Чужие миры - Галина Дмитриевна Гончарова
Виконтеса Иртон.
Бран Гардрен.
Одет нарочито просто, в кожаный камзол. Впрочем, на него что ни надень, горб не скроешь, и Бран отлично об этом осведомлен. А коли так — зачем украшаться?
Зато оружие при нем — дорогое. Простое, с рукоятями, обтянутыми акульей кожей, но отлично сбалансированное, попросту — восхитительное!
Из отличной стали, по руке... за такое лдобой дуэлянт левое ухо отдаст, и правое добавит.
Сам Ганц.
Тримейн одежде никогда значения не придавал, хотя и умел пользоваться. Как и любым оружием. А потому — простой серый камзол. Украшений на нем просто нет. Ни к чему. Один перстень с баронским сапфиром.
Первым слово взял Джерисон.
— Мири, Ганц просил меня поговорить с тобой. Так вот — я говорю сразу. Я против этой затеи. Но Ганц и Бран просили дать им возможность...
— Затеи? — уточнила Мири.
Ганц кашлянул.
— Мири, это действительно серьезно... ты уже взрослая.
— Надеюсь.
— И должна понимать, некоторые вещи не могут быть разглашены.
— Допустим, — Мири не собиралась спорить, неизвестно о чем.
— Дай мне слово, пожалуйста. Что все сказанное останется между нами.
Миранда помолчала пару минут.
— При условии, что это не повредит мне, моим родным или близким.
— Хорошо.
— Тогда — мое слово. Я буду молчать — о чем?
— О том, что нашим маниаком, вполне возможно, является ее высочество Джолиэтт.
Хм...
Оказывается, материться в графском семействе умеет не только Джерисон. Миранда тоже знает... папу подслушивала?
— Мири! — возмутился скандализованный Джерисон.
Миранда прикусила губу.
Помолчала минуту.
Ганц видел. Он смотрел на нежное полудетское пока еще личико, и видел, как гаснет яростный блеск в синих глазах. Как опускаются ресницы, скрывая жесткое выражение, как, дрогнув, расслабляются крепко сжатые губы, разглаживаются морщины...
Лилиан Иртон сотворила чудо.
Она научила Миранду идеальному самоконтролю... почти идеальному. Но какие ее годы?
Ганц не хотел бы стать врагом даже маленькой девочки. А когда она вырастет...
Не будет у нее врагов. Живых — точно не останется. И Миранда первая будет плакать на их могилках.
— Простите за несдержанность, отец.
— Мири?
— Да... я поняла. Есть ли доказательства сказанного вами? Дядюшка Ганц?
Мужчина развел руками. И принялся в очередной раз пересказывать свою историю. Миранда внимательно слушала. Пальцы перебирали четки — раньше она могла бы теребить ленты, но с легкой руки Лилиан Иртон пояса у платьев становились более... лаконичными.
Кожаными.
Из цепочек.
Из монет, кристаллов, бусин, но пояса из лент Лилиан не любила. Миранда тоже.
Только по движениям пальцев и было ясно, что девушка нервничает.
— Доказательств у меня нет. Что может служить доказательством? В данном случае?
Мири подумала пару минут.
— М-да.* если только застать ее высочество над трупом. Или — не застать. «
— Все верно. Миранда, нам очень нужна твоя помощь.
— Слушаю, — напряглась едва заметно девочка.
— Ты помнишь, тебя хотели похитить?
-Да.
— Я подозреваю, что это было сделано по приказу ее высочества.
Мири подумала пару минут.
— Возможно. В то время я ее... разозлила. Но я все рав- ’ но не верю, что такое может быть. Это нелепость какая-то! В голове не укладывается. Я бы скорее поверила в Стуана Леруа. Вот уж где мерзкая гадина!
— Мири, ты можешь помочь нам доказать эту теорию или ее опровергнуть.
— Если вы застанете принцессу — или кого-то из Леруа, я ведь правильно понимаю, что четкой уверенности у вас нет? Да? Над моим трупом?
— Предпочтительно обойтись без трупа.
— Но против самой идеи вы не возражаете, — подметила Миранда. — Мне это надо обдумать.
— Я против, — резко произнес Джерисон.
— Но не запрещаешь, верно, отец?
— А ты потерпишь такие запреты? И... примешь новую кровь на свои руки?
Джерисон чувствовал себя отвратительно.
Будешь тут... между молотом и наковальней, иначе и не скажешь! И запретить ребенку не можешь. И благословить... чего хотят родители? Понятно, безопасности для детей. Но как уберечь их от жизни?
Которая и придет, и не спросит, и сделает все по- своему?
Как?!
Миранда встала с кресла, прошлась по кабинету и подошла к окну.
— Я не знаю, что сказать, господа. Я понимаю, что это опасно. И понимаю, что вряд ли такое можно доверить кому-то другому... цена ошибки будет слишком высока — в любом случае. И этот кошмар надо будет сохранить в тайне, неважно, правы вы или ошибаетесь.
Ганц кивнул.
— Ты полностью права, Мири.
— Я не хочу рисковать. Но не имею права на отказ. Как вы хотите обставить... ловушку?
Ганц промолчал. В этот раз заговорил Бран Гардрен.
— Миранда, вы молоды.
— Можете называть меня Мири. Как дядюшка Ганц, — разрешила Миранда. — Папа, ты позволишь?
— Разумеется.
Джерисон бы не позволил. Но — дети вырастают. И принимают свои решения.
— Вы можете называть меня по имени, Мири.
— Дядюшка Бран, как дядюшка Ганц?
— Я буду рад. И вашему обращению, и вашему доверию.
Бран смотрел серьезно. Оценил.
— Считай, что по первому пункту у меня возражений нет, — бледно улыбнулась Миранда. — Что до доверия — сейчас еще слишком рано о нем говорить. Так что вы придумали, дядюшка Бран?
— Ничего особенного, Миранда. Скажите, вы кого-то любите?
— Да, разумеется. Мою семью.
— А — мужчину?
— Моего жениха. Его высочество Амира.
Бран хмыкнул.
— Это понятно. Но случись вам полюбить кого-то... на стороне? И искать встречи с любимым?
Миранда ^адумалась.
— Я бы постаралась сохранить все в секрету. По понятным причинам.
— Полагаю, ее высочеству они тоже будут понятны. Если вы попросите ее стать хранителем вашей маленькой тайны...
— Я буду приходить на свидание с любимым? И в один из дней меня будет ждать сталь?
— Я полагаю, что так и будет, — согласился Ганц. — Если все верно... Антуан Леруа мертв. Стуан Леруа сейчас сильно ограничен, за ним следят — и демонстративно. Соответственно, ее высочество также ограничена в своих передвижениях и поступках.
— Допустим?
— Маниаки не могут жить без убийства. Медведь-людоед, попробовав человечину, будет искать ее. И только ее... другое мясо для него — просто набить живот.
Миранда легко разобралась с аналогией.
— Маниак не может жить без убийства. А тут ей приходится долго держать пост, она в расстройстве, она может накинуться на кого угодно... и вы решаете подсунуть меня, как приманку.
— Абсолютно точно, Мири. Не считая того, что кто угодно все же не подойдет. Человек должен быть достаточно... близким к основной идее.
Миранда по-прежнему перебирала бусины четок. Красивые, малахитовые. Фамильный цвет Иртонов — зелень.
— Вы полагаете, что ее высочество, если это она, конечно, воспользуется случаем?
-Да.
— Кто будет моим возлюбленным?
Мужчины переглянулись. Этот вопрос они еще не прорабатывали, но...
— Как насчет графа Солена?
Миранда поморщилась.
— Золоченый петух. Но может сработать.
Граф Солен...
Молодой повеса, получивший титул после ранней смерти отца. Мот и
