Сайберия - Владимир Сергеевич Василенко
— А это, стало быть, он успел тебе рассказать?
— В самых общих чертах. И архив сам удалось унести. Он у меня с собой.
Новость эта Велесова, похоже, не обрадовала.
— Этот архив Аскольда и сгубил, — проворчал он. — И тебя сгубит. Это не тот случай, когда стоит идти по стопам отца.
— А он обещал, что вы поможете.
— Обещал, обещал… С мёртвых спросу нет, — проворчал Демьян. — На них легко ссылаться.
— Думаете, я вру?
Велесов смерил меня тяжёлым подозрительным взглядом, и выдержать его стоило большого труда. Но я всё же не отвернулся. Надо понять, что этот увалень собой представляет. И стоит ли вообще на него полагаться. Если нет — то надёжнее будет отыскать другое убежище.
— Упрям ты, как я погляжу. Прямо как сам Аскольд, — наконец, в сердцах отбросив ложку, проворчал Демьян. — Впрочем, яблоко от яблони…
— Вы не подумайте. Я на вас не давлю. Просто самому хочется побыстрее во всём разобраться.
— Может, завтра об этом поговорим?
Вот и князь так предлагал. А в итоге до следующего разговора попросту не дожил. Да и вообще, с утра мне уже нужно ехать к ректору Горного. Учебный год вот-вот начнётся. Какое число-то сегодня? Вроде бы двадцать девятое…
— Вы расскажите хотя бы вкратце. Что там у Аскольда с Орловыми приключилось?
Демьян шумно поскрёб заросшую длиннющими бакенбардами щёку, задумался, припоминая. Поднявшись, порылся в шкафах и выставил на стол тёмную квадратную бутыль и приметные стаканы — хрустальные, отделанные по донышку и по краю серебряными узорами, изображающими еловый лес и оленя, за которым тянулась погоня из стаи волков. В обстановке его избы они выглядели, будто из другого мира.
— Что ж, ладно. Заодно помянем Аскольда Витальевича. Да будет земля ему пухом.
Он налил в стаканы терпкой травяной настойки — примерно такой же меня потчевал сам Аскольд. Что-то вроде сибирского виски. Выпили не чокаясь. По второй Демьян наливать не стал. Уселся за стол и принялся рассказывать.
— С тех пор, как Аскольд нашёл те старые бумаги, он будто умом тронулся. Всё грезил, что с их помощью сможет повторить путь Ермака.
— Зачем?
— Вот и я у него спрашивал о том. Он верил в то, что сможет выяснить, куда пропало войско Ермака. И как открылось Око зимы. А может быть, и понять, как его можно закрыть. Говорил, что если не сделать этого, то еще лет через двести-триста уже и за Уралом лета не будет, вплоть до самой Балтии. А потом ещё немного — и вся земля будет скована льдом. И смерть настанет всему живому.
— В этом он, кажется, прав.
— Прав-то прав. И в своё время еще Пётр с первыми нефилимами Око зимы пытался отыскать и закрыть. Да только без толку это всё. Чем дальше расползается колдовская мерзлота, тем сложнее пробраться к её сердцевине. Ты видел сами карты-то? Чтобы добраться до мест, указанных Всеволодом, надо без малого две тысячи вёрст отшагать. И это по тайге, по горам. В жуткие морозы, когда сопли на ходу замерзают. И где твари живут вроде этой… А то и пострашнее.
Он кивнул на голову индрика, светящуюся в полутьме голубыми разводами.
— А Орлов тут причём?
— Аристарх Орлов был одним из немногих, кто тоже поверил во все эти бредни. Аскольд к тому времени все сбережения спустил на организацию экспедиций по следам Всеволода. Даже в долги влезть успел. По сути, всё что у него осталось — это дом в Демидове и вот эта усадьба. Да и ту забросить пришлось. Попросту денег нет, чтобы её содержать. Здесь одной прислуги в добрые времена было дюжины две.
— Значит, Орлов-старший и отец вместе ходили в Сайберию по следам Ермака? — удивился я.
— Да. Я сам с ними был. Последняя такая вылазка закончилась крайне скверно. Мы забрались слишком далеко, понадеялись на Дары и на огненный эмберит. Но в итоге сначала в многодневную метель попали, и потеряли от мороза половину отряда. Потом ещё заплутали. А в итоге вот напоролись на индрика.
— Чем он так страшен? Вроде бы просто олень.
Велесов лишь снисходительно хмыкнул.
— Олень… Ну да, сравнил хрен с пальцем. Обычно-то индрики не очень агрессивны, и не нападают первыми. Но мы оказались слишком близко от его логова. Возможно, с детёнышами. Ты не смотри, что зверь этот не хищный. В нём сила огромная. Колдовская. Ледяными копытами своими бьёт так, что камни лопаются, а толстенные брёвна промерзают и рассыпаются на осколки. А из рогов разрядами хлещет, что твой Перун молниями.
Я невольно тоже оглянулся на красивый, но жутковатый трофей за спиной.
— Даниил, старший сын Аристарха, на месте погиб. Сам Аристарх был тяжело ранен, переломан весь. Аскольд кое-как его вытащил, но всё же до конца исцелить так и не смог. Условия там были не подходящие. А пока мы вернулись к обжитым местам, пока Аскольд снова набрал силу… В общем, я тонкостей не знаю. Видно, хребет у Аристарха сросся как-то неправильно. Ходить он с тех пор так и не смог. Не то, что летать.
— И винит в этом отца?
— Да. Но это полбеды. Главное — он потерял Даниила. Своего первенца. Свою гордость. Своего наследника. Ты же знаешь, небось, как у нефилимов сложно с потомством?
— Наслышан. А отец и правда был виноват?
— Да как тебе сказать… Если бы не он, всего этого похода не было бы. А даже если бы и был — только из-за его упрямства и одержимости мы тогда сунулись в это гиблое место.
— Ну, а забрать тело Орлова с собой и воскресить позже не получилось?
— Воскресить? — недоумённо вскинул бровь Велесов. — Аскольд, конечно, неплохой целитель. Но Дар его уже жидковат, всё-таки в пятом поколении. Впрочем, даже Всеволод вряд ли умел воскрешать мёртвых.
— Ну, может, кто-нибудь другой…
— Да кто другой-то? Не бывает такого. Сильный Одарённый с Даром целительства может выдернуть человека с самого края. Но с того света точно никого не вернёт. Это невозможно. Даже для нефилимов.
Я не стал спорить и спрятал нос в кружку, допивая остатки кваса.
Вот так поворот. А что тогда насчёт моего чудесного воскрешения и переселения душ? Может, тут и князь-то не при чём, и это тоже часть дара самого Богдана? Либо у
