Пограничник. Том 2: Смертельный дозор - Артём Март
— Я не оставлю сына, — произнес он хрипловато.
— Я его подберу. Пойдем вместе, — успокоил его я.
— Я…
— Идите! Они скоро пристреляются, тогда всем мало не покажется! Ходу! — Я добавил в свой тон офицерского напора.
— Давайте, насчет раз-два-три, — сказал Алим, уставившись на лесок и схватив Ихаба за одежду.
— И… Раз-два-три!
Канджиев вскочил, потянул за собой старика. Вместе они неловко побежали через КСП. Алим поддерживал выбившегося из сил Ихаба, даже чуть было не упал вместе с ним, когда старого охотника подвели ноги.
Несколько мгновений я ожидал, что сейчас по ним откроют огонь. С придыханием смотрел в спины уходящих, надеясь, что обоих минует снайперская пуля.
Когда спустя несколько секунд, по ним не открыли даже автоматного огня, я приподнял бровь от недоумения.
Алим с Ихабом скрылись в кустах можжевельника. Оттуда тотчас крикнул Стас:
— Саня! Давай!
Я глянул на сына Ихаба, лежавшего все это время без чувств. Потом подлез к нему, встал на колено и схватил за лохмотья. Напрягшись, втащил его себе на плечо и поднялся. Глянул за Пяндж.
— Сашка! Сашка, ты чего⁈ Сдурел⁈ — Закричали мне ребята.
— Двигай быстрее! Снимут же! Снимут!
Я обернулся и понес парня совершенно спокойно. Не стал даже ускорять шага. Все было очевидно: по Ихабу и его сыну духи не стреляли. По ним не работал снайпер. Слишком велика была вероятность их задеть, и духи явно этого не хотели. С каждым пройденным метром мои подозрения все крепли.
Беспрепятственно войдя в лес, где пограничники уже распределились по укрытиям: кто за деревом, кто за пнем или поваленным стволом, я медленно опустил парня на лесную подстилку. Присел рядом. Ихаб тут же подлез к нему, взял в ладони впалые щеки сына, стал что-то шептать ему, касаясь лбом головы.
— Все видали? — Спросил Малюга холодно, — по Ихабу с его сынком не стреляли. Они с духами заодно!
Ихаб испуганно вжал голову в плечи. Сощурился и поджал губы от страха.
— Ихаб, это правда? — Мрачно спросил Алим.
— Правда-правда! Все ж видели, что ни по тебе, ни по Сашке не стреляли! Ветер сильный! Снайпер побоялся, что пулю сдует и она заденет своих же!
— Ихиб, что ты делал на той стороне? — спросил Стас.
Стас с Алимом были солдаты второго года службы и хорошо знали Ихаба. Даже дружили с ним. А вот Малюга и я — молодые. Мы плохо были знакомы со старым охотником.
Оттого я и видел такое замешательство в глазах Алейникова и Канджиева.
— Я должен был спасти своего сына, — твердо проговорил Ихаб. — Его убили бы.
— Спасти сына, а нас можно было и на убой? — Разозлился Малюга.
— Тихо, Гена, — сказал я строго, а потом пошутил, — Ни кричи, а то дух на твой голос наведется.
Залегший за большим пнем Малюга опасливо пригнул голову.
— Вот из-за таких, как он, хорошие ребята потом и гибнут, — сказал зло Малюга, — местные притворяются своими, хорошенькими. Дружбу с нами водят… А потом что? А потом нож в спину! Вот что…
Малюга осекся. Они с Канджиевым переглянулись. Гена помрачнел еще больше. Лицо его потемнело от злобы.
— Граница предупреждает… — едва слышно пробормотал Алим.
— Будь моя воля, я такой крысе, как ты, сам бы пустил пулю в лоб, — процедил Малюга сквозь зубы.
— Гена, не нагнетай, — вздохнул Стас, внимательно глядя на ту сторону.
— У меня друг-мотострелок из-за точно такой падали, как этот вот, инвалидом остался! Тот тоже, дружбу водил, угощал ребят из его роты самогоном! А потом отравил свое пойло, и тринадцать человек от этого ослепли! Тринадцать! — Разозлился Малюга, — и что? Этот тоже к нам в друзья набивался! Был вхож на заставу, а теперь вот, его духи берегут! Пулей зацепить бояться!
Стас с Алимом молчали. Старик продолжал шептать что-то своему сыну.
— Его по-хорошему прямо тут расстрелять надо! — Распалялся Гена, — расстрелять, и дело с концом!
— Тихо, Гена, — сказал я строго и заглянул Малюге прямо в глаза.
— Ны ту же понимаешь, его выпустили на берег как приманку! Чтобы нас пострелять, словно воробьев каких!
— Понимаю.
— Ну и?
— И мы его задержим. Его, и его сына. Пусть в отряде разбираются, что делать с Ихабом. Мы свою задачу выполнили. Теперь слушай другую. Надо, предупредить заставу и тревожную группу, что с того берега бьет снайпер. Иначе выйдут они на границу и попадут под снайперский огонь.
— Надо к линиям связи, — вздохнул Алим.
— Да, — я кивнул. — Я пойду доложить. Свяжусь с заставой.
— Тут, в леске, есть замаскированная розетка, как раз на такой случай, — сказал Алейников.
— Я знаю, Стас, — беззлобно ответил я. — Будьте здесь.
С этими словами я, пригнувшись, побежал по лесу. Тут же услышал хлесткий выстрел снайпера, старавшегося разглядеть меня среди голых деревьев. Где-то справа тяжелая пуля выбила из молодой акации щепки, расщепила ствол.
Не успел я пройти и пяти метров, как новая пуля легла едва не у моих ног. Пришлось залечь, проползти немного назад, чтобы затаиться за молодой порослью акации.
— Пристреливается, падла, — прошептал я себе под нос.
— Саша, — вдруг раздалось откуда-то сверху. Я оглянулся, поднял голову.
Ихаб стоял надо мной в полный рост и не боялся вражеской стрельбы.
«Что же такого должен бандитам Юсуфзы этот человек, раз они не рискуют его убивать?» — Подумалось мне.
— Пойдем, — сказал охотник. — Я тебя проведу к твоей розетке. По мне они стрелять не будут.
Я задумчиво глянул на берег и дальше, через Пяндж. Посмотрел на холм, за кишлаком «Комар». Откуда, предположительно, вели огонь.
Ихаб встал к берегу спиной, закрыл меня от обзора снайпера. Потом опустился на присядки. Тогда я медленно поднялся с лесной подстилки, встал на колено и заглянул ему в глаза.
— Я тебе должен по гроб жизни, — сказал вдруг Ихаб, — никогда не расплачусь. Разве что своей жизнью. И если меня сейчас чужой снайпер решит убить, пусть так и будет.
— Снайпер не торопится, — ответил я. — Значит, нужен ты им живой, охотник. А зачем, это уже не я буду разбираться.
— Будь со мной, что будет, — смирился с судьбой Ихаб,
