Андрей Посняков - Мятежники

Увидав мальчишек, девушка понуро опустила плечи и зарыдала, краем глаза увидев, как парни остановились чуть поодаль, настороженно вглядываясь.

– Эй, привет, – подойдя ближе, несмело поздоровался темноволосый, судя по всему, он и был среди всех заводилой. – Ты что тут ревешь-то?

– У-у-у-у, – еще горше зарыдала Лита. – У-у-у… Заблудила-а-ась… На праздник пришла из-за дальних гор и… у-у-у… Видать, плохо молила я богов, видать, не понравились мои жертвы… у-у-у-у…

– А-а-а! – парнишка понятливо кивнул и с видимым облегчением подозвал белоголовых. – Это паломница, на праздник трех богов приходила. А теперь вот, заплутала… – Он повернул голову. – Что, совсем не знаешь, куда идти?

– Совсем… у-у-у-у…

– Да где деревня-то твоя, помнишь?

– На севере… у-у-у… за большой горою.

– За большой горою… – бросив удочки, мальчишки задумчиво переглянулись.

Темноволосый уселся на мостки, рядом и участливо покачал головой:

– Ну, дева… тут все горы – большие.

– Не видал ты больших гор! У-у-у-у…

– Я такие видел, что тебе и не снились! А кроме гор там, близ твоей деревни, город какой-нибудь есть? Ну, крепость?

– Крепость? – вскинув глаза, девушка перестала плакать. – Да, да, есть крепость, правда-правда! Аварик называется. Большая, гордая крепость. Ты такой никогда не…

– Аварик! – мальчишка неожиданно засмеялся. – Тю! Ну ты даешь, тетеря.

– Сам ты…

– Аварик не так уж и далеко, мы дорогу знаем, тебя враз выведем! Да не реви уже… – парнишка шмыгнул носом. – Конечно, можно через нашу деревню пройти, так короче выйдет, но… Хоть ты и девчонка, а все же – чужой человек. Старосте не понравится, да и всем нашим.

Лита согласно кивнула:

– Уж это да – чужаков нигде не жалуют.

– Тебя б, конечно, и пожалели бы… – парнишка тряхнул длинной челкой – как он ни старался по-взрослому зачесывать волосы назад, да непокорные пряди все равно упрямо на глаза падали. – Но все же лучше деревню обойти… Тем более, за соседней горою в селеньях появилась какая-то болезнь. Уже три селения вымерло! Ты случайно не оттуда?

– Нет, нет.

– И не чихаешь? Не кашляешь?

– Да что ты! – девушка округлила глаза. – Всеми богами клянусь – не чихаю я, правда-правда!

– Постой-ка! Ты что же – одна, что ли?

– В том-то и дело, что одна! – всхлипнула девушка. – Говорю же – отстала от своих, заплутала.

– От своих? – ребятишки вновь насторожились. – И где ваши?

– Знала бы… – Лита повела плечом и прищурилась. – Вообще-то, они около одной усадьбы должны ждать… уж так уговаривались. Но усадьба та – в лесу, а дороги к ней я точно не сыщу.

Темненький при этих словах подскочил:

– Так вы около усадьбы встретиться договаривались?!

– Да, около усадьбы, – девчонка снова пустила слезу. – Только я забыла, около какой именно. У-у-у-у-у… вот дура-то…

– Да не реви ж ты! Тут поблизости всего-то одна усадьба – благородного всадника Эльхара из рода… Тьфу ты… позабыл, какого он рода. Хочешь, я тебя к ней проведу? Тут не так и далеко-то.

Девушка встрепенулась, умоляюще сложив на груди руки:

– Ой, миленький, проведи! Век за тебя богов молить буду. Наши боги знаешь какие могучие?!

– И наши боги ничуть не хуже ваших! – подбоченился мальчуган.

– Да-да, не хуже. Я вовсе не…

– Ну, так вставай, пошли, некогда тут с тобою.

– Вот, спасибо тебе, вот спасибо, – поднявшись на ноги, Лита проворно вскинула на плечо посох с котомкой. – Проведи, проведи, миленький, а я тебя за это… поцелую!

При этих словах белоголовые презрительно скривились, а темненький возмущенно моргнул:

– Не надо меня целовать – вот еще! Да и вообще, я не миленький, меня Тевкот звать.

– А я – Лита. Так что, идем?

– Идем, идем. Только имей в виду – до самой усадьбы я тебя провожать не буду. Подведу, покажу дорожку – дальше уж ты сама.

– И на том благодарствую, миленький Тевкот, вот спасибо-то!

Углубившись в лес, мальчишка быстро зашагал по узкой тропинке, время от времени оборачиваясь – не отстала ли потеряшка? Лита щурилась – ишь ты, заботливый какой. Еще посмотреть, кто по лесам скорее бегает! А вообще-то – паренек этот – шустрый… чистенький. Может, его того… в жертву богам горных кряжей? Чтоб те были милостивыми, чтоб помогли во всех задуманных делах. А и правда! Шея у мальчишки тонкая, подобраться сейчас сзади, да крутануть головенку – всего и делов. И богам – радость, и…

Эй, стой, стой, дева! – увлекшись, бывшая жрица охолонула сама себя. Что ж она делает-то, о чем думает? какая жертва? А вдруг местным богам не понравиться, что в их лесах чужим жертву приносят? Конечно же не понравится, тут и думать нечего. Вот и начнут вредить, начнут обязательно, только скрути этому Тевкоту шею. Да и… что от него Лита узнала-то? Почти ничего.

– Эй, миленький! Притомилась я. Давай отдохнем малость.

– Девчонка! – повернувшись, скривился Тевкот. – Толком и ходить-то не умеешь. Ладно, передохнем. Тут, недалеко, озерко – попить можно и, если хочешь, выкупаться. Только я с тобой не останусь, дорогу покажу – и обратно. Меня у ручья друзья дожидаются – рыбы к ужину наловить.

– Наловишь, наловишь свою рыбу, – Лита улыбнулась: от того, что этого мальчишку никак нельзя было убивать, ей вдруг сделалось хорошо. Все ж – живой человек, хоть и бывшая жрица.

Тевкот подозрительно скосил глаза:

– Ты что смеешься-то? Надо мной?

– Нет, миленький, что ты!

– Сказал же – не называй меня миленьким!

– Ой, извини, не буду. Правда-правда, – девушка склонила голову на бок и, словно бы невзначай, спросила:

– А та усадьба… ты ее хозяина знаешь?

– Старого – знал, – спокойно отозвался парнишка. – Хороший человек был. И жена его, и дети. А новый, благородный Эльхар – жестокий, как коршун! Рабов своих плетьми сечет, да и крестьян не жалует – а тем, бедолагам, куда податься?

Лита задумчиво покивала:

– Так в вашей деревне он – не господин?

Тевкот приосанился:

– У нас свой господин есть! Тоже, конечно, не мед, но не такой, как Эльхар этот. А вот соседняя с нашей деревня – под ним, под Эльхаром. Там у меня тоже друзья – Малгат с Кримицием – замечательные веселые парни, так они сегодня даже к ручью не пришли – всей деревней готовятся встречать своего господина.

– Встречать? – Лита постаралась ничем не выдать своего волнения. – Так благородный Эльхар приезжает сегодня?

– Завтра. И то – после полудня, покуда из Герговии горными тропами доберутся. А они – соседи-то – уже готовятся. Ой, недоимков он им насчитает – страсть! Не-ет, наш господин – благороднейший Камунолис, совсем не такой скряга. Хотя, конечно, тоже бывает всякое… Вот, прошлым летом осерчал да велел всех нас, ребят, высечь – просто так, чтоб не шумели, не бегали.

– Так высек? – это уже Лита спросила чисто из вежливости – все, что было нужно, девушка уже узнала, и от того душа ее – пела. Да так, что даже юный Тевкот заметил:

– Высек, ух и больно же было! А ты чего радуешься-то?

– Так ведь, верно, придем скоро?

Парнишка тут же вскочил на ноги:

– Ну да, скоро. Если не будем тут рассиживать да языками чесать. Вставай, вставай, поднимайся – идем уже.

Довольно быстро они вышли к круглому лесному озеру с чистой прозрачной водой и мшистыми зелеными берегами. Впрочем, кое-где узкой кромкой лежал песочек, а у противоположного берега, на круче, белела известь, пришедшаяся Лите более чем кстати. Ибо, узнав об Эльхаре, девушка выполнила намеченную задачу лишь только наполовину, а, ежели брать чисто личный интерес – так и вообще на треть и даже того меньше. Все же, все же она была девушка, к тому же – девушка умная, не какая-нибудь там безмозглая курица, а потому пыталась устроить свою жизнь не просто хоть как-то, а по возможности хорошо. Насколько они – эти возможности – имелись. Ну, а если и не имелись, так нужно было устраивать их самой. Без роду, без племени – кому же еще-то?

– Вот та тропинка – к усадьбе, – показал рукой Тевкот. – По ней иди и никуда не сворачивай.

– Спасибо, миленький, – порывисто обняв парнишку, Лита с благодарностью чмокнула его в губы.

– Ну… ты это… – тот хотел было сказать грубость, да, видимо, постеснялся и покраснел. – Ну, я пойду.

– Подожди, миленький… Тут, на берегах нигде белой глины нету?

Тевкот усмехнулся:

– Да как же нету-то? Есть. Во-он туда, к той сосне, проплыть…

– К той сосне, говоришь?

Сбросив с головы овечью шапку, Лита, ничуть не стеснясь, проворно стянула платье, нырнула… Потом вынырнула и, взлохматив волосы, подошла к обалдевшему от такой картины мальчишке. Подбоченясь, выставила вперед правую ногу, погладила себя по животику:

– Скажи-ка, покуда не ушел, милый Тевкот… Я красивая?

– Оч-чень! – Парнишка еще больше зарделся.