Влад Поляков - Начало пути
Ой как пригодное! На моей памяти он всего два раза использовал посох в качестве оружия. Один раз просто оглушил наглеца, ну а второй... Тогда мощный удар острием пробил усиленную пластинами кольчугу, отправив находившегося в ней в иные миры. Жрец. Но не только.
- В круг! - раздался возглас адепта Локи. - И оставьте проход для ответчика, чьи ноги уже несут того к воротам этого дома.
Собравшиеся ярлы, их советники, хирдманы сопровождения привычно образовывали тот самый круг. Круг, в котором две стороны должны будут остаться и выяснить, на чьей стороне сегодня боги. Пять секунд, десять, двадцать... Все. В круге остался я, Магнус, да стоящая чуть позади и слева Роксана Змейка, державшая на руках нечто, закрытое тканью.
И где же Вадим со своими? Неужто решил в последний момент скрыться, бросить все и, признав тем самым вину, податься в бега? К сожалению, нет. Голоса, шаги, и вот уже в оставленный в круге проход шествуют трое: сам Вадим, его советник, мне доселе не встречавшийся и Доброслав, жрец Перуна.
Старый жрец, его в Переяславле многие знали. Действительно авторитетная фигура. Наверняка Вадим Изяславович решил прихватить именно его из-за сложившейся у старика репутации. Состарившийся не проводя обряды на капищах а в боях и походах, помнивший не то что Святослава Великого, но даже Игоря, даже прибитый на врага Царьграда щит Хельги Вещего. Ошибся ты, Вадим, сильно ошибся! Твоя же затея по тебе ударит по принципу бумеранга. Что же до советника... Нет, точно не знаю, он для меня темная лошадка.
Едва они оказываются внутри, как круг замыкается окончательно. Теперь все здесь, пришло время разбираться между собой. Взыскующий суда, его друг и жрец, которому он доверяет. Ну а по необходимости могут призываться те или иные люди, если их слово или действие необходимо для установления истины.
- Я, Хальфдан Мрачный, ярл Трагтон-фиорда, в присутствии вольных ярлов, их хирдманов и просто достойных воинов взываю к богам. Пусть они рассудят меня и ярла Вадима Изяславовича.
- Я, князь Вадим Изяславович, готов ответить на вызов, - делает шаг вперед наймит наместника. Глаза его настороженно зыркают, не останавливаясь на одном объекте, но голос звучит твердо и уверенно. - В чем ты обвиняешь меня, ярл?
- В том, что твои доверенные воины пытались убить меня и моих хирдманов, когда мы возвращались с устроенного наместником праздника. Убить не в законном поединке, а коварно, из-за угла, уподобясь ничтожным нидингам, что отвернулись от чести и за это вечно будут страдать в ледяном аду Нифльхеля. Кое-кому из моих хирдманов эта ночная засада стоила жизни. Я также подозреваю, что это ты послал убийц на это позорное дело, подражая коварством инеистому великану. Вот только их замыслы всегда раскрывались мудрыми асами и хитрым Локи. Так пусть покровительство божества поможет и мне...
Сложные фразы, заковыристые обороты. Увы, но я был вынужден использовать именно их. Сложно все это... Был бы на моем месте скальд, так его привычная глотка мигом выдала бы обвинительную речь на порядок более длинную и заставляющую свидетелей внимать и желать продолжения. Дети Одина любят подобное...
Впрочем, кое-что получилось и у меня. Хотя Вадим наверняка знал, что именно я предъявлю ему, но получить от ранее не славившегося словоблудием Мрачного такую вот конструкцию он не ожидал. Вот и замешкался на пару секунд, промедлил с ответом, вызвав неодобрительный шепоток собравшихся здесь.
- Ты ошибаешься, ярл. Я сочувствую приключившейся с тобой беде, вместе с тобой горюю по убитым, павшим от рук ночных татей. Но при чем здесь мои дружинники и тем паче я сам? Или ты видел лично меня, готового вонзить клинок в твою спину?
- Нет, ТЕБЯ я не видел. Зато других - да. Так же ясно, как вижу присутствующих здесь, пришедших по моей просьбе и ставших очевидцами этого суда богов. Несмотря на ночную пору, я узнал кое-кого. Например, ведомы ли тебе такие имена, как Тарас и Богуслав?
- Имена... Пустые слова все равно что ветер в степи, - в улыбке, зазмеившейся на губах Вадима было нечто радостное, довольное, как у обожравшейся гиены. - Это тебе не какой-нибудь там ромейский Велизарий или Юстиниан. Вот если бы ты такое имечко изрек и оно среди моих дружинников нечаянно встретилось, вот тогда да. Облыжные твои слова, Хальфдан Мрачный!
- Роксана! Покажи доблестным воинам то, что им надо видеть. Пусть говорят не слова, а дела, в этом я согласен с Вадимом Изяславовичем.
На мгновение убрав одну руку и продолжая удерживать доску с грузом другой, Роксана сдернула покрывало, обнажая скрытую доселе от собравшихся тайну. Обнажая отрубленные головы, лишь недавно извлеченные из сосудов с крепким вином и потому не испортившихся. Головы, в которых все знающие состав дружины Вадима Изяславовича могли признать как Богумила, так и Яншу - не самых близких к князю людей, но и не зеленых новиков.
- Пусть ветер гоняет по степи пустые слова, но вот отрубленные головы покусившихся на подлое убийство меня и моих хирдманов он даже с места не сдвинет. Смотрите, дети богов... Видьте, жрецы, слышащие голос Асгарда, в Гардарике называемого иначе, но суть от того не меняющего! Внимайте просьбе сына своего, боги!
Настроение собравшихся явственно поменялось. Если минуту-другую назад они, за некоторыми исключениями, довольно скептически отнеслись к моим обвинениям - уж больно жесткими по отношению к такому же по сути своей вольному князю-ярлу они были - то теперь дело иное. Появились доказательства, причем действительно весомые.
Даже Доброслав, которого Вадим привел сюда добровольно, наверняка еще и поуговаривав, теперь смотрел на него не подозрительно, но испытующе. Старому жрецу было не отказать в логике, и теперь он ожидал, какие именно контраргументы предъявит в ответ князь.
Хм.. А от пытался выдавить из себя что-то, хоть отдаленно напоминающее веские доводы. Только получалось не очень. Странно, однако. Ведь он же видел безголовые тела, наверняка должен был понять, ЧЕМ сей факт может ему угрожать.
- Богумил и Янша пропали не так давно. Видимо, ночные улицы Переяславля или его окрестностей опасны более, чем я ожидал. Уж не убил ли ты их, чтобы хоть чем-то подкрепить лжу, которую обрушиваешь на меня?
- Скучно это и грустно, Вадим, - невесело усмехнулся я, поневоле вспоминая неоднократно читанные в родном времени детективы, где немалая роль отводилась судебным заседаниям. - Здесь присутствуют ярды и их ближние, которые были на празднестве у наместника. Там видели тебя, наверняка и эти двое... поблизости крутились. Я могу приглашать в круг видоков одного за другим. Подробно расспрашивать их, извлекая из их памяти одну подробность за другой. Да, я могу это сделать. А присутствующие тут Магнус и Доброслав, жрецы Локи и Перуна, не откажут в помощи, наблюдая за изреченной правдой или ложью.
Доброслав лишь кивнул, не проронив не слова, но отодвинувшись в сторону от Вадима. Старый жрец уже многое понял и теперь его гордому духу было невместно даже стоять рядом с тем, по уговору кого он тут сегодня появился. Ну а Магнус, то не упустил случая высказаться:
- Ложь всегда можно увидеть. У одни легче, у других сложнее, но нет ничего невозможного.
- Вот так вот, Вадим свет Изяславович, - подмигнул я князьку-предателю наших принципов. - А впрочем... Скажи всем доблестным воинам тут присутствующим, что хирдманы твои пакостью сию сотворили, тебя в известность не поставив. Отрекись от своего участия в этом, заклейми всех, кто был в ночном нападении замешан, ничтожными предателями. Но не только здесь заклейми, перед лицом богов, но и перед всем хирдом своим. Заклейми позором на глазах друзей, родичей и побратимов покойных Янши и Богумила.
Я говорил все эти лова, а одновременно наблюдал за лицами стоящих в круге. Мне нужна была их реакция на делаемое мною Вадиму предложение. По сути я предлагал ему нечто худшее, чем то, в чем он уже замарался. Да, публично отказавшись от своих воинов, он мог бы выскользнуть отсюда целым и невредимым. Ложь, ее не всегда можно распознать с уверенностью, достаточной для всех собравшихся. Но вот ярл, сдающих своих на глазах у себе подобных, у своих же воинов. Не-ет, такое просто так не проходит.
Предай своих, отрекись и в ответ получишь ненависть и презрение. Большинство хирдманов бросят оземь принятое при клятве оружие, плюнут тебе под ноги и уйдут, прихватив и семью, и друзей. Уйдут очень многие, а после такого удара страдальцу уже не оправиться. Одно ему останется - или ползти к князю Киевскому на малозначимую должность, да и то не факт, что тот мараться захочет. Или же... Или бежать в дальние края, куда не дошли слухи о сотворенном паскудстве.
Слава богам, в которых я как-то не особо и верю, что здесь не привычные мне времена в которых подлость и предательство стали совершенно обыденными. Нет, тут еще в силе понятия чести, а слово не запятнавшего себя гнилью человека стоит куда больше, чем нотариально заверенные расписки. Вот потому я, дитя иных времен, и использовал полученные преимущества в полной мере.
