Франт 4 - Иван Солин
Так вот, значит, какая ты на самом деле, очаровательная глупышка Клемен? Надо же, опасная особа, любительница подавлять и доминировать над... Хм(озадаченно), да хрен там, Милен слабая! Тут уж, скорее, подойдет: нездоровая. Выходит, доминировать над теми, кто допускает и попускает это, не находя в себе то ли сил, то ли желания противиться.
Мда. Что-то любование чужими пороками и состоянием их душ меня изрядно расстраивает и ввергает в тоску из-за утраты веры в человечество. Мда. Воздержусь я, пожалуй, пока от этой своей возможности. Теперь только по делу!
Нет, не то чтобы прям все встречные были поголовно монстрами, но почти у каждого, даже у милашки Лузин, душа вся пронизана нехорошим разноцветием, и это, можно сказать, норма. Беда же, когда кто-то не держит себя не то что в узде, но хотя бы в руках. Вот тогда эта аппетитная демонам цветастая мерзость, лелеемая, поощряемая и тренируемая, так сказать, своим владельцем, настолько разрастается, что рвет им всю «мякотку», превращая душу в привлекательные нам лохмотья.
Вот, например, Вольская. Из мучащих ту пороков, пожалуй, стоит выделить обжорство, с которым девочка никак не может совладать, хоть и уделяет борьбе с ним, по-видимому, титанические усилия. Причем настолько, что об этой беде Вижон я узнал лишь впервые взглянув на её душу. Я ведь ни разу не видел, чтобы наша изобильная красавица переедала или тем более сидела на диете. Настолько она умеет контролировать себя, прилагая немалые старания, причем даже не подавая вида. Да то же высокомерие, судя по всему, Вижон гораздо проще обуздать, а это, к слову, вторая её беда, перестань которую она сдерживать, и тогда легко может стать желанной мне... еще и как демону, короче. Мда. Но наверняка под натиском обжорства, толстый жгут коего сейчас совсем незначительно прорастает в душу Вижон, заметно уступая даже жиле высокомерия, так вот, именно данный порок может привести к тому, что, попади девочка в спокойную жизнь и разместись в зоне комфорта, перестав себя сдерживать, так тут же не то что раздобреет, полагаю, преизрядно, но и гораздо стремительнее, чем от чего бы то ни было другого, станет весьма и весьма аппетитным лакомством в демоническом смысле. Предрасположенность, что поделать.
Что ж, вся эта неприятная ситуация произошла, как и упоминал, почти уже на площади перед акадмией, куда я неспешно следовал, пока случайно не встретил на подходах эту язвительную парочку. Сам. Крольц я отправил другой дорогой, так как решил явиться и поприветствовать прочих дезертирок самостоятельно. Ну и заодно укрепить мистический, так сказать, эффект, сбивая всех наблюдателей с толку и вызывая недоумение по поводу того, как я вообще мог оказаться в столице и поспеть к началу занятий.
Лузин, к слову, после нашей близости — словно податливый воск. И пусть она навряд ли будет терпеть мои явные похождений на сторону, но стала всё же очень понятлива, так сказать, и покладиста относительно моих планов и действий. О последних событиях в Белосолье, например, язык пообещала держать за зубами и решений не оспаривала, даже без обсуждения и убеждения, а лишь безропотно приняв к сведению мои указания. Золото, а не девочка. Знает, когда стоит пообсуждать, а когда лишь довериться. Жаль всё-таки, что я не пылаю к ней чувствами. Хотя, может быть, так даже и лучше.
Двойняшек я также не брал с собой. Во-первых, для начала им необходимо легализоваться. Пусть у них и были уже бумаги, изначально выправленные у нечистого на руку Белосольского стряпчего на «левые» личности, да еще и под гримом, с которым, напомню, ловкие двойняшки мастерски обращаются. Но, так как всё же не был уверен, что такие коррупционеры не на карандаше у местной «конторы», то в последствии я, умеющий подделывать любые магические печати разных типов, опираясь на полученные образцы, сделал девочкам чистые бумаги, пусть они и не выдержат более глубокой проверки из-за отсутствия регистрации в книгах и прочих архивах. В общем, сегодня Лу и Ло с моим письмом отправились в столичный особняк прибывшей уже после решения проблем в провинции баронессы Натин Чернохолмской, у которой и получат все необходимые и безупречные документы, став «из Чернохолмских».
Ну а во-вторых, для того, чтобы иметь возможность содержать при себе свиту не из числа студентов, мне понадобится официальное разрешение ректора, поэтому сначала нужно решить этот вопрос с Ровской, а уж потом тащить с собой в академию Лу и Ло.
Но вот, я пришел и вижу обращенные к себе ошарашенные взгляды студентов почти всего своего курса. Тех, которые уже, очевидно, узнали о причинах моего отсутствия на Журавле, пока летели на нем совместно с моей поредевшей группой. Понесшей, получается, столь существенные потери в ходе вроде бы не призванной подвергать серьезным опасностям студентов учебной практики.
— Приветствую, Вижон, — лучезарно улыбнулся я слегка бледной красотке, которая как раз была окружена толпой, и не только первокурсников, восхищенных её орденским знаком, в соответствии со статутом, в своем естественном виде занявшим место на ленте на шее нашей «героини». — Надеюсь, ты уже приняла решение по тому вопросу, о котором мы имели с тобой беседу пару дней назад? Полагаю, теперь тебе будет легче избрать верный и, что самое главное, наиболее перспективный путь. Что ж, поговорим об этом позже, а сейчас не буду отвлекать тебя от раздачи автографов, ведь ты(расплывшись в улыбке)... заслужила это, не так ли?
Последнее утверждение я сопроводил паузой, в момент которой моя улыбка медленно расширялась до состояния, если не ехидного оскала, то уж точно широченной лыбы, словно того, кто, наблюдая со стороны, радовался глупости «мышки», напрочь увязшей в его хитрой конструкции ловушке.
Больше жути! Нужно больше!
— Вирона, лапочка, можно тебя на минутку, — не дожидаясь ответа от Вижон, подозвал я Торпс-Ройс, которая также пользовалась интересом окружающих, из-за своего ордена, висящего на, как и у меня, продетой в пуговичную петлю орденской ленте и врученного ей за участие в том же рейде. Он хоть и был не столь значим, как у Вольской, но всё же повесомее моей медальки, и, что самое главное, студент-первокурсник, да и не сказать что много кто из прошедших Заливный конфликт, мог бы похвастаться наличием подобного. Награда-то не от Дома, а имперская! А Серые в этом конфликте щедро осыпали ими лишь «своих», которых в пекло не особо-то и совали, в отличие от Черных, пусть и вынесших на себе все тягости,
