Михаил Королюк - Квинт Лициний 2
- И в шестьдесят восьмом Спасский вел себя неправильно, - продолжил ябедничать я.
Она недоуменно посмотрела на меня:
- В шестьдесят восьмом? А что тогда было?
Я только крякнул и спустился с подоконника.
- Пошли, звонок скоро, - мы неторопливо побрели в сторону класса, и я перевел разговор на безопасную тему, - ты меня на день рождения приглашать вообще собираешься или мне придется напрашиваться?
Сработало, у нее даже уши немного зарозовелись.
- Конечно! Просто еще три недели. Я думала потом пригласить, - заоправдывалась она, заглядывая мне в глаза, - приглашаю!
- Потом... - проворчал я шутливо, - мне ж надо успеть подарок сделать.
- Сделать? - она сразу уловила главное.
- Ну да... Я тут кройку и шитье осваивать начал, - признался доверительным тоном, - завтра сантиметр принесу, хорошо? Уединимся на переменке, и я замерю твой гибкий стан.
- А если серьезно? - фыркнула она.
- Серьезно, - подтвердил я кивком.
Она испытующе посмотрела на меня, а потом звонко, на весь коридор, засмеялась. На нас стали оглядываться.
- О! Дюх, это так мило! Ты сошьешь мне передник?!
Теперь теплом залило мои щеки.
- Я сошью тебе штаны из березовой коры, - пообещал я зловеще, - если ты и впредь будешь так же громко разглашать интимные подробности нашей дружбы.
- Да ладно, ладно, - защебетала она, успокаивающе поглаживая меня по плечу, - просто это так неожиданно. В любом случае я буду с нетерпением ждать твоего подарка.
Я покосился на нее с подозрением.
- Правда-правда! В четвертом классе, - она со вздохом начала загибать пальцы, - Сеня подарил мне выжженный на фанерке рисунок "Ракета в космосе". В пятом - Пашка принес сплетенную из капельниц оплетку для авторучки, из трубочек в два цвета, йодом и зеленкой крашеных. Симпатичненькая такая. А в шестом Сеня опять отметился: приклеил к фанере "Портрет незнакомки" из "Огонька" и залакировал в три слоя. Красиво получилось, висит у меня над кроватью. Так что неси свой передник, не стесняйся.
- Хорошо, - покорно согласился я, - будет тебе и передник, будет и задник, все будет. Я таки перед тобой в долгах, как в шелках.
Разговор внезапно замер, словно корабль, со всего маха налетевший на риф.
Яся, посмурнев, что-то обдумывала, глядя куда-то в сторону. Потом тряхнула головой, поправляя волосы, и сказала:
- Да все нормально ты делаешь. Не торопись.
- Да я и не тороплюсь, - фраза выдавилась из меня неожиданно сипло, и я прокашлялся.
- И правильно. Тома сейчас сама себе не верит. Перепроверяет себя разумом, перестраховывается. Пройдет потом, нужно время.
- И это тоже пройдет, - согласился я с печалью в голосе и открыл дверь в класс, пропуская Яську вперед.
Верю - пройдет. Побыстрее бы только.
Тот же день, день.
Ленинград, Лиговский проспект
- Кто? - раздалось глухо из-за двери.
- Это Гагарин, Степан Васильевич, про нас договаривались, - зачастил мой агент.
В образовавшемся проеме возникла могучая фигура.
"Словно медведь на задние лапы встал", - запрокинув голову, я посмотрел на обещанного эксперта по джинсам. Он, в свою очередь, с сомнением посмотрел на меня, потом обиженно - на Гагарина.
- Этот, что ли? - он как-то сразу потерял к нам интерес. - Давайте быстрей, у меня еще дел куча.
- Этот, этот, - мелко закивал Гагарин, торопливо снимая ботинки, - вы удивитесь... Давай быстрее, - зашипел он мне, подсмыкивая носки.
Так в носках по коридору и пошли: впереди вразвалку хозяин квартиры, за ним - вровень ростом, но ровно в два раза уже в плечах - Гагарин, замыкал шествие я.
- Ну, давай, что ли, - кивнул мне эксперт, когда мы зашли в комнату.
Я извлек из сумки джинсы, раскатал и протянул:
- Значит так. Это - мой самопал. Я считаю, что качественный. Насколько - хотелось бы услышать от вас.
Степан солидно кивнул, принимая. Встряхнул и, вытянув на руках, неторопливо прошелся по брюкам взглядом. Повернул. Затем, совершенно неожиданно для меня, понюхал. Взял со стола лупу и изучил деним, снаружи и, вывернув брючину, внутри. Подергал, смял, отпустил.
- А что... Похож. Сильно похож. Но только похож, - со значением посмотрел на меня, - у тебя пятьсот первая модель от шестьдесят шестого года. Ну, якобы... Туда идет японский деним с красной нитью по заработанному краю. Особенность старых станков, которые штаты скинули джапам в пятидесятые при модернизации своих заводов. Поскольку кроят джинсы так, чтоб максимально эффективно использовать материал, то заработанный край с красной нитью идет на этой модели вот здесь, по изнанке, вдоль всей гачи. У тебя этой красной нити здесь нет. Значит - материал не оригинальный.
Я кивнул, соглашаясь.
- Так-то деним неплохой... - протянул он раздумчиво.
- Греческий, - пояснил я.
- А, пакистанский хлопок. Ну, ничего, ничего... Плотность та же.
- Четырнадцать с половиной унций, - ввернул я.
Он бросил на меня быстрый взгляд, потом кивнул, соглашаясь, и продолжил:
- В носке, конечно, различия вылезут, но пока новье, только по этой красной нити различить и можно, потому как у япошек цвет от партии к партии гуляет. Не сильно, чуть-чуть, но как раз достаточно, чтоб греческий деним замаскировался. Та-а-ак, - протянул он, перевернул мое изделие и повторил. - Так. Ага. Вот смотри еще: "клюв" на кармане у тебя правильной формы, в те годы он был не так круто выгнут, как сейчас. Короткая застрочка на карманах сзади вместо заклепок сейчас - тоже правильно. А вот красный флажок здесь не из той оперы. В модели шестьдесят шестого все буквы были заглавными, а здесь - только первая.
- Не-не-не, - вскинулся я, - флажок же в семьдесят первом поменяли, сейчас эта модель с таким флажком идет.
- Все верно, - кивнул Степан, - но тогда же и "клюв" стал круче. Так что: или современный флажок и "клюв" круче, или все как тогда.
- Ага, понял, - согласился я.
- Так... Пуговки не брякают, окей. Оригинальные. Заклепки тоже как оригинальные. Или очень на них похожи. Нитки хэбэ?
- Обижаете.
Он зажег спичку и подпалил кончик нитки на изнанке:
- Да, плавится. Молодец, цвет хорошо подобрал.
- В луковой шелухе варил... Сложно правильно время подобрать. Приходится несколько раз вытаскивать, сушить, смотреть цвет. Потом еще доваривать, - признался я.
- Угу, так и есть, - покивал он. - Ну, давай тогда швы еще посмотрим... Чего улыбаешься?
- Вспомнил роман Богомолова. Читали "В августе сорок четвертого", как документы у немецкого диверсанта проверяли? Очень похоже. Мастика... Чернила... Скрепки...
- Да, наша служба и опасна, и трудна, - улыбнулся Степан, - но швы я все равно посмотрю... Так... Так... А тут? Угу...
Он встряхнул джинсы на вытянутых руках и еще раз рассмотрел их издали.
- Ну что, - взглянул на застывшего изваянием Гагарина, - прилично. Даже очень прилично. Поздравляю. Как тебя, говоришь, зовут? - посмотрел на меня.
- Андрей.
- Давай пять, Андрей, - моя ладонь утонула в его лапище. Пожал он ее, впрочем, очень деликатно. - Так вот, итожу. На весь город наберется максимум человек сто... Да, даже меньше, кто отличит твое шитье от оригинальных ливайсов. И на галёре они не покупают. Так что... Я не против.
Я коротко глянул на счастливо порозовевшего Гагарина.
- Да мы на галёре и не хотим пока светиться, - затараторил он, прижав руки к груди. - Попробуем сначала через комки.
- Ну, тогда вообще без вопросов. Симпатично сшито, - он о чем-то ненадолго задумался, наклонив голову, и длинные русые волосы закрыли пол-лица. - Другие модели делать будешь?
- Шестьсот восемьдесят четвертую модель хочу заделать. Чтоб в тренде быть. И юбку. Негоже девушек обходить вниманием, - улыбаясь, пояснил я, - и рубашки... Ну, что в Гонконге шьются. Если фурнитуру достану.
- Колокольчики, значит, будешь шить? - заинтересовался он, - да, модель подороже будет.
Оглянулся, оторвал от "Правды" чистый край и начирикал номер телефона:
- Заноси, оценю. Интересно будет посмотреть.
Когда мы вышли на улицу, Гагарин поволок меня в проходной сквер за кинотеатром "Север".
- Знаешь, - признался он, - а я вообще не верил. Ну, ты крут! Степан - первый эксперт в городе. К нему такие крутые мажоры ходят советоваться... Ух! А он тебе свой телефон дал...
И он окинул меня откровенно собственническим взглядом:
- Значит, смотри... Тогда я предлагаю так: у меня тут на Лиговке в комке дальняя родственница работает. Тетка двоюродная. Она без квитанций и паспорта будет брать, для своих. Деньги сразу, вперед. Тебе, как договорились, сто двадцать рублей с каждой пары.
- А почему так? Я хотел с квитанцией...
- Нафига тебе квитанция-то?
Я задумался, глядя на Ваню. Говорить или нет? А, ладно:
- Предкам показывать. Чтоб не было глупых вопросов, откуда у меня лишние деньги появились.
Он на некоторое время завис, потом отмахнулся:
