Волк 8: Лихие 90-е - Никита Киров
Посёлок Даурия, к югу от Новозаводска
Майор Горбань посмотрел на часы, потом ещё раз заглянул в окошко переговорного пункта.
— Сколько там ещё? — недовольно спросил он. — У меня поезд через полчаса!
— Мужчина, — устало протянула пожилая женщина в фиолетовом свитере. — Оттого что вы нас торопите, работа быстрее…
— Да мне позвонить надо срочно! — рявкнул Горбань. — А вы тут чаи пьёте по часу, задолбали!
Через две минуты его вызвали в кабинку. Он прошёл, взял массивную трубку телефона, и набрал номер по памяти.
— Чё там? — спросил он.
— Эдик велел передать, что всё готово. Все вопросы закрыты, можно ехать, тебя встретят.
Горбань хмыкнул, положив трубку и пошёл на станцию. Вовремя, как раз скоро будет поезд. Проехать на нём нужно совсем недолго, до Забайкальска, где его встретит нужный человек и проведёт через таможню в Китай вместе с кэмэлами.
Останется пожить в Маньчжурии несколько недель, пока не дадут добро возвращаться. И дальше продолжать работу на месте, разбираться с комбинатом и остальным.
Ехать надо было в плацкарте, но места за пассажирами не были закреплены. Кто успел первым занять нужную полку, тот там и ехал. Горбань наверх лезть не хотел даже ненадолго, как и сидеть с кем-то рядом. Так что он выселил какого-то тощего студента с нижней боковушки, который успел зайти в вагон раньше.
— Вы чего? — возмутился тот парень. — Я тут первым…
— Лезь наверх и не выделывайся, пацан, — приблатнённым голосом сказал Горбань. — Проблем хочешь? Так мы тебе живо… ты кто вообще по жизни? Чем дышишь?
Светить корочкой ФСБ нельзя, да и подозрительно это, что майор ГБ из столицы едет в самом дешёвом общем вагоне. Проще корчить из себя блатного, их боятся не меньше.
Горбань скинул пуховик, оставшись в старом спортивном костюме поверх вязаного свитера, сел на освободившееся место, посмотрел в окно, на бесконечную заснеженную степь. Ехать всего пару часов, но майор уже устал от этих мест, хотелось сменить обстановку.
Поезд медленно тронулся. Горбань достал сигареты.
— Покурить я, — сказал он парню, который уже залез наверх. — А ты место сторожи. Приду — проверю.
Прикурил он прямо в вагоне, проигнорировал вопли проводницы, и вышел в тамбур, где стояли два мужика в кепках. Оба с подозрением на него посмотрели. Блатные, у каждого наколки на руках.
— Ты Тимоха Горбань? — грубо спросил один, самый старший.
— А ты кто?
— От Эдика.
— А, — Горбань перебросил сигарету из одного угла рта в другой. — А я думал, вы меня в Забайкальске встретите.
— Эдик велел тебе привет передать, — бросил второй и схватил его за предплечье. — Падла!
Горбань легко вывернулся из захвата всего одним отработанным движением, но второй подскочил в упор и начал очень быстро бить в живот заточкой.
Майор выронил сигарету и попытался заорать, но первый прикрыл ему рот, а второй продолжал бить. Не целясь, но очень быстро. Горбань мог только хрипеть, силы быстро его покидали.
— Открой дверь! — велел блатной с заточкой.
Другой зэк воспользовался припасенными ключами, распахнул дверь тамбура, и вдвоём они выбросили умирающего майора прямо на ходу, перед этим избавив его от кошелька, мобилы и ствола.
Тело скатилось по обледеневшей насыпи. Горбань хватанул воздух ртом, застонал и перевернулся на спину. Подняться не выходило, он мог только хрипеть и с ужасом смотреть на старую большую ворону, которая приземлилась рядом с ним.
А поезд мчался дальше.
— Кто это был хоть? — тем временем спросил убийца, вытирая руку от крови платком.
— Эдик сказал, что он стукач, — второй пожал плечами и посмотрел на трофеи. — Чё ещё надо?
— Значит, туда ему и дорога.
* * *
Новозаводск
Женя отбился, мы со Славой тоже, и даже Машуков справился. Чуть не пострадал Дима, который во всём этом едва не стал случайной жертвой, и я обязательно выдам ему отпуск, чтобы отошёл от потрясения.
Но до сих пор не было никаких известий от Лёни, чья мобила была выключена. Он был назван целью, и я предполагал худшее. К счастью, опер говорил, что поехал на встречу, а работа в органах оставила у него привычку предупреждать знакомых, где именно его можно найти, если понадобится.
Вот мы и поехали в кафе, про которое он говорил. Было далековато от центра, да и место не самое модное. У входа стояла Тойота Лёни, купленная в начале зимы.
Встревоженные официанты встретили нас прямо у входа.
— Милиция? — с сомнением спросил один, глядя на нашу форму. — Мы до вас дозвониться не можем уже час!
— Что случилось?
— Да там пьяный стволом всем грозил! Мы его в кладовке заперли, чтобы не сбежал! Там ваш сидит, убираться не даёт.
Я вошёл внутрь зала. Лёня, трезвый, как стёклышко, пил чай. Посетителей больше не было. Один стол в углу был сломан, пол вокруг него было завален битым стеклом, бычками из опрокинутой пепельницы, недоеденным ужином, сильно пахло водкой. В прозрачной лужице лежал пистолет с глушителем.
— Что случилось? — спросил я
— Так это, ё-моё, — опер хмыкнул и отхлебнул чай. — Витёк-то киллером стал, одноклассник мой… козёл! Завалить меня хотел, но я чёт заподозрил, что не к добру всё идёт. Ещё трубка как назло села.
— И что дальше?
— Ну, короче, — Лёня весело засмеялся и отставил кружку в сторону. — Выманить он меня хотел и завалить на пустыре, а я ему — давай ещё по одной и поедем. Потом ещё.
— Кажется, я понимаю, — я снова оглядел зал. — Хорошо ты придумал.
— Я ему подливал и подливал, подливал и подливал, вот он целый пузырь водки и скушал. Я-то привычный к такому, а он… Давай потом всё крушить, пушкой махать, едва утихомирили. Вон всё на месте, ничего не трогали, ждём коллег, чтобы оформляли. А не едут, не дозвонились.
— Ну ты, Лёня, и даёшь, — я достал мобилу, которая оглушительно звонила. — Уже звонят, будем теперь со всем разбираться.
— Теперь без стрельбы?
— Да, должно быть поспокойнее.
Глава 10
Два дня спустя. Чита
— Ну и как тебе лежится? — спросил я, заходя в палату.
— Да надоело уже, — пробурчал Серёга Ремезов, открывая глаза. — Лежишь
