Андрей Величко - Кавказский принц
Богаевский с интересом осмотрел незнакомое оружие, вставил магазин и вопросительно глянул на нас с Федоровым.
– Стреляйте, Африкан Петрович, – сказал я. Федоров сдерживал улыбку. Дело было в том, что Богаевского не предупредили о возможностях демонстрируемого изделия. В документах оно именовалось "автоматический карабин", в разговорах – "автомат". Термин "пистолет-пулемет" мы решили не вводить из соображений секретности.
Богаевский взвесил автомат в руках, пару раз приложил к плечу, выбирая наиболее удобный хват, взвел затвор и нажал спусковой крючок. Грохнула короткая, патронов на пять, очередь. Однако силен мужик, я думал, он от неожиданности минимум полмагазина в небо выпустит.
– Вон оно что, – ухмыльнулся есаул, перехватил автомат немного по-другому быстро отстрелял четыре примерно таких же очереди. Три грудные мишени на стометровом рубеже были поражены. Потом он поставил оружие на предохранитель и обернулся к нам.
– Весьма интересная вещь. Дальность, судя по прицельной планке, до двухсот шагов?
– Не шагов, а метров. А так да, это оружие ближнего боя.
– Ближнего, – задумчиво повторил Богаевский. – Двести шагов – это по действующему уставу рубеж штыковой атаки. При наличии у обороняющихся достаточного количества этих автоматов наступающая сторона понесет серьезные потери. Но каков же будет расход патронов?!
– Лучше пусть расходуются патроны, чем жизни наших солдат, – заметил Федоров. – Дорого, конечно, но не все меряется деньгами.
– Вот здесь как раз можно и в деньгах померить. Дело в том, что поражение в войне обойдется в сотни раз дороже, чем любые расходы на боеприпасы для победы, – заметил я.
Богаевский ненадолго задумался.
– Я уже заметил, что Его Высочество не собирается экономить на своем отряде, – осторожно сказал он, – но не окажется ли так, что из-за всех этих нововведений численность отряда, который он сможет содержать, будет слишком маленькой?
– Что лучше – большая плоховооруженная, полураздетая и недокормленная толпа или небольшой отлично экипированный и обученный отряд? – задал риторический вопрос я. – Но проблему вы обозначили верно. Так что, пожалуй, придется вам при своем штабе организовать военно-экономический отдел, который как раз и будет просчитывать эти вопросы уже конкретно, исходя из баланса возможностей и задач.
Богаевский помолчал, обдумывая услышанное, и вернулся к представленной технике.
– Мне кажется, господа, что ваш автомат может оказаться неплохим оружием для кавалерии…
– А вы представьте себе, господин есаул, как будет чувствовать себя атакующая кавалерия под огнем сотни таких стволов, да плюс еще по ней будут стрелять по десятку пулеметов с каждого фланга? – предложил Федоров.
– Думаете, ваше изобретение лишает кавалерию смысла?
– Не только оно, но и пулеметы, шрапнельные снаряды – все это сужает область ее применения. Рейды по тылам, разведка, преследование разгромленного противника… все, пожалуй. А в остальных случаях – ехать верхом, воевать пешком.
– Возможно, господин Найденов, вы и правы, но это надо обдумать.
– Так вот для этого вас и пригласили. На днях получите десяток автоматов, и параллельно с испытаниями прикидывайте их возможные применения и те изменения в тактике, которые в результате возникнут.
После стрельбища я зашел к Гоше, посмотреть, что высочество с Налетовым намудрили насчет Мономаха. Работа была в разгаре, причем Гоша выглядел несколько обескураженным.
– Привет, – сказал он мне, – заходи, полюбуйся, во что ради самолетов боевой корабль превращать приходится.
Я постарался вникнуть в бумаги. Было не очень понятно, чего Гоша волнуется – судя по наброскам, "Мономах" предполагалось подвергнуть минимальной, почти незаметной вивисекции.
Убирались две мачты, оставалась только передняя.
Из пушек оставалось одиннадцать 120-мм скорострелок, помеченных знаком вопроса, вся артиллерийская мелочь и торпедные аппараты исчезали.
Вдоль всего освободившегося места над палубой была нарисована ферма с надписью " катапульта", а у ее основания притулились две кран-балки. Еще одна катапульта, вдвое меньше, была нарисована в носовой оконечности.
В самой корме, под палубой, там, где у "Мономаха" имелось нечто вроде балкона, пунктиром был пририсован какой-то нарост, выступающий назад метра на два.
– Это что такое? – ткнул я в него.
– Предполагается, что здесь будет аппарель для быстрого подъема самолетов с воды, – пояснил Налетов, – но о ее конструкции сказать пока ничего нельзя. Тут проблема – как избежать повреждения поплавков при волнении.
– Хотя бы наметки решения есть?
– Есть, – Гоша подал мне рисунок. Судя по почерку, это было его творение. На бумаге был изображен… луноход. Вот именно, кастрюля на решетчатой ферме, снабженной шестью колесами.
– Загрузочный аппарат, – гордо сказал Гоша. – Спускается на воду, подходит к самолету, подныривает под него и фиксируется. Теперь можно спокойно втаскивать гидроплан, не опасаясь повреждения поплавков. Управление по проводам.
Я вопросительно посмотрел на Налетова.
– Ну, сама идея погрузочного плота неплоха, – осторожно сказал он. – Но о конкретной конструкции я пока говорить не готов, тут надо хотя бы несколько дней на прикидки.
Меня тоже заинтересовала проблема. Раньше я как-то по умолчанию считал, что грузить гидросамолеты на корабль мы будем как все, то есть краном. Но ведь действительно, один-два так втащить нетрудно. А если вылет был сразу всей авиагруппой? Потонут ведь, не дождавшись очереди к крану. Аппарель с роликами – вещь хорошая, но только при полном штиле. При малейшем волнении появляется риск повредить поплавки.
Я прикинул возможные пути решения.
Можно снабдить поплавки самолетов амортизацией и какими-то лыжами, наподобие посадочных у планеров. Надо посчитать, во что это выльется по весу.
Можно снабдить этой амортизацией саму аппарель. Вроде хорошо, но неясно как.
И можно, действительно, сделать какое-то погрузочное устройство, не обязательно подводный луноход. Плотик, например, типа надувного матраса.
Из принципа пока сам ничего предлагать не буду, подумал я. Надо посмотреть, что Налетов придумает.
Однако он держался стойко и скороспелых мыслей озвучивать не желал. Два дня, повторил техник, тогда он будет готов к обсуждению этого вопроса. Я мысленно поставил ему "плюс".
Впрочем, одно предложение у Налетова уже было.
– Корабль довольно старый, – сказал он, – потому сравнительно тихоходный. Замена котлов и машин – дорого и сложно. Но на моторном заводе господин Тринклер сказал мне, что разрабатывается нефтяной двигатель мощностью шестьсот лошадиных сил, весьма компактный. Не оснастить ли "Мономах", скажем, четырьмя такими, дополнительно? Это пока не конкретное предложение, я прошу разрешения изучить этот вопрос.
– Михаил Петрович, изучать вы можете без всякого разрешения, – заметил я. – А сама идея мне нравится, а уж если на это корыто таки удастся притулить хотя бы пару таких движков, будет вовсе замечательно (при слове "корыто" Гоша поморщился, он очень трепетно относился к своему кораблю). Вряд ли это прибавит больше двух узлов скорости, но лишними они точно не будут. Да и возможность при необходимости плыть, не дымя на весь океан, тоже пригодится. А что это за хреновина у корабля под носом, уж не таран ли случаем? Срезать и заменить бульбой, вот вам еще полтора-два узла. И если уж будем нос корежить, его надводную часть можно сделать по образцу клипера. А для всей этой деятельности нужен мощный сварочный агрегат с персоналом. Ладно, это я обеспечу.
– Простите? – заинтересовался Налетов.
– Зайдите ко мне в мастерскую, я покажу вам электросварку в действии, – предложил я. – Пора, кстати, вводить ее в кораблестроении. Тем более что заклепки, как показала практика, воруют.
– Мы же вроде его на завод собрались отдавать переделывать? – уточнил Гоша.
– Вот пусть там электросварку и осваивают. Захотят и для своих работ – у нас купят, больше вроде негде.
Налетову не терпелось посмотреть на столь чудодейственную электросварку, так что пришлось вести его в мастерскую. Там я подключил аппарат, положил две пятимиллиметровые стальные пластины встык . Дал маску гостю, взял вторую себе и сварил пластины. Потом взял две другие, но их поставил стоймя, с целью демонстрации вертикального шва. Такой шов сделать сложнее, но уж со сваркой в любых ее проявлениях я был знаком отнюдь не понаслышке, так что и тут удалось без проблем показать класс. Дождавшись, пока пластины остынут, я обколотил с них шлак и продемонстрировал результат Налетову.
– Нет слов, – признался он. – Я читал про это изобретение господина Бенардоса, но не думал, что на практике это столь просто и эффективно. Можно мне самому попробовать?
