От революционного восторга к… - Роман Феликсович Путилов
— Я вас понимаю, Федор Ильич, такой радостный день — ряды нашей партии увеличились сразу на тысячу человек, вам трудно в это поверить. Но вы документы почитайте, тогда у вас в голове все встанет на место. — я подвинул члену Исполкома папку с копиями документов, за которую Дан и ухватился, как утопающий за соломинку.
Быстро прочитав тоненькую стопку желтоватых листов, мужчина поднял на меня большие, почти черные глаза.
— А вы то, кто такой будете?
— Я разве не представился? Прошу прощение, это все от волнения. Меня зовут Котов Петр Степанович.
— Котов, Котов… — меньшевик задумался: — Простите, а это не вы ли будете тот авантюрист, что захватил какой-то дворец, женился на богатой наследнице и сейчас играет в сыщиков –разбойников…
— Я вас попрошу со словами быть поосторожней, господин Дан. — игривость слетела с меня мгновенно: — Милицию в центральной части города я действительно организовал, но только это совсем не игра, а безуспешная попытка защитить жизнь и имущество жителей нашего города.
— И почему — безуспешная? — поняв, кто я такой, Федор Ильич внешне успокоился, откинулся на спинку венского стула.
— Позавчера я написал прошение об отставке, к сожалению.
— Почему ушли в отставку? Я читал в газете, что у вас были какие-то успехи — некоторые журналисты вам явно симпатизируют.
— Скажем так — мои кураторы из правительства поставили передо мной явно неподъемные задачи, а мне надоело тащить воз государственных проблем за свой счет, не получая от правительства никакой поддержки.
— И теперь вы обратили ваше внимание на нашу партию? — Дан криво усмехнулся: — И решили использовать ее в своих авантюрах?
— Вот, все-таки нравятся мне врачи — я погрозил пальцем своему собеседнику: — Особенно военные. Сначала доведут пациента до газовой гангрены, а потом цинично, прямо в лицо ему правду-матку кроют — «У вас, голубчик, Антонов огонь начался, мы вам ногу чик- отрежем под самый корешок.» Мне от вас, уважаемый Федор Ильич ничего не надо, тем более участия в моих авантюрах, у меня желающих в них поучаствовать вон, больше тысячи…
Я ткнул пальцем в список новых членов партии меньшевиков, затем, переведя дух, продолжил: — Я пытаюсь оказаться полезным политической партии, вызывавшей у меня искрению симпатию. А от вашей партии мне ничего не надо, сам возьму все, что мне надо. Тем более, сами сказали, что я женился на богатой сироте.
— И чем ваша… бригада может быть полезна нашей партии?
— Нашей партии моя бригада сторожей может быть полезна, как обученная, дисциплинированная, слаженная вооруженная сила…
— И зачем нам вооруженная, как вы говорите, сила? В городе полно войск, тысячи сознательных солдат, я думаю, сумеют защитить…
— Не тешьте себя иллюзиями, товарищ Дан. Подавляющее большинство солдат гарнизона малограмотные крестьяне, самым большим желанием которых является убечь из казармы, вернутся с казенной винтовкой в родную деревню и переделить землю. К осени, когда в нашей стране ничего к лучшему не изменится, вас погонят со всех постов и трибун, невзирая на прошлые, революционные заслуги, потому что народ устанет ждать обещанного счастья и процветания!
— Вам, господин авантюрист, запугать меня не удастся!
— Да что мне вас запугивать? Немного совсем ждать осталась, и вы в реальности все прочувствуете. Вас люди посадили в эти кабинеты в надежде, что завтра все будет хорошо, что будет мир, хлеб, а мужики вернутся домой, а вы за три месяца что-то для этого сделали? Нет ни мира, ни хлеба и мужики все в окопе, штык точат, чтобы бар доколот тех, которых в феврале не докололи.
— Так вы что, предлагаете мне защиту от мужика, который сейчас в окопе?
— Да, тьфу на вас, товарищ Дан. — я встал из-за стола и перекрестился: — Не поучается у нас с вами разговор, но это для вашей партии, как раз, непреложное правило — отсутствие взаимного уважения и единой позиции между товарищами по партии. Пойду я, наверное, партийным строительством в Адмиралтейской части заниматься. В любом случае, протокол общего собрания, список членов партии и членские взносы я вам отдал, а дальше вы уж сами решайте, как поступить. Нужда возникнет — обращайтесь, не обратитесь — буду действовать самостоятельно, в интересах партии, как я его понимаю.
Быстрым шагом я покинул здание Петросовета, сел в, ожидающую меня пролетку, после чего кобыла по кличке Звездочка неспешно двинулась в сторону великокняжеского дворца. Ехали мы примерно час, но отдохнуть и успокоить нервы после неприятного разговора у меня не получилось –возле калитки меня перехватили несколько чинов из Министерства внутренних дел. Это была комиссия, приехавшая нас выселять.
Глава 15
Глава пятнадцатая.
Май одна тысяча девятьсот семнадцатого года.
«Человек, в своей жизни командовавший, от силы секретарем, супругой и своими детьми, снедаемый безумной мечтой оставить свой след в истории государства Российского, подписывает документ, в результате реализации которого Российская армия превратится в загородный клуб по интересам. Играя с огнем бездумного внедрения демократии во всех сферах общественной жизни, господин Керенский забывает, что след в истории оставил не только Прометей, но и безумный Герострат»
«По информации нашего специального корреспондента, в центральной части города обострилось положение с уличной преступностью. Ввиду того, что почти половина милиционеров, вслед за своим бывшим начальником господином Котовым, подала прошение об отставке, на улицах практически не встретишь патрулей народной милиции, а заявления о многочисленных кражах и грабежах просто не принимают — штаб народной милиции на набережной реки Мойки в одну ночь прекратил свое существование, превратившись в клуб одной из политических партий. Господин Котов на вопрос корреспондента о правомерности таких действий ответил — цитата: 'С чем я в милицию пришел, с тем и ушел, ничего лишнего не прихватил. Через два дня наша газета опубликует развернутое интервью с бывшим начальником народной милиции.»
Каюсь, и статья, подвергающая жесткой критике нынешнего военного министра, и реклама меня любимого, поданная в форме критики, вышли из-под моего пера — газета «Речь» исправно публиковала мои творения, а публика — без лишней скромности прямо об этом заявляю, принимала их благосклонно.
А время продолжало истекать, как песок меж пальцев, и дней оставалось совсем немного.
Сейчас Керенский, в сопровождении представителей союзников, зорко следящих за подготовкой Россией июньского наступления, главной целью которого является ослабление германского давления на Западный фронт, на котором
