Nik Держ - Пёс. Книга 1.
— А твой двойник ошибся, — напомнил Хильшер, — он считал, что истинных черепов четыре. А их уже шесть! Даже если два других — копии, это уже что-то. Ладно, продолжайте, а я доложу о наших успехах фюреру. А ты, Карл, подумай на досуге, как с максимальной эффективностью мы сможет использовать наши находки.
Глава 8
15.06.2006 г.
Тысячелетний Рейх.
Карпатские горы.
Родовой замок графов Карди.
Могильная плита глухо лопнула под нажимом забитого в щель лома и разломилась на несколько частей.
— Волли, паразит, неужели нельзя аккуратнее? — раздался раздраженный голос. — Сколько тебе можно повторять? Вот напишу рапорт на имя бригаденфюрера Вейстхора, тогда попляшешь! Разжалуют в рядовые, или вообще перстня лишат!
— Ты чего взъелся, командир? Подумаешь, каменюку расколол! — оправдывался Волли. — Все равно её на место ставить не будем! Че в первый раз что ли? Сколько мы за последние три месяца склепов разворошили? Не счесть! И везде одно и то же! У меня уже от лома и кирки мозоли, что у коня копыта! Да и руки все в кровь посбивал… А как закончим, за нами управляющий замком приберется: подтянет унтерменшей, они эту плиту по кусочкам склеят и на место поставят. Как так и было!
— А перед хозяином замка я за твой вандализм отдуваться буду? Это как-никак его родня! А кому приятно, когда прах его пращуров тревожат?
— Ой, да не скажет он нам ни слова! Та бумажка, которую ему бригаденфюрер засветил, лично фюрером подписана! Ей можно рот любому закрыть… А он и не чистокровка даже, поостережется хай поднимать против истинных-то арийцев!
— Послушай-ка меня, истинный ариец, не слишком ли ты сегодня разговорчив? Командиру дерзишь? Давно на гауптвахте не отдыхал? Так я это тебе враз устрою! Яволь?
— Яволь, герр оберштурмбаннфюрер!
— И если я от тебя еще услышу что-нибудь кроме «так точно» и «никак нет», пеняй на себя!
— Так точно!
— Молодец, исправляешься, — довольно заметил командир. — Иди, позови ребят. Вдвоем мы гроб из ниши не вытащим — тяжелый, зараза!
— Так точно! — отрапортовал Волли и побежал за подмогой.
Он вернулся через пять минут в сопровождении троих таких же, как и он, крепких светловолосых младших офицеров СС.
— Как у вас? — поинтересовался командир. — Нашли что-нибудь?
— Не-а, господин Иоахим! — мотнул головой один из подошедших парней с нашивками штурмфюрера СС. — Все замковое кладбище перепахали — ничего стоящего!
— И у нас в склепе это последний гроб. Никаких результатов! Бригаденфюрер будет недоволен… — нахмурился Иоахим.
— А мы еще в капелле не смотрели, — нашелся Волли. — В замке фон Бриттера мы капелле два захоронения обнаружили. Правда в них ничего особенного не было, но думаю, что стоит и в этом замке в капелле стеночки простучать. Да и в часовенке на том конце кладбища пошукать стоит!
— Хорошо. Так и поступим, — подумав, распорядился оберштурмбаннфюрер. — Проверим этот гроб, а затем мы с Волли в часовню, а вы — в капеллу…
— Может, пообедаем сперва? — преданно глядя в глаза командиру, предложил Волли.
— Ты опять? — побагровел Иоахим. — Выполнять приказ! — рявкнул он.
Парни схватили тяжеленный гроб за резные ручки и рывком выдернули его из ниши. Гроб был шикарным, чувствовалась опытная рука мастера. За пробежавшие с момента захоронения века, а, судя по дате выбитой на расколотой Волли могильной плите, жилец этой домовины почил аж в 1723 году, гроб прекрасно сохранился. За триста лет лишь немного потускнел лак, да проржавели фигурные замки, а в остальном гроб в тусклом свете подсевшего фонаря выглядел как новенький.
— Дорогая вещица, — произнес Иоахим, прикоснувшись пальцами к полировке. За несколько месяцев, в течении которых Валеннштайн только и делал, что вскрывал чужие могилы, он научился разбираться в изделиях гробовщиков. — Вон сколько лет, а ему хоть бы хны! Вскрывайте! — распорядился он.
Волли схватился за некогда позолоченные застежки и попытался их расстегнуть. Ему не удалось их открыть с первой попытки. Волли поднапрягся и дернул: проржавевшая ручка от застежки отломилась и осталась у него в руках. Иоахим укоризненно покачал головой. Волли ругнулся вполголоса и поспешно произнес:
— Да не виноват я — ржа все съела!
После этого он достал нож и аккуратно отогнул им скобу замка, запирающего гроб, и откинул крышку.
— О! Фройляйн! — воскликнул он. — Девушка!
На истлевшей атласной подушке в окружении засохших роз лежала сморщенная мумия со съехавшей набок челюстью. Пожелтевшее кружевное платье скрывалось под копной огненно-рыжих волос.
— Почему ты так решил? — спросил Иоахим, осветив тело светом фонаря.
— Видно же, что не старуха, — пояснил Волли, — смотри какие волосы рыжие. И не единого седого волоска.
Он пошевелил ногой осколки могильной плиты.
— Мария Карди, — прочитал он выбитую надпись, — год рождения… Год смерти… Двадцать семь лет, — произведя в уме нехитрые подсчеты, выдал он. — Конечно, не совсем девушка, но в самом соку! — под одобрительные смешки молодежи произнес Волли.
— Не кощунствуй! — одернул подчиненного Иоахим, возвращая съехавшую в сторону челюсть Марии на место. — Спи спокойно, Мария Карди! — торжественно произнес оберштурмбаннфюрер. — Закрывайте гроб и ставьте его на место, — распорядился он. — Ничего интересного для нас здесь нет! Как закончите, выбирайтесь наверх. Уже поднимаясь по вырубленной в скале лестнице, Иоахим услышал, как, взяв бразды правления в свои руки, Волли скомандовал:
— Ну-ка, навались! Давай-давай! Штурмфюрер Веккер, отставить филонить! Давно на гауптвахте не был? Так я это тебе быстро устрою…
«Вот неугомонный, — подумал о Волли Валеннштайн, — шебутной. Но далеко пойдет, если не залетит по глупости».
Крутая лестница закончилась, и Иоахим выбрался из семейного склепа Карди на улицу. От глотка чистого, наполненного кислородом воздуха привычно закружилась голова. Оберштурмбаннфюрер с наслаждением вдохнул его полной грудью, выгоняя из легких тлетворную вонь склепа. Черт, как он устал за эти месяцы! Проклятый запах разложения преследует его даже во снах!
Иоахим остановился возле небольшой кладбищенской беседки, заросшей прошлогодним засушенным плющом. Усевшись на скамеечку, он достал сигареты и с наслаждением пустил в воздух струю ароматного сизого дыма. Вид разоренного его командой старого замкового кладбища удручал Иоахима. Но что поделать — служба!
— Господин фон Валеннштайн! — оторвал офицера от мрачных мыслей пожилой управляющий замка. — Граф Карди просил узнать, когда можно будет начать приводить кладбище в порядок? Нехорошо, когда покойников вот так, не по-людски… — укоризненно произнес он.
— Можешь начинать прямо сейчас, — махнул рукой Иоахим. — В склепе тоже… почти закончили… — оберштурмбаннфюрер едва выдержал тяжелый взгляд управляющего, с трудом удерживаясь, чтобы не отвести его в сторону. Но негоже истинному арийцу стыдливо, словно не целованной девице, тупить взор перед унтермешем. Но тяжелый камень вины не давал Иоахиму сорваться на ни в чем не повинного старика.
— А что же сам граф не выходит? — полюбопытствовал Валеннштайн. — У меня есть к нему пара вопросов.
— Граф Карди болен, — злобно сверкнув глазами, ответил управляющий. — Они уже три дня, как не встают с постели.
«Как же, болен! — подумал Иоахим. — Небось, скрежещет зубами в ярости, что мы таким бесстыдным образом разворошили его пращуров. Тут кто угодно взбелениться!»
Да только ничего поделать он не в силах, прав Волли, прав! Руки коротки! И он, Валеннштайн, тоже жертва обстоятельств! Приказ, против него не попрешь! Кто ж мог знать, что его перевод с прежнего места во вновь созданную структуру «Анэнербе», суливший такие перспективы, от которых захватывало дух, обернется богопротивным гробокопанием. Неужели у «Наследия» не хватает археологов, которых такими заданиями не прошибешь? Не привыкший темнить фон Валеннштайн напрямую спросил об этом своего непосредственного начальника бригаденфюрера Вейстхора.
— Копай, Иоахим, копай! — ответил бригаденфюрер и тут же добавил:
— Обо всех странностях с мертвецами сообщать немедля!
Но за три месяца работы никаких странностей не произошло. Покойники, как покойники, в меру иссохшие, в меру подгнившие. Вот только гадкие слухи об их команде ползли по Карпатам… Только плевали им вслед владетельные бароны и графы, чьи замковые склепы и кладбища уже распотрошили люди Иоахима. Но открыто бунтовать они не решались: буквально в нескольких километрах устроила полевые учения бригада Псов, которым все равно кого порвать по мановению властной руки. А навлекать на свою голову Псов… Уж лучше самому сунуть голову в петлю! Так что оставалось владетельным сеньорам, лишь бессильно сжимать кулаки, да сыпать проклятия на головы спецкоманде СС под руководством оберштурмбаннфюрера Иоахима фон Валеннштайна.
