Сергей Арсеньев - Царевич
Так что же завтра случается-то? Ха, по порядку расскажу сейчас, как хитро и изобретательно Вильгельм за трон цепляется. За хоть какой-нибудь трон.
Поскольку он в настоящее время пока ещё ни от чего не отрекался, то завтра им будет обнародовано сразу несколько манифестов. Для начала Вильгельм, как германский император, выведет из состава прусского королевства одиннадцать из четырнадцати провинций, а как король Пруссии сам с собой согласится. Королевство Пруссия съёживается всего до трёх провинций. В нём остаются провинции Восточная Пруссия, Западная Пруссия и Великое княжество Познанское. После чего король этой новой Пруссии просит исключить его королевство из состава Германской империи. Император Германии, понятно, снова не возражает, и Пруссия выходит из состава империи. А затем Вильгельм отрекается от короны императора Германии и умывает руки. Всё, революция в Германии победила. Дальше уже дело Либкнехта с товарищами наводить там порядок и решать вопрос с формой правления.
А что же Пруссия? Ну, Пруссия ведь в войне не участвовала. Участвовала Германия, но теперь Пруссия уже не является её частью, а потому сразу начинает делать вид, будто она тут совершенно ни при чём и вообще давно борется за мир во всём мире. Демагогия, конечно. Тем более, король Пруссии не сменился и на троне всё тот же одиозный кайзер Вильгельм. Сомнительно, что союзники оставят его в покое, не попытавшись додавить. Тем более, собственного военного флота у Пруссии не будет. Флот давно уже поднял революционные флаги и Вильгельму не подчинится. Думаю, особых проблем с высадкой десанта на побережье Пруссии у англичан не будет. Вильгельм это прекрасно понимает, а потому почтительно просит императора Российской империи (меня, то есть) включить его королевство в состав моей империи. Вот так. Независимым государством Пруссии предстоит пробыть минут пятнадцать. Она быстро-быстро перепрыгивает из одной империи в другую.
При этом Пруссия сохраняет широчайшую автономию. У неё будет свой король, своя армия, своя валюта. Но в то же время объявление войны Пруссии будет означать автоматическое объявление войны России. Отношения России и Пруссии будут напоминать отношения Великобритании и Канады.
Борис Владимирович много раз жаловался мне, каких трудов и нервов стоило ему убедить всех (включая своих собственных министров) пойти на компромиссы и сделать некоторые уступки. Итак, что же кто выигрывает и проигрывает?
Революционное правительство Карла Либкнехта получает, наконец-то, некоторую легитимность. Император отрёкся. Пора строить новую жизнь. Осталось лишь как-то остановить боевые действия на западе страны. Но договориться о прекращении войны Либкнехту будет всяко легче, нежели Вильгельму. Правда, Германии пришлось поступиться тремя не самыми мелкими провинциями. Зато реставрационные войска, с которыми отряды восставших воюют с переменным успехом уже не первый месяц, лишаются самого главного — знамени. Плюс, у недовольных сменой режима появляется место, куда им можно эмигрировать. Кому так уж нравится жить при монархии, те могут беспрепятственно переехать в Пруссию, к своему ненаглядному Вильгельму.
Вильгельм теряет почти всё. От могучей империи остаётся жалкий огрызок. Но этот огрызок — больше, чем совсем ничего. Борис Владимирович говорил, что очень долго пытался донести эту мысль до кайзера. Тот отчего-то считал, что раз мы пообещали ему оставить его королём Пруссии в обмен на Босфор, то это будет Пруссия в её нынешних границах. Но про неприкосновенность границ этого королевства Борис Владимирович ничего не говорил, когда торговался с Вильгельмом за Босфор. Отдать же Вильгельму всю Пруссию было совершенно нереально. Либкнехт никогда не согласился бы с этим. А если бы согласился, то его не поняли и сместили бы его собственные соратники.
А что получает Россия? Мы получаем беспокойного вассала и резкое обострение международной обстановки. Не приходится сомневаться в том, что такой передел Германии не найдёт ни в Париже, ни в Лондоне ни малейшего понимания. Одна надежда на то, что от войны устали не только Россия и Германия. И Борис Владимирович надеется, что начинать новую войну, едва-едва окончив старую, да ещё и с бывшим союзником, страны Антанты не решатся. Но Севастополь он всё равно дал команду укреплять и готовить к обороне на случай прорыва в Чёрное море британского флота.
Зачем он пошёл на такой риск и для чего вообще России нужна эта Пруссия? Всё дело в том, что Борис Владимирович считает, будто сейчас у России внутренних проблем больше, чем внешних. Основная угроза государству находится внутри наших границ, а не снаружи. И что, Пруссия в составе нашей империи как-то поможет их решению?
А вот и поможет! Народ, в массе своей, обычно положительно относится к присоединению к государству дополнительных территорий. И тут такой случай! Целое королевство вливается в состав империи! Мы же это дело распропагандируем через печать и по церковной линии. А о том, что присоединение формальное и Пруссия фактически остаётся независимым государством можно деликатно умолчать. Ну, умные, конечно, и сами это поймут. Но таких умников не так уж и много. Крестьянские же массы поймут лишь то, что войну мы выиграли и часть Германии присоединили к своей стране. Да плюс ещё Босфор и Константинополь. И это всё царь-батюшка в Москве навоевал. Если же в Москве не царь-батюшка, а Лжеалексей, а настоящая власть в Петрограде, то и Пруссию, и Босфор, и Константинополь придётся отдать обратно супостатам, с которыми три года воевали. Ну, и за кем охотнее пойдут массы?
Хотя, конечно, с этим декретом о земле Временное правительство нам здорово подгадило. Они таки издали его. Правда, об отмене частной собственности на землю и запрете наёмного труда, как в Петином мире, там не было сказано ни слова. И уже нашему правительству в Москве пришлось срочно издавать наш вариант декрета. В манифесте о земле от шестого сентября я высочайше отменил все выкупные платежи за землю. А вернее, не отменил совсем, а повелел выплачивать их полностью за счёт казны. Лишние проблемы с помещиками нам сейчас тоже совершенно не нужны. Только где денег-то на это взять? Но Борис Владимирович обещал что-нибудь придумать. Мне кажется, он хочет Турцию ограбить и на эти деньги земли у помещиков и церкви выкупить. Во всяком случае, из оккупированного Константинополя наши транспорты уходят переполненные реквизированным барахлом. Там же столица была. Много богатеньких жило.
А ещё завтра будет опубликован и манифест о поэтапной демобилизации. Это должно как-то сократить поток дезертиров, резко усилившийся после выхода декрета и манифеста о земле. И солдат ведь можно понять. Они устали, а тут землю раздают. Надо скорее бежать и захватывать что получше. А кое-где на местах уже случались самовольные захваты земли и даже погромы помещичьих усадеб. Пока это единичные случаи, но тенденция тревожная. Да и, честно говоря, не нужна нам уже пятимиллионная армия. Германии и Турции практически не существует. Австро-Венгрия мучительно, со стрельбой и резнёй, пытается разделиться на Австрию и Венгрию. Остаётся лишь Болгария. Она будет воевать с Антантой в одиночку? Не смешите мои тапки.
Интересно, а как Либкнехт будет из войны на западе выходить? Что ему придётся отдать союзникам? Опять будет позорный Версальский договор? А Веймарская республика теперь будет? Которую Гитлер должен в третий Рейх превратить.
* * *
— Лёха!!
— Чего тебе, шизофрения?
— Лёха, про Гитлера-то мы и забыли!
— Как забыли? Почему забыли? Я помню.
— Да ты не понял. Он же сейчас никто и звать его никак.
— Ну и что? Выберется, не сомневайся. Такое дерьмо всегда всплывает.
— Вот именно. Хочешь, чтобы опять через четверть века он новую мировую бойню развязал?
— Не хочу. А что делать?
— Давай его уничтожим!
— Как уничтожим?
— Физически. Убьём.
— Как ты это себе представляешь?
— Пошлём кого-нибудь.
— Кого? И куда?
— В Германию.
— Куда именно? Германия меньше России, конечно, но не настолько, чтобы там так просто можно было определённого человека найти. Кстати, может, его уж и в живых-то нет. Он ведь на западном фронте воевал, а там чёрт знает что творилось. Возможно, его уж и так англичане убили при наступлении.
— Это вряд ли. Ты, Лёш, верно заметил. Такое дерьмо всегда всплывает. Жив он, гнида фашистская. Жив, не сомневаюсь.
— Даже если так. Всё равно некого послать. А если бы и было кого, то как объяснить такое задание? Убить простого, никому не известного солдата. Да ещё и на территории чужого государства. Что это за бред?
