90-е: Шоу должно продолжаться - 2 - Саша Фишер

Ну или не в форме, как, например, сегодня…

Вторник на рынке обычно не самый активный день. Случается наплыв покупателей самым ранним утром, когда еще не все разложились даже. Но это понабегают торговцы из других районов, по-быстрому затариться чем-то, погрузить в машину и перепродать на одном из маленьких базарчиков. На Новых Черемушках или рядом с «Космосом». А потом так, без потока. Между рядов бродят либо торговцы пирожками и мелочевкой, либо мутные личности. Ну да, изредка забредают и настоящие покупатели. Но после девяти утра таковые попадаются редко.

Так что делать мне было особенно нечего, я скучал, глазел по сторонам и ждал одиннадцати утра. У Джамили я отпросился, она сказала, что снимет всю выручку в одиннадцать, а потом меня подменит Керим, он же и «запаркует» все.

Кипиш среди «стихийников» начался поздно. Не отследили троицу крепких ребят на подходе.

А когда сообразили — было поздно. Потому что пути отхода перекрывали другие «ребята». Как бы невзначай топчущиеся в другом конце череды мелких торгашей «на свой страх и риск». Парочка все-таки попыталась подхватить свой скарб, но их уверенно тормознули и вернули на места. И те обреченно ждали своей очереди.

С моего места мне было видно, как троица по очереди шерстит всех — от мужичков, запойного вида, вытащивших на продажу книжки и хрусталь, до бабусек с шерстяными носками. Кто-то безропотно отдает купюры, кто-то начинает умоляюще что-то втолковывать.

Местные рэкетиры пришли за своей долей. Они появлялись в среднем пару раз в месяц, и насчет них у меня были довольно четкие инструкции — никаких разговоров не вести, не мое наемное дело, все подобные вопросики решает Джамиля. Она тоже заметила нездоровый движ и резво прибежала к моему прилавку.

— Ты им, главное, ничего не отдавай, Володя, — быстро-быстро, как обычно, заговорила она. — Мы им исправно дань платим, но эти вот мурзилки могут и продавцов щипать. Им начальство хоть и наказывает нас не трогать, но денег потом обратно все равно не вернешь. Скажут, что для пользы дела, зачем тебе, Джамиля, глупые продавцы?

— А не обидно вот так вот, платить-то ни за что? — лениво спросил я, наблюдая, как троица приняла агрессивные стойки и пререкается с не в меру резвым дядькой, решившим покачать права.

— Молодой ты еще, — покачала головой Джамиля и вздохнула. — Деньги новые можно заработать, а новые почки ты где возьмешь? С тобой постою! А то надумаешь еще с этими спорить, одни проблемы только будут…

— Да что я, дурак, на быков таких кидаться? — я пожал плечами. — Просто интересно, как эти наглые рожи вот так внезапно появились…

— Молодой ты еще, — повторила она и потрепала меня по голове, как ребенка. — Я на рынке торгую уже больше двадцати лет. И всегда такие люди были. Всегда! Хочешь зарабатывать достойно, умей устраиваться и договариваться. Да и польза от них тоже бывает. Летом у нас шайка щипачей попыталась обосноваться, так милиция только руками разводила. А эти ребята, — Джамиля качнула головой в сторону медленно приближающуюся троицу рэкетиров, — за три дня эту шпану отловила и сделала внушение… Кто поумнее оказался, тот по струночке теперь ходит и не беспредельничает. А остальные… А шут их знает, не видела я больше потом остальных. Точно не полезешь на рожон?

— Точно не полезу, — усмехнулся я.

— Тогда я пойду, у меня там покупатели подошли, а Керима молодые девчонки боятся, — Джамиля поежилась, укутывая плечи с теплую шаль, и поспешила к своей палатке.

И так каждый раз. Эти самые крепкие ребята появлялись на рынке в среднем раз в неделю, проходились частым гребнем по всем рядам, только в крытую часть не заходили. Видимо, там была не их территория.

Почти весь наш ряд троица прошла, не останавливаясь. Либо на каждой из наших палаток был какой-то условный знак, либо у них был список номеров тех ларьков, хозяева которых платят дань прилежно и безропотно.

Никого из милиционеров поблизости не наблюдалось.

«Ах, как удобно…» — подумал я. Никогда не испытывал интереса к тому, как работают подобные структуры. Ни в старшей школе, ни потом, когда вернулся. Не смотрел про эту мразь фильмы, книгами тоже не зачитывался. Как по мне, так это все та же шпана, что в школе деньги на обеды у младшеклассников отжимает. Только охреневшая от безнаказанности и разжиревшая на этом.

Сделал морду кирпичом, когда они мимо проходили. Чтобы презрительную рожу не скорчить. Когда-нибудь мне, наверное, еще предстоит иметь дело с людьми такого сорта. Да и насчет «профсоюза» из «Самсона» я не питал каких-то особых иллюзий. Но это когда-нибудь потом.

Я примчался к проходной завода, дожевывая на ходу бутер. Астарот топтался перед входом, ссутулившись на холодном ветру и сунув руки в карманы.

— Здорово! — я пожал ему руку. — А чего мерзнешь, не заходишь?

— Дядя Коля сказал, что не по расписанию и не пускает, — хмуро отозвался наш фронтмен.

— Вот вредина! — я надавил на звонок. — Дядя Коля, да мы на пять минуточек!

— Вот ты один и заходи, а этот пусть подождет! — сварливо проговорил из своей будки вахтер.

— Да хоть к себе тогда пусти, холодрыга же, ужас! — я повернулся к Астароту и изобразил взгляд матом.

— Не положено! — отрезал вахтер. — Нет доверяю этому волосатому!

— Так я же тоже волосатый! — возразил я.

— Так я и тебе не доверяю, — проворчал дядя Коля. — Чего бы вам не постричься, как людям? Но у тебя мамка тут работает. Так что ты заходи, а он пущай тут тебя подождет.

Блин, опять у него обострение синдрома вахтера.

— Ладно, быстрее сбегаю, чем спорить буду, — я снова оглянулся на Астарота и виновато развел руками. Проскользнул внутрь КПП, бегом помчал наискосок через двор к нашему подвалу. Захватить костюмы было моей идеей, опять Астарот будет дуться.

Ну и фиг с ним. Предметно разговаривать всяко лучше, чем на пальцах объяснять.

До культпросветучилища, будущего колледжа культуры, ехать было ни на чем неудобно. На транспорте полчаса, пешком двадцать пять минут. Но погода уж очень не располагала к пешим прогулкам. Да и громоздкая сумка тоже. Так что мы