Александр Маркьянов - Адепты стужи. Часть 2
Такая стратегия в корне противоречила той стратегии, какую приняла для себя императорская Россия во время освоения покоренных восточных территорий. Стратегия России была основана на жестком принуждении к исполнению российских законов, на расселении казачества и на ликвидации бандформирований — при одновременной непрекращающейся интеграции новых жителей империи в русское языковое и культурное пространство. На ближнем востоке даже раньше чем в самой России было введено обязательное и бесплатное восьмилетнее образование с выдачей аттестата. Аттестат давал автоматически право на получение подданства Империи. Право на получение подданства давала и беспорочная служба в армии или учение в русском университете. Одновременно с этим русские войска хоть и уничтожали различных федаинов и махдистов — но в то же время никогда безнаказанно не мародерствовали, не насиловали и не убивали, не совершали зверств по отношению к мирному населению. Расстрел перед строем за мародерство или изнасилование — такое тоже бывало. На исполнение приговора обязательно приглашали муллу и нескольких местных жителей — чтобы собственными глазами видели и донесли до всех: новая власть сурова, но справедлива, она одинаково карает за преступления любого: что солдата, что местного феллаха. Одновременно это было уроком и всем солдатам, предотвращавшим подобные случаи в будущем. Так, несмотря на более чем тридцатилетнюю, всемерно поддерживаемую Великобританией и САСШ вялотекущую партизанскую войну, весь Восток удалось замирить и полностью интегрировать в состав России. Сейчас араб отличался от русского не более чем тот же татарин: все поголовно знали русский язык, включая и крепкие выражения, никто не считал зазорным устроиться на работу к русскому, или взять русского на работу, нередки были и смешанные браки. В общем и целом — в отличие от Афганистана весь русский Восток был действительно частью Российской Империи.
Британцы же предпочитали воевать, они выкачивали все соки из покоренных земель в угоду процветания «цивилизованных мест» [В России в отличие от Британии понятия «цивилизованное место» не было. Были столицы, были окраины, в каждом городе были плохие и хорошие кварталы — но так чтобы часть страны считали нецивилизованной — такого не было] — таких как метрополия и Канада. Они не допускали наличия на заморских территориях технически сложных производств, как будто боялись в любую минуту потерять эти земли (предпосылки, надо сказать были). Они вели безжалостную торговлю со своими колониями — простейшие изделия, а то и просто сырье за бесценок отправлялось в метрополию, а из метрополии приходили уже более сложные товары — втридорога. Британцы поощряли нарко и работорговлю, [То же самое было и в нашей действительности. Все банки, имеющие корни в Гонгконге — перечислять я их не буду, кому надо тот найдет — начинали с финансирования торговли опиумом. А многие и до сих пор финансируют наркоторговлю и являются важной частью международных наркомафиозных группировок. Британская аристократическая элита всегда была связана с наркоторговлей, связана она с ней и сейчас. Как думаете, то, что 90 % афганского героина родом из провинции Гильменд, находящегося в британской зоне оккупации — это случайность? Там производство героина исчисляется уже тысячами тонн, а торгуют им в открытую. ] делали все чтобы подсадить население в колониях на наркотики, чем объяснялась его повышенная работоспособность и ужасающая смертность. На свете были только две страны так тесно связанные с наркоторговлей — Британская империя и Японская империя, занимающаяся производством и распространением синтетических наркотиков в Китае. А вы думаете, дешевая китайская рабочая сила — она откуда берется? Да все оттуда же. И качество отвратительное — с того же самого места.
Для обеспечения безопасности выкачивания — а заодно и для усмирения непокорной северной Индии, где сопротивление не прекращало тлеть никогда, иногда разгораясь в костер, иногда прогорая и превращаясь в подернутые серым пеплом угли — британцы построили по всей северной индии несколько огромных военных баз. Каждая из таких баз была целым сильно укрепленным районом, вмещала как минимум пехотный полк со средствами усиления, и имела авиационный компонент — собственные самолеты и вертолеты поддержки. Базы имели два периметра безопасности: внешний, на котором могли находиться и туземные солдаты и внутренний, внутри которого позволительно было находиться только солдатам присланным из метрополии. Аэродром базы всегда находился в центре, внутри второго периметра — так было сделано на случай экстренной эвакуации британских подданных, как гражданских так и военного персонала. Боялись….
Эти базы, система обороны которых за долгие десятилетия была доведена почти до абсолюта, до недавнего времени имели один очень серьезный недостаток. Поскольку базы эти были призваны защищать британский персонал от повстанческих атак, а у повстанцев не было ни самолетов ни вертолетов — системы ПВО на базах отсутствовали вообще. Все, что можно было противопоставить воздушному противнику при налете на базу — это истребители-бомбардировщики, проигрывающие и русским и японским истребителям, самолеты и вертолеты огневой поддержки, которые — случись чего — истребители просто растерзали бы, да огонь скорострельных зенитных пушек «Виккерс-Бофорс», переделанных для стрельбы по наземным целям. Русский генеральный штаб знал это — и несколько лет назад карающая длань обрушилась на британцев в виде десятков ракет, запущенных с подводных ракетоносцев в Индийском океане и с самолетов стратегического авиационного командования, находящихся над Россией. Потеряв тогда немало людей и техники, британцы сделали выводы — теперь каждую базу прикрывал по меньшей мере смешанный дивизион ПВО. Впрочем, в случае массированного русского вторжения он мог, как и все остальные на базе лишь геройски погибнуть. Потому что одно дело — воевать с летучими отрядами повстанцев при полном господстве в воздухе, и совсем другое — воевать к примеру с полком десантно-штурмовой дивизии, усиленным тяжелыми гаубицами и прикрытым с воздуха. Разные это вещи.
Долгий опыт малых войн, к нынешнему времени ставший даже более богатым, чем у Русской и Священной Римской империй породил к жизни целую гамму специализированных систем вооружения, которые производила британская оружейная промышленность. Так, для поддержки пехоты, нанесения бомбовых ударов по мятежникам и длительному воздушному патрулированию была разработана целая гамма «противоповстанческих» машин, которые закупали и латиноамериканские страны, и даже Священная Римская империя — для Африки.
Самым тяжелым был Виккерс Виндикейтор. Громадная, с размахом крыльев около тридцати метров махина приводилась в движение двумя двигателями «Роллс-Ройс», расположенными — ни на одном другом самолете этого класса такого не было — над крыльями, на специальных кронштейнах, как на летающих лодках, Причина того что избрали именно такое конструкторское решение, была проста — противопартизанский самолет обстреливается всегда с земли, а в данном случае двигатели прикрываются не только бронированными капотами, но и бронированными крыльями. Получается — если вести огонь с земли по этому самолету то для того чтобы повредить двигатель, не хватило бы наверное и сорокамиллиметровой зенитки.
Весь фюзеляж самолета был бронирован — уродливо, и плохая обтекаемость, зато запросто держит пулю пятидесятого калибра. На крыльях на двенадцати узлах подвески могло подвешиваться любое снаряжение: от обычных неуправляемых бомб (у которых выходит срок хранения, и с ними надо что то делать — так почему бы не сбросить?) и до самых современных ракет и управляемых бомб с лазерным наведением. От пусковых установок противотанковых управляемых ракет и до гондол со скорострельными пулеметами. Кроме того — был и внутренний бомбовый отсек, в который могло вмещаться до трех тонн бомб. На некоторых самолетах бомбового отсека не было — было что-то типа астрокуполов, [астрокупол — можно видеть на самолетах сороковых годов. Этакая прозрачная башенка с турелью для пулемета в верхней части фюзеляжа. Сидящий там пулеметчик должен был вести огонь по истребителям. ] в которых были спаренные крупнокалиберные пулеметы, с которых можно было вести огонь по земле. Ну и самые современные средства наведеия, наблюдения и связи — как же без них…
Был и более легкий самолет — Виккерс Либерти, словно в насмешку названный «Свобода». [Либерти — это и есть свобода] Однодвигательный цельнометаллический моноплан, с нижним расположением крыла, фюзеляж которого был не усилен броней — а полностью сделан из брони. Почти полная копия последних моделей поршневых истребителей конца сороковых годов — если не считать бронированного корпуса и современного мотора, взятого с гражданских самолетов. Вооружение — две тридцатимиллиметровые пушки в крыльях, два скорострельных пулемета и восемьсот килограммов бомб. Самолет — для условий его применения — просто отличный: дешевый. Неприхотливый, несбиваемый почти ничем из партизанского арсенала. Такие самолеты обычно летали парами и успешно заменяли все эти реактивные Хоккеры и Инглиш Электрики. [Была в нашем мире и такая самолетостроительная фирма. Накрылась — почти во всей британской авиапромышленностью, когда британцы поддались давлению и начали закупать американские самолеты. ] Ведь что такое современный реактивный самолет? Это скорость — которая почти никогда не бывает нужна. Это огромный расход топлива. Это катастрофически низкий ресурс реактивного двигателя по сравнению со старым добрым поршневиком. Поэтому и было реактивных самолетов: по два-четыре на базу, а все остальные — как раз противопартизанские.
