Алексей Туренко - Крым 2.0 Война

Безнадежно упавшее настроение начало робко подниматься. Может пронесет?

Момент всеобщей неуверенности пополам  с робкой надеждой. 

Все окончательно «упало под плинтус», с первым докладом вертолетчиков.  Чуйка не подвела – они нарвались. По заливу шли турки. Похоже, на выход двинул весь измирский клан. Без малого, около шестидесяти разнокалиберных судов сейчас подходили к месту, где залив делал крутой изгиб, открываясь прямым выходом в море. Минут через двадцать, одолев три мили вся эта рать должна была подойти вплотную. И прокатиться прямо по ним. На Имрос пошел второй доклад.

Все. Часы неумолимо затикали.

Первое сообщение патруля на острове восприняли относительно спокойно. Народ на КП за последние полгода попривык к разному - инцидентов хватало. Да и служили тут люди не нервные. Привыкшие к потерям, срывающейся скороговорке докладов, мату в эфире, за которым можно было расслышать близкую стрельбу. 

Война. Первый месяц – «сплошной нерв». Потом – просто работа.

Потеряли вертолет? Мужикам – вечная память. Командованию – по ситуации. Вернутся – разберемся.

Наградят. Или оторвут что-нибудь. Если будет, что оторвать.

Новость про каботажник, дежурный выслушивал уже стоя. Такое выходило за рамки привычного. Отправив запрос туркам и запросив данные разведки, майор соединился с летунами, вполголоса беседуя с невидимым собеседником.

Картинка с вертушки появившаяся на вспомогательном мониторе помдежа заставила того выругаться. Майор бросил в трубу, - Подожди. – И склонился к пульту. Щелкнув парой кнопок, он вывел картинку на общий монитор.

По залу пронесся вздох.

- Обосрались союзнички. – Желчно кинул майор. – Понятно, чего молчат. Давай общую на экран.

Рядом с первым вспыхнул соседний монитор, показывающий оперативную обстановку в этой части моря. Майор, не глядя на помощника, протянул трубу.

- Выясни у летчиков, сколько машин у них готово и время прибытия. - Трубка в зажатой руке показала в сторону залива.

- Ты и ты .– Дежурный обернулся к двум старлеям. - Формируйте усиленную группу – корвет и сторожевик. Что найдете. И гоните всех гражданских с этого района.

Крики, ругань, суета. Сосредоточенный помдеж, вполголоса переговаривающийся с летчиками. Градус напряга в оперативном центре подскочил на два порядка.

Успев дать команду патрулю, бросать все и уходить, дежурный собрался было переключиться на летунов, но тут его внимание привлекли три зеленых отметки милях в десяти от входа в залив.

- А это кто здесь болтается?

Помощник, оторвавшись от трубы поднял голову и увидев отметки тихо присвистнул.

- Хохлы. С сопровождением.

- Вооружение у них есть?

- Легкое стрелковое. – Упавшим голосом доложил капитан. И после паузы добавил. - На судах снабжения.

Майор молча, тяжелым взглядом, смотрел на капитана.

- Успеют уйти?

Лихорадочные манипуляции с экраном. На экране возникли линии, круги, россыпь цифр.

- Вероятность – сорок процентов. – После паузы произнес тот. – Расчетное время встречи с турками на догоняющем курсе – десять сорок.

- А наши вертушки?

- Будут около одиннадцати тридцати…

Майор молча смотрел на карту, видя на ней синие отметки турецких кораблей, мигающий красным значок патруля и зеленую отметку трех кораблей за ним. Все три группы лежали на одной линии. В глаза бросалось, что ближайшее пространство карты было пусто. Ни патрулей, ни вертолетов. Вообще ничего.

Дежурный нахмурился - хохлы могли разминуться с турками в море. А могли и не разминуться. И тогда у турков будет полчаса на расстрел трех кораблей в тепличных условиях. С автоматами и пулеметами, хохлам от турков не отмахаться. Раздолбают из ЗУшек. И уйдут, рассеявшись в путанице островов.

«Вот так и рождаются герои», – сумрачно подумал майор. – «Знать бы, кто отец этого плана. Не Бобков ли, часом? Взять бы этого папашу... и в грызло, от души».

Дежурный откашлялся и мрачный, как туча, произнес вслух.

- Четвертый, слышите меня?

- Так точно.

- Отменяю последний приказ. За вами в море – круизник с людьми и два сухогруза. Сколько сможете - держите пролив. Отход с позиции запрещаю. Как поняли? Прием.

- Отход запрещен. Держать выход из пролива. – Отозвался поскучневший голос.

- Удачи, ребята. – Убрав руку с переключателя каналов, майор вызвал летчиков. - Лейтенант, поднимай вместе с «крокодилами» звено «восьмерок» и гони их на основной аэродром. Там забрать кое-что надо. На месте покажут, что именно.

В эфире «над заливом» стоял мат -  сторожевик «общался» с Москитами. Несмотря на категорический приказ покинуть суда, их командиры уперлись как бараны. Разгоряченные лейтенанты, которым уже прямым текстом пригрозили трибуналом, не сразу поняли, что командир патруля пропал «с волны», продолжая убеждать отсутствующего.

- Заткнитесь оба. – Раздалось из эфира. – База запретила отход. Позади – гражданские. Слушайте новую вводную…

Пауза кончилась. Тримаран выдал два мощных буруна и, ускоряясь как торпеда, пошел вглубь залива. С «Москита» слетел «Зодиак» и немедленно зарычал мотором. Двое в камуфляже споро погрузились на него и дернули в сторону небольшого поселка на побережье. Разгрузившийся кораблик вместе с напарником на полном ходу пошел к берегу, по направлению к небольшой, пустынной бухточке. На палубах творился Содом - гражданская половина команд собирала манатки в дикой спешке, умудряясь при этом управляться с судами.

На подходе к берегу, со стороны сторожевика послышалось первое, отдаленное тявканье пушек. Под их аккомпанемент оба кораблика ввалились в бухту. Скрип песка под днищем, страдальческая рожа кэпа. Звук двигателей сменил мат десяти здоровых глоток - к борту катили поставленные на колеса ЗУшки. Тяжелое дыхание, опять мат, плеск воды. Один, оступившись, летит через борт, падая в холодную воду.

-Принимай! Держи колесо, криворукий!

Наконец колеса обеих установок коснулись песка. Часть морпехов кинулась обратно, на борт - короткий приступ мародерства. На берег полетели оружие и боеприпасы. Оставив брошенные суда, оба экипажа, напрягаясь, поволокли в гору, увешанные хабаром ЗУшки. Всех занимала мысль – сколько человек доживет до первой перезарядки?

Снова мат, надсадное дыхание, мокрая одежда. До пояса – от воды, выше – уже от пота. С моря опять раздалось отдаленное тарахтенье скорострелок сторожевика. Уже заметно ближе. Слава, богу, стук еще не перешел в отрывистое гулкое баханье. Минут восемь – десять еще оставалось и волокущие удвоили усилия.

Из-за пригорка выскочил грязный синий микроавтобус с глухими стенками. Полу-оторванный бампер, снесенный при скачках по буеракам, одним боком волочился по земле. За ним, подпрыгивая на кочках, шел бортовой Мерседес - трехтонка.

Завидев обе арбы толпа бурлаков бросила повозки и ощетинилась оружием. Щелчки затворов, настороженное молчание. Из окон машин замахали руками.  Из кузова, по пояс, высунулась знакомая фигура Даниленки.

 Через пару минут, обе машины, теперь сильно смахивавшие на цыганские кибитки на марше, ревя моторами, двинули вверх. Сзади, прикрученные проволокой к бамперам, подпрыгивали обе установки.

Пока готовили береговую засаду, сторожевик описывал петли перед пиратским авангардом, придерживая особо шустрых. Несколько быстроходных катеров сразу же попытались рвануться вперед, в широкие зазоры между берегом и кораблем. Разница между крупняками, закрепленных на хлипких бортах и стабилизированными «тридцатками» сторожевика выявилась моментально. Оба оружейных модуля размеренно замолотили, легко доставая до ближайших выскочек. Размявшись на первой паре, сторожевик переключился на следующую. Ответная стрельба успеха не имела. Бесцельно потеряв и вторую пару, катера сдали назад, оттягиваясь под прикрытие основных сил. Вертушка напомнила о себе, внезапно отплевавшись парой десятков вспышек. Отвалив, вертолет оставил в небе быстро удлинявшиеся, светло-серые следы ракет. Через пять секунд внутри ордера встали девятнадцать белых столбов и один грязно-серый. Залп, фактически пущенный наугад дал одно попадание. Пять процентов – тоже результат. Моральный эффект был весомее. Получивший ракету в правую скулу сейнер, выкатился из строя. Орущий экипаж растаскивал с палубы раненых. С проходящих на картину смотрели встревоженные и любопытные глаза. Народ толковал меж собой, тыкая пальцами в потерпевших. К борту сейнера подскочил катер. Человек с катера что-то проорал в мегафон. Для острастки, оратор пару раз пальнул из пистолета. Сейнер, вильнув, опять занял место в строю. Катер отвалил и затерялся среди судов.

Решимость патруля произвела нужное впечатление и турецкий ордер сбросил ход, перестраиваясь в нечто, напоминающее боевой порядок. Растянувшись по фронту, турки опять пошли вперед.