Алекс Кун - Крыло двуглавого орла
На второй день праздник докатился до индейцев, которые, не будь дураками, присели за наши столы и благосклонно принимали подарки. Толмачи немного улучшили, совместными усилиями, коммуникацию с местными, но полноценно переводить все еще не могли. Тем не менее, их возможностей хватило донести до меня любопытную традицию - местным индейцам такие праздники с раздариванием подарков были не в диковинку. Они сами так часто делали.
Заинтересовавшись этой традицией в столь суровых местах, занялся расследованием. Результаты поражали. Аборигены давно использовали кредитную систему. Индеец, удачно расторговавшийся, или вернувшийся с богатых промыслов, имел на руках больше, чем ему было нужно для жизни. Он собирал много народу в свидетели, так как договоров и письменности тут не использовали, и раздавал излишки, кому посчитает нужным. Получившие "дары" считались должниками и должны были отдать дарителю эквивалентным по ценности товаром с небольшим довеском. Срок отдачи специально не оговаривался, но такие долги свято чтили. Традиция называлась "потлач", и не следовало ее путать с подарками. Дары вождю, или кому либо еще, это иное дело. Если шла раздача в долг, то об этом объявлялось заранее - индейцев сзывали на Потлачь.
Окрыленный новыми знаниями, немедленно организовал паузу в празднике, наскоро обсудив со слегка косым Алексеем перспективы. К обеду экспедиция позвала уже всех индейцев на потлачь, предварительно разбавив медовуху, оказавшуюся для местных крепковатой, и заготовив подарков на полторы сотни рублей. Особых дебошей не ожидал, но два капральства морпехов у меня были подняты по боевой тревоге.
* * *Пока гремели кружки, слышались выкрики и редкие выстрелы в воздух, вернулся к написанию инструкций для общения с аборигенами и дополнениям в Уставы. Напиваться в стельку не хотелось, мне одного дня праздника вполне хватило, чтоб болела голова и, почему-то, колени.
На ужине офицерский состав экспедиции, раскрасневшись от выпитого и набравшись впечатлений, бурно обсуждал, как они пройдутся по всем племенам островов на южном архипелаге, и вернуться на запад, на гряду островов, подводить алеутов под руку Алексея. Звучали даже планы повелеть аборигенам, что они теперь под рукой Алексея, и без позволения сюзерена друг с другом биться не должны. Обсуждались идеи и похлеще.
Молча слушал эту ахинею, качая головой. Даже для моего авантюризма эти разглагольствования молодых дворян выглядели сказками. Мысленно прикидывал варианты.
- Ты граф, что сказать хотел?!
Алексей заметил мои хмыканья, и не преминул оторвать меня от созерцания вилки.
- Нет, Алексей Петрович, нечего мне сказать.
На этот раз царевич посмотрел на меня пристальнее, а обсуждение водружений двуглавых орлов на камнях Аляски приостановилось.
- Что ж, так?! Твоим же словом сий поход справлен!
И это верно. Наверное, нельзя отмалчиваться. Опять на меня все непопулярные решения свалят, но иначе нас тут всех положат со временем.
- Нечего, ибо не о том говорим.
За столом стало совсем тихо. В наступившей тишине особенно отчетливо звякнула вилка, положенная мною на стол.
- Не о том. Наговор это, будто племена местные с радостью под руку чужеземца пойдут. Слабые, малочисленные, пойдут. Но только и у них обиды, да кровники имеются. Как только они нам под крыло занырнут, так немедля отыграются на ком, а расхлебывать, уже нам. Сильные сразу войной пойдут, склады разграбят и пожгут, дабы слабыми не показаться. Как не крути, не видать нам тут мира в годы ближние. А коль так - уже не торговые дела, а военную компанию обсуждать потребно.
Высказав самое наболевшее, обвел взглядом лица высшего состава экспедиции.
- Коли слово мое вопрошаете, то вот оно. Канонерку оставить тут потребно, да наряд усиленный в форте. На канонерке по всем землям окрест пройти, торговать согласно новым торговым правилам, но вести себя строго. Население не забижать, платить честно, согласно статусу поселений, подданство не навязывать пока, присматриваться, да силы оценивать. Коли нападет кто, тиранить жестко, обкладывать данью и брать родовитых аманатов. Ежели так к делу подходить, то и строить форт по-иному потребно. Крепостицу надо большую, дома для аманатов, казарму для наряда канонерки. Артели рабочие за топливом отправлять, охрану для артелей...
Говорил еще долго. Дворяне трезвели на глазах после моих описаний возможных разоров. Упирал на то, чтоб не обольщались добродушием наших соседей, у них явно не все хорошо. Приводил соотношения, сколько нас, а сколько их. Закончил мыслью, что истинный владетель должен быть, не только добр и справедлив, но еще строг и силен, иначе самые замечательные подданные сядут на шею.
Остаток вечера прошел в ожесточенных дебатах, спаливших мне половину нервной системы. Даже намеки на мою "кровавость" прозвучали, чего не припомню со времен выхода экспедиции в плаванье. Но эти намеки сыграли мне на руку, Алексей вскинулся, выражая свое неудовольствие, и встал на мою сторону. И кто теперь против нас?!
После этих разговоров пересмотрели кандидатуру в губернаторы Аляски, теперь им становился ставленник Петра, Родион, имевший опыт сбора ясака в Сибири. При форте оставалась канонерка с двумя катерами и сотней морпехов, береговой наряд усиливался полусотней колонистов, за счет экспедиционного наряда. Домов и складов отстраивали на всю эту толпу народа, плюс значительно загружали амбары форта товарами для обмена.
Вокруг форта будем строить крепость с размахом, закладывая в нее казармы для моряков и морпехов, с запасом на будущее, дополнительные амбары и склады, интернат для аманатов, с первым этажом, рассчитанным под будущую школу, домик больницы, терем губернатора - по плану, четырнадцать строений, не считая крепостных башен. По предварительным расчетам, девятьсот метров стены плюс дома и постройки, это пять тысяч стволов строевого леса. Огромный объем работ даже для двух сотен остающихся. Надо привлекать к работам индейцев, а значит, разрабатывать под них тарифную сетку. И проводники нам в дальнейшем пути не помешают, значит, еще и адаптировать табель о рангах. Почему мне эти мысли раньше в голову не пришли? Опять цейтнот!
***
Первой, на новых землях, построили церковь, удивительно взбодрившую личный состав. Дня не прошло после подведения под крышу, как ударил церковный колокол, и люди стали посматривать на окружающие пейзажи с прищуром, оценивая "свою" землицу. Строительство остальных сооружений заметно ускорилось. Форт, служащий крепости цитаделью, расширили, добавив два поверха, то есть, он теперь становился трехэтажным, правда, с низкими потолками на этажах. Рвы и палисады были сочтены излишними, у нас тут не Суэцкая крепость. Строительство стен отложили на лето, направив все силы на заготовку леса и постройку минимума жилья. Когда поднимут стены, жилые и складские площади заметно увеличатся. В этом заявлении парадокса нет, стены нынче строили не в виде вертикально вкопанных стволов, а в виде обычных срубов с горизонтально лежащими бревнами, связанными венцами небольших, выступающих за стену, башенок. В результате получались три рубленные стены, оставалось только добавить четвертую, параллельную со стене крепости, вырубить в ней оконца и двери, после чего использовать внутренние пространства крепостной стены под жилье или склады. Крыша такого помещения служила полом для защитников на стене. Удобно и практично. Девять сотен метров крепостного периметра дают минимум четыре тысячи квадратных метров отапливаемых площадей. Отопление сделаем центральным, с одной котельной. Но это все позже.
Пока занимались сборкой домов из грузов ледовых кораблей, заготавливали и корили лес для летнего строительства. Индейцы довольно просто согласились работать на подхвате, видимо им пока делать было нечего, лед на реках еще не встал твердо, месиво из земли и снега не располагало к путешествиям.
Климат на 61-ой широте, на которой встал наша крепость "Аляска", не сильно отличался от погоды шестидесятой широты, на которой стоял Санкт-Петербург. Похолоднее, ветренее, но не особо дождливее или заснеженнее.
Строительную лихорадку нагло манкировал, вцепившись в письменный стол и отбиваясь от ежечасных попыток вытащить меня в грязь взбитую берцами, под бешено стучащие топоры и визжащие пилы. Должен же быть тут хоть один человек, занимающийся не тактикой, а стратегией! Алексея пытался усадить рядом с собой, но у него свербело поруководить.
Седмицу продолжалось круглосуточное строительство, загрузка кораблей обрезками строительного леса, и всем, что напоминало топливо, общение с индейцами и подготовка поисковых партий. Ночью площадки заливал свет прожекторов, серым днем освещение выходило порой хуже, чем ночью, но угольные стержни для прожекторов, несмотря на то, что мы их сами прессуем, следовало экономить.
