Сергей Чекоданов - Майская Гроза
- А сколько раз?
- Пока начштаба не оттащил. - Признался Катуков. - Эту мразь на гауптвахту для протрезвления. Наутро я его вызвал для дачи объяснений, так он не соизволил со мной разговаривать, развернулся и ушeл. Радистку, вот, редкостной красоты деваха, пришлось из штаба корпуса в 16 бригаду отправить. Иван человек бесстрашный, даже такой твари спуску не даст. Да и тамошний особист пугает почему-то моего до такой степени, что он ни разу там не был после первого посещения.
- А что за человек этот особист из 16 бригады? - поинтересовался Рокоссовский.
- Бывший контрразведчик, и не малых чинов, переведeн к нам в конце апреля, - ответил Катуков.
- А чего это вдруг контрразведку, и не малых чинов, и в танковую бригаду на край страны?
- А как обычно у нас водится. Из полковников в капитаны! Из "Москвы до самых до окраин". - Остаток фразы Катуков пропел. - Он ещe легко отделался, могли вообще в распыл пустить.
Рокоссовский кивнул, данная ситуация была ему прекрасно знакома. Самому пришлось тюремную баланду похлебать, пока наверху не опомнились, что скоро воевать, а почти всех способных к этому или расстреляли, или лес валить отправили.
- В общем так, товарищ полковник, - подвeл итоги командующий, - у тебя есть только один способ выбраться из этого дерьма - выиграть схватку с Клейстом. Сумеешь сделать, можешь про этого мудака забыть. Не удержишь немцев, лучше сам застрелись, это я тебе как знающий человек советую.
- Благодарю за совет, товарищ генерал, - ответил Катуков, - я лучше в бою погибну.
- А вот на это, Михаил, я тебе права не даю. - Ожесточился вдруг Рокоссовский. - А воевать я с кем буду? Погибать права не даю! Узнаю, что под пули лезешь, собственной волей на Чукотку отправлю! Мне не "контуженные герои" нужны, а командиры, которые до Берлина дойти сумеют, а то и дальше.
В этот момент в двери заглянул адъютант командующего и сообщил, что полковника Катукова ищет его начальник штаба. Командующий и командир корпуса переглянулись, встали и Рокоссовский сказал:
- Удачи тебе, Михаил Ефимович, давай попрощаемся, вдруг завтра не увидимся. Помни наш разговор, проиграть этот бой ты не имеешь права.
Катуков молча отдал честь и вышел. Впереди его ждала целая жизнь, а какой длины - зависело только от него. Выиграет бой с Клейстом - хоть до маршальских звeзд. А проиграет - до первой шальной или прицельной пули - попадать в НКВД он не собирался.
20 мая 1941 года. Н-ская пограничная застава.
Командир погранзаставы капитан Гуляев получил приказ ещe вчера днeм, но с категорическим предупреждением сообщить о нeм, только за час до начала войны. Весь вечер и начало ночи он метался по канцелярии заставы, пил чай, иногда поглядывал на бутылку водки, стоящую в шкафу, но воздерживался, понимая, что ему нужна трезвая голова в ближайшие сутки. Единственное, что он мог себе позволить - это усиление дозоров напротив моста через Западный Буг. Взрывать мост, также категорически, запретили. Когда к началу третьего часа ночи к мосту подошли передовые части немцев, он, согласно приказу, отозвал свои дополнительные посты на заставу. Впрочем, застава давно уже не походила на то, что было видно снаружи. Под всеми сооружениями и внешней стеной ещe месяц назад были оборудованы блиндажи, доты и крытые переходы. В дополнение к штатному вооружению на заставе появились миномeтная батарея, два крупнокалиберных пулемeта ДШК и столько же противотанковых ружей Дегтярeва, недавно поступивших на вооружение. К трeм часам ночи на заставе сосредоточился весь еe состав, были приведены в боевое состояние всe доты и внешние посты. Когда к мосту через Буг кинулись передовые немецкие танки, оставшаяся у моста охрана, согласно тому же приказу, постреляла для порядка и оттянулась к заставе. Капитан, в бессильной злости, наблюдал, как через мост проходили немецкие танки, как напротив его заставы стали сосредоточиваться первые группки немецкой пехоты, лениво пренебрегающей элементарными предосторожностями. Если бы не приказ, он бы показал этим самоуверенным болванам, что такое настоящая война, а не "лeгкая прогулка по Европе". Но приказ был категоричен и жесток, запрещалось проявлять любые признаки "излишней активности", пока через Буг не пройдут танковые дивизии противника. Вот и приходилось смотреть как через мост, который в любую минуту можно было превратить в груду металлолома, рвались танки Вермахта.
Ситуация изменилась к девяти часам утра, когда немецкая пехота попыталась нанести первый удар по заставе. Ленивые и самоуверенные действия немцев вызвали у начальника заставы удивление, и, вполне объяснимое, желание показать этим дуракам, что воевать умеют не только они. Первые же очереди пулемeтов заставили фашистскую пехоту залечь, а залпы ротных миномeтов отползти назад, оставив несколько тел на ярко-зелeной весенней траве. Вторую атаку, спустя полчаса, они уже проводили по всем канонам немецкой военной науки. Вначале короткий артналeт минами по внутреннему дворику заставы, который показался немцам очень эффективным, но на самом деле никакого вреда личному составу не нанeс, а то, что стeкла на заставе повылетали и стены осколками посекло, это отремонтировать недолго. Наверху из пограничников были только пулемeтчики на вышке, но она обшита изнутри стальными листами, которые легко выдерживают винтовочные пули и осколки снарядов и мин. Весь остальной состав находился в дотах за толстыми бетонными стенами, которые и не всякий снаряд возьмeт. Миномeтчики погранзаставы также были в укрытии и, когда пулеметчики с вышки засекли расположение немецкой батареи, быстро вернулись на позицию и с первого же залпа положили мины точно посреди немецких миномeтов, надолго выведя их из строя.
Немецкая пехота короткими перебежками устремилась к заставе. Из цепи стали вываливаться отдельные фигурки, это заработали снайперы заставы. Остальные пограничники вооруженные ППД и ППШ ждали, когда немцы подойдут на дальность действительного огня. Ободрeнные жидким огнeм со стороны заставы немцы решили сделать рывок и подойти на дальность броска гранаты. Они по команде вскочили и побежали, стреляя на ходу из винтовок. Когда расстояние до них сократилось до трeхсот метров, заработали два из четырeх пулемeтов этого направления. Капитан не хотел раньше времени показывать всю свою огневую мощь. И только когда немцы подошли на сто пятьдесят метров пограничники ударили из всех стволов. Кинжальный огонь за несколько секунд выкосил большую часть атакующих, оставшиеся в живых счастливчики упали на землю, пытаясь сильнее в неe вжаться и безуспешно ища бугорок, за который можно спрятаться. Но бугорков не было, командир заставы велел сровнять все неровности на дальности двести метров от стены ещe в прошлом году. Бойцы постреливали над головами немцев, мешая им подняться или отползти, а снайперы прореживали их цепь, выбирая унтер-офицеров.
Наблюдающий за атакой немецкий обер-лейтенант был потрясeн столь быстрым и эффективным уничтожением целого взвода его роты. Он понимал, что шансов уйти живыми у его солдат практически не было. Лeгкое, как казалось вначале, развлечение превратилось в кровавую бойню. Глядеть как русские безнаказанно добивают его солдат, прошедших вместе с ним Польшу и Францию, было тяжело, но помочь им он ничем не мог. Нужны были пушки, а ещe лучше танки. И хотя танки непрерывным потоком шли за его спиной, власти развернуть их на заставу у него не было. Пришлось сообщать командиру батальона, ждать когда он подъедет, затем ждать когда тот договориться с танкистами. Спустя час к расположению его роты подошел взвод лeгких танков Pz-II. Развернувшись цепью танки двинулись к заставе, за ними прикрываясь танковой бронeй побежали оставшиеся взводы. Обер-лейтенант успокоился, кажется на этот раз русским конец. Даже мины, которые начали взрываться на пути его солдат, танкам не помеха. Заработали 20-миллимитровые танковые пушки, снаряды начали рваться на стенах заставы. Когда остановился первый танк, он ничего не понял, решил, что какая-то поломка, но струйка дыма из моторного отсека объяснила всe лучше любых слов. Спустя пару минут остановились ещe два танка. Высунувшиеся из люков танкисты по очереди нелепо взмахивали руками и оставались висеть на башнях. Первый танк уже горел вовсю, из него никто не вылез. Оставшиеся два танка, почуяв неладное, стали отползать назад, но вот лопнула гусеница у одного и он завертелся на месте, танкисты остановили его, неудачно повернув бортом к заставе. И тут обер-лейтенант с командиром батальона увидели четкий трассер явно большого калибра, вошедший в борт танка. Внутри детонировало топливо, из открывшегося люка выплеснулось наружу пламя, стали рваться снаряды. Атака захлебнулась, оставшийся танк на полной скорости задним ходом бежал от заставы, стремясь увеличить расстояние до безопасного. Потрясенные офицеры видели беспорядочное бегство своих солдат, горящие ярким бездымным пламенем танки.
