Тайная дипломатия - Евгений Васильевич Шалашов

– Коллеги батюшки моего, – сообщил Семенов. – Они еще в семнадцатом году сдернули. Если сами помочь не захотят, то хоть подскажут, кого можно.

– На первое время хватит, сообразишь. Я туда потом сам прибуду, свяжемся, еще подкину. С Потылицыным поговори, место встречи обсудите. Да, гостиницу я тебе могу посоветовать. «Виолетта». Найдешь? Если нужно, я вам чертежик набросаю, где «Виолетта», как добраться.

– А че там искать-то? – пожал плечами Семенов. – Париж не тайга, не заблудимся. Я себе уже карту надыбал, с Вадимом все перетрем. Метрой вот ни разу не ездил, так все одно, паровоз под землей, так он все равно паровоз.

– В общем, дорогой товарищ, – пододвинул я деньги Семенову. – Ты теперь не просто сотрудник чека, а разведчик. Сам понимаешь, если полиция тебя заметет, я от тебя руками и ногами стану открещиваться. Мол, знать ничего не знаю, ведать не ведаю. Советское торгпредство с такими людьми дело не имеет.

– Это как водится, – грустно сказал бывший уголовник, старательно убирая деньги по карманам (пачка, кстати, внушительная!).

– Андрей, – хмыкнул я, впервые назвав Семенова по имени, а потом еще и пожал парню руку. – Я на людях от тебя отказываться стану, но я же не говорил, что не выручу. Отмажем мы тебя. Понадобится, еще раз Бастилию возьмем.

– Да знаю я, Владимир Иванович, что ты своих не бросаешь. Наслышан, как в полицейский участок из пушки пальнули.

– Французский-то не забыл? – пропуская мимо ушей хвалебные слова поинтересовался я. – Ты же его в реальном учил?

– Давно учил, но вспомнить недолго, – жизнерадостно отмахнулся Семенов. – Я же, если что в жизни учил, не забуду.

Вторая пара, «запущенная» во Францию – Потылицын с Холминовым. С Семеновым и Прибыловым они контактировать будут, но не часто. У этих своя задача. Отправятся почти легально, со своими собственными документами – справками на имя Вадима Сергеевича Потылицына и Алексея Юрьевича Холминова, выписанными уполномоченным ОСО ВЧК Аксеновым. А в справках указано, что данные граждане являются бывшими белыми офицерами белой армии Северного правительства, прошедшие фильтрацию. А что печать не Архангельская, а ВЧК, так все бывает. Может, Аксенов печати перепутал? И положено данным гражданам проходить службу в РККА, а они вот, нехорошие, не пожелали и дезертировали.

Я предлагал бывшим офицерам отправится во Францию через Эстонию, но Потылицын предложил собственный вариант – из Советской России в Норвегию, оттуда в Швецию. В Эстонии, неровен час, можно загреметь и в лагерь для перемещенных лиц, это надолго, месяца на три, а в Скандинавии у него есть надежные друзья, у тех связи. Помогут с документами, посадят на пароход. Не исключено, что из Стокгольма можно добраться до Бреста (не нашего, разумеется, а французского), были бы деньги. Вот деньги у нас теперь есть. Опять-таки, я выдал только на обзаведение и на дорожные расходы. А уж во Франции все зависит от успехов Семенова.

С «неофициальной» частью делегации вопрос решен. А в официальное торгпредство войдет Исаков. Не знаю, на хрена мне во Франции сапер, но пусть будет. Назначу Петровича комендантом представительства, пусть дворников застраивает, охрану на себя берет. Александр Васильевич Книгочеев вместе с супругой. Оправившийся от ранения Книгочеев – это мой штаб, а супруга – тыловое обеспечение. Еще из своих возьму Никиту Кузьменко. Пожалуй, и хватит. Нужно еще взять пару девушек-машинисток и переводчика. Этих наш отдел кадров подыщет. А консультантов по торговой части пусть наркомат торговли предоставляет. И не кого попало, а людей опытных, представляющих, что требуется Советской России, и что мы можем предложить Третьей республике. Кто-то в торгпредстве должен и торговлей заниматься.

Глава тринадцатая. Потомок боярина Бяконта ​

Во Франции декабрь не такой холодный, как в России, но все равно, погода стоит пакостная. А французы отчего-то любят экономить и батареи парового отопления в нашей гостинице греются еле-еле. Зато в доме графа Игнатьева есть камин, где полыхают настоящие дрова.

Мы с Алексеем Алексеевичем сидим перед огнем, в креслах, словно Холмс и Ватсон в моем любимом многосерийном фильме, между нами столик с кофейником и чашки. Я напросился в гости к Игнатьеву, чтобы проконсультироваться с ним по некоторым вопросам. Мне было интересно просто послушать графа. И что с того, что многое из услышанного я уже знал, прочитав воспоминания Алексея Алексеевича?

– Знаете, что меня больше всего удивляло во Франции? – спрашивал меня граф, а потом сам же отвечал на вопрос. – Уважение к рабочему человеку. Мне приходилось часто ездить по железным дорогам, с депутатами, с министрами. Так вот – каждый из них считал своим долгом подойти к кабине паровоза, пожать руку машинисту и всем членам поездной бригады. Мыслимо ли такое в России? Не припомню, чтобы кто-то из наших сильных мира сего, не побрезговал пожать промасленную ладонь рабочего.

Я не стал говорить, что если на носу парламентские выборы, то депутат не только пожмет руку рабочему, но расцелует его не только в щеки, но и пониже. Не думаю, что Франция чем-то отличается от мой России.

Генерал, между тем, принялся делится опытом, что для меня было более ценно.

– Не знаю, как это станет выглядеть у вас, у торгпреда, но по собственному опыту могу сказать, что самая большая опасность, подстерегающая неопытных атташе – это изобретатели.

– Изобретатели? – удивился я. – А что плохого, если мне предложат купить, например, чертеж чего-нибудь интересного? Я где-то читал, что французский инженер собирался продать нам новейшую морскую мину, но наше Морское министерство ему отказало, и патент перекупили японцы.

– Не слышал про такое, – пожал плечами Игнатьев и с любопытством посмотрел на меня. – А вы бы стали покупать морскую мину?

Подумав, я честно ответил:

– Не стал бы. Я невеликий специалист ни в саперном деле, ни в морском, а чтобы приобрести новое оружие, потребуется консультация специалистов. Кто знает, будет ли эта мина вообще взрываться, или нет? А может, это оружие у нас уже есть, а я понапрасну потрачу деньги?

– И правильно сделаете. Мы с вами должны знать конкретно – какое оружие необходимо стране, кто по нему работает, есть ли какие-то перспективы? Есть два вида привязчивых изобретателей – сумасшедшие, предлагающие формулу «секретного»