, а если пройти вдоль них всего лишь несколько десятков шагов, вообще открывалась довольно широкая просека, аккуратно сделанная умелыми руками неизвестного лесоруба и позволявшая проехать по ней не то что верхом на лошади, но даже на грузовой телеге, причем в два ряда. Георгию оставалось только чесать в затылке и списывать порванный плащ и исцарапанные лицо и руки на плохое освещение и общую напряженность ситуации. Но все это оказалось сущей ерундой по сравнению с тем сюрпризом, что ожидал путешественников на выходе из чащи.
Вместо непонятного поля и путевого камня с жутковатыми надписями за леском высился величественный замок, даже не один, а целых два, причем выстроенных в совершенно разных стилях. Имел место даже третий, вернее, его заготовка, но лишь в виде строительной площадки, на которой виднелись часть стены и монументальные ворота. К каждому из замков вела своя персональная дорога, примерно соответствовавшая ночному своему аналогу.
«Полноте! – пронеслось в мозгу изумленного Арталетова. – Не может быть такого! Неужто мне все приснилось – и камень, и старуха… пардон, пожилая дама!»
Непочтительно отзываться о такой приятной и обходительной на вид хозяйке ведьминого дома не хотелось даже мысленно. Опять же грозного вида окно…
