Авиатор: Назад в СССР 2 - Михаил Дорин
— Николаич, тебе вот заняться нечем? Мне тут ещё твоих шашлыков и удочек не хватает. Забот полная задница огурцов! Твоя группа вечно куда-то встревает...
— Командир, до вечера. Помощь нужно для рыбалки привлечь...
— Николаич, я тебе сейчас санитаров с жёлтого дома вызову, за такие гениальные мысли. Ты уже пятый из инструкторов, кто ко мне подошёл за эту вашу пьянку.
— Рыбалку, товарищ командир!
— Ой, не шатай мне нервы. Твои, эти... мацепарики дюшесные, вот здесь у меня. Замполит постоянно за Родина спрашивает, нет ли к нему претензий, а ты его выгораживаешь постоянно.
— Товарищ подполковник, да как так...— Знаю, Николаич, что парень он неплохой, только ссытся и глухой, — сказал Ребров. — Иди уже. В 20.55 они в казарме.
Глава 14
Свой кабинет наземной подготовки мы снова делили с группой Швабрина. Только теперь, он находился здесь и пробовал учить своих подопечных. К нему попали достаточно сильные ребята. В прошлом году они все самостоятельно вылетели в первых рядах.
— Программа курса следующая..., — зачитывал лекцию Швабрин, заставляя писать под запись выдержки из Курса учебно-летной подготовки.
Нестеров, дал нам задание и собирался покинуть лекцию. Он не понимал подобного формата обучения написания под диктовку, но с советами не лез.
— Уже хорошо, что Швабрин занимается со своими курсантами. Видимо, выговор от начальника училища повлиял на него, — шепнул он нам и направился на выход из кабинета.
— Товарищ старший лейтенант, а мы можем это всё сами написать? — спросил у Швабрина один из его курсантов, когда Николаевич закрыл за собой дверь.
— Умолкли! Не нравится здесь работать, пойдёте на аэродром. Там сортир не доделали техники, — ответил старлей.
— Иван Фёдорович, а почему техники только туалеты делают? — спросил Макс.
— Курков, заняться нечем? Я откуда знаю. Пьют, как не в себя, вот и комэска их отправляет на работу туда. Захотел помочь?
— Никак нет, — ответил Макс. — Нечестно получается просто.
— Что тебе не нравиться? Они технари! Обслуга! Это их работа нас обеспечивать. У тебя другое мнение? — рычал Швабрин.
Противно такое слушать в адрес техсостава. Конечно, не мог я не ответить на подобное хамство.
— Разрешите, товарищ старший лейтенант! — сказал я, поднимая руку, когда Швабра закончил свою лекцию. Устал, наверное, Ванечка! Целых пятнадцать минут читал!
— Нет, Родин. Некогда мне с тобой разговаривать.
— А я всё-таки спрошу. Вы сможете нас научить самолёт готовить к вылету? Просто нас не учит Петр Николаевич, как правильно машину с аэродромному источнику питания подключить или как двигатель снять...
— Ты придурок или смеёшься надо мной, курсант? Профотбор ты как проходил?
— На первую группу вроде прошёл. Так можете научить или нет? Просто вы так говорите откровенно о техсоставе, будто они и не нужны в авиации, — сказал я.
— Тебе это зачем? Не знаю я, как техники это делают...
— Поэтому, их нужно уважать. Это люди и без них мы с вами никто. Самолёт сам не заправится и не обслужится, без аэродромщиков не будет полоса поддерживаться в нормальном состоянии, а про группу руководства полетами и пункты наведения я вообще молчу...
— Вот и заткнись! — крикнул Швабрин. — Видать, слабо тебя по башке ударили. Разговорился! Сядь и молчи.
Я решил подчиниться, поскольку мне стало понятным кто передо мной. Типичная заносчивая личность, которая строит из себя непонятно кого. Да и пусть у него всё будет хорошо.
— Товарищ старший лейтенант, разрешите крайний раз обратиться? — спросил я, чем вызвал мелкие, едва слышимые смешки моих товарищей. Швабрин уже собирался выйти из кабинета, но остановился. Надо было видеть, как его лицо перекосило от злобы.
— Ну, что?!
— Я не сказал вам спасибо за то, что вы мне жизнь спасли. Если бы не вы, я бы замёрз там, на улице и...
— Родин, иди на хрен! — воскликнул Швабрин и выскочил за дверь.
Период наземной подготовки пролетел очень быстро. Однако вырисовалась одна маленькая проблема — двое парней из моей группы никак не могли сдать зачёт новому штурману эскадрильи.
Включал он сдачу инструкции по производству полетов в районе аэродрома, а также карты района полетов. Только нужно было не просто показать на ней элементы структуры воздушного пространства, высотные препятствия, характерные ориентиры и остальные отдельно стоящие деревья в радиусе 300 км от контрольной точки аэродрома, а всё это надо нарисовать по памяти.
Если в прошлый раз, как-то всё прошло на «пол шишки», так сказать, то теперь надо было сдавать по-взрослому. Похоже, что новый штурман эскадрильи оказался другом Швабрина. Да у них даже выражение лиц одинаковое!
Мы с Максом как-то проскочили. Ко мне, видимо, придраться не к чему было. Макс — командир группы, а им бывали послабления. Да и он сам достаточно хорошо знал штурманскую подготовку. А вот Костян и Тёма зависли.
Дело дошло до комэски. Зачёт им поставили, но авансом, а сам Ребров провёл разъяснительную работу так, как он умеет. В первый день полётов Тёма пересказал основные тезисы.
— Изрежу, как свиней! Ты чего такой неровный круг полётов рисуешь, Рыжов? Дальтоник, что ли? — передразнивал он Реброва. — Я обтекал в кабинете. Думал то ли смеяться, то ли плакать!
— Одним глазом надо было так, а другим по-другому, — сказал Макс, помогая техникам снимать чехлы с нашего борта.
— Штурмэска закусился в общем на нас. Есть слух, что они с Нестеровым где-то на пьянке чего-то не поделили, — говорил Костян, помогая технику убирать колодки.
Мимо шли к своему самолёту Баля со своей группой и инструктором. Естественно, что мы с ним обменялись «приветственными» взглядами.
— Засмотрелся, Родин? — спросил со спины Нестеров, когда я застыл перед посадкой в кабину.
— «Хороший» знакомый просто. Удачи хотел пожелать, — сказал я, садясь в переднюю кабину.
— Ага. Летом на лавочке он со своей бандой тебе тоже удачи желал?
— Запомнили, значит, товарищ майор. Я в руках себя держу, не переживайте.
— Если буду переживать, то и курить начну опять. Ты уж постарайся, чтоб так не получилось. Ирина меня убьёт. Читай карту перед запуском.
Вот и снова я на взлётной полосе. Запросил разрешение на взлёт, проконтролировал направление, закрылки во взлётном
