Последняя попытка - Татьяна Александровна Захарова
— Я не успею, — коротко ответила я. Наталья Ивановна недовольно глянула на меня. — Да и видели, что творится на улице?
— Это надо разнести сегодня, — с нажимом произнесла она. — А реестр можешь в понедельник принести. — Я снова посмотрела в окно. — Могу тебе свой зонтик дать.
— И как я его буду держать? Зубами? — не удержалась я от едкого вопроса. И получила в ответ строгий взгляд начальницы.
— Если хочешь здесь работать — разнесешь почту.
Честно, захотелось её послать. Но я задавила это чувство, неизвестно ещё насколько серьезен был Ермолаев, предлагая работу. Да и непонятно есть ли вообще резон устраиваться к нему.
Поэтому запихав почту в рюкзак, направилась на выход. Не у всех сегодня сокращенный день, но я не помнила график работы, поэтому надо было торопиться. Ливень вскоре прекратился, так что когда я шла к метро, одежда успела немного подсохнуть.
Домой пришла уставшая не столько физически, сколько морально. Уже поднимаясь, вспомнила, что не зашла в магазин. Развернулась было на выход, а потом плюнула на это дело. Оставлю деньги, пусть сами о себе побеспокоятся. Открыв дверь ключом, разулась и молча прошла в детскую, мимоходом заметила, что у отца на лице синяк наливается. Да и брат выглядит потрепанным. Неужели подрались?
Лёша зашел следом и виновато посмотрел на меня.
— Алён, — позвал он. А я смотреть даже на него не хотела. Меня морозило, поэтому решила принять горячий душ. Достала полотенце и чистое белье и направилась на выход. Лёша преградил дорогу. — Алён, прости. Я не знаю, что за дядька меня вытащил, но ведь это было необязательно. Меня бы выпустили, я же несовершеннолетний. Я смотрел законы, поэтому…
— А ты думаешь твои «друзья» простили бы тебе просранную тобой партию наркоты? — устало спросила я. И, не выдержав, всхлипнула. — Лёш, как ты мог? Зачем? Неужели тебе нечего было есть? Или нечего одеть?
— Алёна… — протянул он и обнял меня. С трудом подавила истерику в зародыше и, судорожно втянув воздух, спросила.
— Чего с отцом случилось? Вы подрались?
— Нет, ты что? — он возмутился так натурально, что я поверила. — Я не смог бы его ударить. Это… — Леша опустил взгляд и все-таки закончил. — Дилеры. Они вломились к нам, когда я ещё в ментовке был.
— Собственно, они мне и сообщили, что Лёша потерял партию первоклассного товара, — это уже отец продолжил, подходя к нам. — И дали нам неделю, чтобы мы нашли денег. А это для ускорения… Хотели продолжить, но позвонил какой-то Лысый и дал отбой. — Я кивнула: Ермолаев сработал быстро. А отец достал из кармана пачку купюр. — Я не знаю, с кем ты договорилась, но вот часть денег — мне один приятель вернул долг… Да и он пообещал меня устроить на работу, так что мы справимся, Алён.
Я покачала головой, невесело усмехнувшись.
— Благодетелю деньги не нужны, — выдавила я из себя. — Я переезжаю сегодня. К нему.
И прежде чем они что-то сообразили, проскользнула в ванну. Горячий обжигающий душ помог справиться с дрожью. Так что из душа я вышла человеком. Есть не хотела, но горячий чай решила попить. Горло першило. Быстро собрала рюкзак, не обращая внимания на притихших мужчин. Подумав надела белый сарафан и вязаный кардиган, оставшийся ещё от мамы. Она любила вязать и спицами и крючком. Расчесала влажные волосы и посмотрела в зеркало, оценивая свой внешний вид. Пощипала щеки, чтобы на щеках появился румянец, а то я слишком бледная.
Время уже подходило к восьми. Поэтому быстро допив чай, я спустилась во двор. Машина как раз подъехала: от Константина пришло сообщение. Пока ехали, меня опять начало морозить. В какой-то момент поняла, что это все-таки не нервное, а я схватила простуду после прогулок под дождем. Дотронулась до лба, пытаясь почувствовать, какая у меня температура. Но это было бесполезно. Хотя возможно простуда подарит мне отсрочку? Я уже начала строчить Константину сообщение, но тут меня посетили сомнения. А если Ермолаев мне не поверит? Лучше пусть сам убедиться, что я не вру.
А в шикарной квартире все было приготовлено к романтическому ужину. Музыка, свечи, шампанское в ведерке, умопомрачительный аромат мяса с запеченным картофелем. Салаты, закуски, стол просто ломился от деликатесов. Костя, заметив мой растерянный взгляд, сразу пригласил меня за стол.
— Голоден, как тысяча чертей, — с улыбкой сказал он. И я решила не портить ему ужин. У самой аппетита не было, но запах все-таки соблазнил меня попробовать мясо. Прожевав, с трудом проглотила и поморщилась от боли в горле. Костя этого не заметил, он открывал шампанское. Разлив по бокалам, предложил тост. — За чудесный вечер.
Сделала вид, что пригубила напиток и тут же отставила бокал. Заметив мою задумчивость, Костя пригласил меня на танец. Не могла справиться с собственным напряжением, и он это заметил.
— Что-то случилось? — спросил он, скользнув губами по виску. Я отстранилась и, облизав пересохшие губы, выпалила.
— Я заболела.
И только в этот момент подумала: а ему вообще есть до этого дело?
Глава 20
Константин
Что-то было не так. Алёна без особых возражений согласилась на мой вариант, но интуиция вопила взбесившейся белугой. Ещё и сбежала поспешно от меня, не дождавшись моего звонка Лысому.
После общения с дилером, я вернулся к работе, но мысли все возвращались к нашему разговору. И почему-то возвращались к вопросу Бемби: «Мне нельзя будет работать?» Как будто он имеет право решать что-то за неё. Почему она так думает?
И вообще, зачем я предложил ей сожительство? Ведь и не планировал. Когда это желание сформировалось на подсознательном уровне? То есть когда я понял, что мне мало будет одной ночи или выходных с ней?
Звонок мобильного отвлек меня от этих мыслей. Виктор доложил, что вытащил парня из КПЗ и доставил домой. Озадачил организацией ужина у меня дома своего помощника. Заодно поручил выяснить о течении болезни у Антонова-старшего. Я ведь пообещал Алёне решить все её проблемы.
Встреча с Тарасовым прошла без особых результатов, просто обменялись «любезностями», но, надеюсь, предупреждению он внял. Впрочем, домой я ехал в превосходном настроении, предвкушая предстоящий вечер.
К моему приходу стол уже был накрыт. Я успел сменить рубашку, когда пришла Алёна. Шофер её проводил до квартиры. Она смотрела на меня так растерянно, что я поспешил усадить её за стол. Что ж ты так боишься меня, маленькая?
