По грехам нашим. Книга 4 (СИ) - Старый Денис

- Монголы, булгары, Комнины, но последние могут немного подождать, - изложил я наименования проблем.

- Очень информативно, - пробурчал Ипатий.

- Ну с монголами все понятно, нужна разведка. После того, как ты вернулся, твой человек не выходит на связь, Шалва же утверждает, что по его источникам с Родины, монголы концентрируются на Северном Кавказе немного севернее алан. Нужно точно понимать, куда они пойдут. Если это на нас, а такого я не исключаю, так как хитры степные бестии, то пора бы озаботится и сбором всех войск и началом боевого слаживания больших подразделений…- озвучивал я свои опасения.

- Ты же не служил, откуда это все «боевое слаживание», «подразделения», - перебил меня Ипатий.

- Никакого уважения к боярину-воеводе, советнику и ближнику самого великого князя, - шутливо сказал я, но смешинка быстро испарилась и я продолжил. – Нужно еще в мутной воде рыбку поймать, если, а точнее когда, монголы пойдут на булгар. Я буду предлагать князю план, по которому нужно будет разбить монголов уже после того, как те возьмут столицу Биляр и старого эмира накажут. Трофеями поимеем, и с тех, и с других. А еще «закинул удочку» по смене власти у волжских мусульман. Тот же Атанас, как по мне вполне договороспособен. Монголы не успеют перегруппироваться, будут перегружены добычей, следовательно, менее маневренными. Да и раненные, прямые потери от столкновений с булгарами. Нужно со всей решительностью на чужой территории. Сейчас подомнем соседей, дальше получим такой толчок к развитию, что и Россию возвеличим и Марс покорим.

- И ты мне предлагаешь что? – Ипатий рассмеялся. – Пока слышу только о, одноv – булгар пограбить по-тихому, пока все воюют. На такое никто, кроме меня и не решится, или сочтет не по чести. Так что… давай поступим так…

Я принял предложение Ипатия, который посоветовал отрядить два отряда из его тысячи и направить к монголам. По словам друга, он подберет истинных степняков и грамотных следопытов. Есть у него в подчинении и половцы, и берендеи, и лихачи-русичи и венгры. В степи эти воины ориентируются не хуже монголов, а то и лучше, учитывая, что вокруг будет знакомая для них степь, не раз уже пройденная. Вот они-то и станут ошиваться у монгольских лагерей, а при отрядах будут голуби и обученные соколы, чтобы противодействовать «ПВО» монголов. Вот они и станут ушами и глазами. Ипатий был уверен, что не только справятся, но и похулиганить смогут знатно, не отсвечивая.

Расчет будет на то, что щипать станут и булгар, и монголов, и половцев и всякого рода степняков. Главное – нарушить коммуникации всем и способствовать взаимному если не истощению, то ослаблению. К примеру, тухлое мясо в колодец и все – часть войска уже мается животами, или и того, небоевые потери. Но последнее касается монголов, булгар только грабить. Задача же это была сложная и подбирали людей, которые крепки духом, чтобы не сдаться в плен. Да и самим придется зачищать все и всех. С

Ну а сам друг-попаданец пойдет к булгарам, как только те завязнут в пограничных сражениях со степняками. Возьмет остальных головорезов, четыре корабля с пушками и боем прорвется в Булгару. По потребности захватит его и пограбит, потом уйдет. Я же буду его ждать южнее Нижнего Новгорода с войском и встречать преследователей с расставленными пушками на берегу и выстроенной линией обороны.

- Авантрюра это чистой воды, - высказался я.

- А ты особо ничем и не рискуешь. Чтобы нас взять, напомню тысячу организованных обученных, проверенных во многих схватках бойцов, да при артиллерийской поддержке, с бочонками пороха под стенами городов, нужно ополчить тысяч шесть войска. Где они возьмут столько, да еще быстро и сразу в условиях проигрышной войны? – Ипатий злорадно усмехнулся.

- Ты адреналиновый наркоман, - сказал я, с опаской взирая на друга.

- А ты на деньгах помешан, царь Мидас. Солить их собираешься? Если по моему возвращению, главным блюдом в ресторане будет маринованное серебро, то питаться стану у какой-нибудь вдовушки, – парировал Ипатий. – Но, знаешь, спасибо! И за жену с ребенком, прежде всего. Я начал новую жизнь и смирился, что никогда их не увижу и даже готов к отношениям, правда, местные аборигены подрезают на повороте, не без помощи твоей жены, между прочим. Но я не в обиде. Ты дал этому миру шанс, и мы можем многое изменить, уже изменили. Но главный твой актив не оружие, не знания, не технологии, ни даже отличные люди вокруг, которых ты мистическим образом можешь объединять. Главное – это сельское хозяйство. Зерно, семена овощей, картошка – вот главное! Уже столько жизней сохранил, столько еще людей не будут голодать, а займутся делом. Вот за это спасибо! Ну и винтовка – огонь! Жаль, что патроны конечны. На всех монголов не хватит, но внести сумятицу в их ряды я обещаю.

- Это, братец, на тебя глинтвейн так действует, что-то ты излишне сентиментальным стал, - ошарашено сказал я, не ожидавший исповеди друга.

Но кому больше понимать, что именно уже сделано, как ни человеку, который знает другую жизнь, будущую. И пусть «общества всеобщего благоденствия», как и коммунизм, построить не удалось, но эта жизнь совсем другая. Вон поместье славится уже не только в округе, но и по Руси самыми красивыми женщинами. И я был бы полностью за такое определение, если бы речь шла о жене, Нелли, и еще немногих женщин. Однако, статус места проживания красивейших из женщин приобрелся по другой причине – полноты многих и многих. Худышки, может некоторые и уже совсем молоденькие девушки, остальные же все женщины в теле. И работают, не могу сказать, что на завалинке нежатся, уходят калории, видимо восполнение оных весьма существенное. Ну, на моду полноты я не особо пока влияю, позже, может, и займусь этим вопросом, так, больше от скуки.

Природу лихорадило. Жуткий осенне-зимний холод октября сменялся через день-два аномальным теплом. За одну неделю можно было пару дней понежится под солнышком, прозябнуть под холодным ветром с дождем, удивится выпавшему снегу и тому, как быстро он растает на следующий день.

Такая погода не благоприятствовала стоянию лагерем и ожиданием каких-либо подарков судьбы от князей. И рязанский князь и Ярослав выразили желание накормить наше воинство и конями облагодетельствовать. Однако, ждать их благодати я не стал, вернее, немного пришлось, пока окончательно не понял, что стояние на месте разит ратников больше, чем стрелы и копья мордвы. Хватило трех сотен заболевших толи простудными хворями, толи и того страшнее – воспалением легких. Небоевые потери только за последние три дня, при соблюдении всех правил пребывания в лагере, составили двадцать три человека, были еще бойцы в крайне тяжелом состоянии. Шиповник, чеснок, лук в обязательной прикуске к любому приему пищи, казалось, утратили свой антивирусный функционал. И это речь только о войске, с пленными же ситуация была намного печальнее. Пусть не гуманно, но подсчет умерших пленных уже не велся, оставляя на откуп самим узникам.

- Филипп, треба домой, али в срубы какие, людей погубим, коли в поле останемся, - сказал я Филиппу, который, оказывается, пришел ко мне в шатер с подобным предложением.

Под проливным дождем, который к вечеру сменился ледяным, мы собирали лагерь, перекладывали телеги с трофеями и своими припасами, запрягали лошадей. Если не болезненность большинства людей, было бы значительно быстрее, но нас всех, как будто косил какой-то вирус.

Переход был сложный. Мы возвращались через Суздаль, так как именно эта дорога, вернее направление, казалась самой короткой. Отправили конных в сторону Рязани, чтобы те перехватили обозы и направили их также в Суздальское поместье. Грязь, слякоть, лед, опять грязь и много, много воды в жидком и твердом состоянии вокруг.

Решение пройти по землям, родом из которых была большая часть пленных, не прибавило радости. Все люди, остававшиеся в селениях, когда их мужчины пошли проучить русичей, вторгшихся на исконно мордвинские земли, разбегались по лесам, чтобы в их чащобах спрятаться от нас, считая, впрочем, не сосем безосновательно, что подвергнутся насилию и ограблению. И как в такой погоде в лесу этим людям? Сколько человек сгинет ни за грош? Дети, умудренные старцы, женщины? В эти дни шел геноцид мордвы, пусть и наша вина в этом была лишь косвенна.