Зимний Мальчик (СИ) - Щепетнёв Василий

Мы признались, что трошки було. А не споем ли мы сейчас? Нет, сейчас не споем. Не в голосе мы с утра. Давайте мы, то есть студенты черноземского института, приедем к вам осенью с концертом? А потом и вы к нам? И напоёмся вволю, и вообще!

А давайте, согласились одесситы. Куда как лучше осенью с концертом ехать к морю, чем копать картошку. Ну, и одесситов мы тоже принять сумеем, хоть и море наше рукотворное.

И мы расстались в ожидании новых встреч. Молодец, Надежда, результат превзошла ожидания. И дома к ней никто не придерется, что ездила на чужой счет. На свой! И очень удачно!

Погуляли по городу. Прокатились на трамвае («что б вам так доехать, как вы купили билет!»), спустились к морю, поели в припортовой кафешке горячих кур с вертела (очень вкусно), и, немного отдохнув и собравшись с силами, одолели потемкинскую лестницу. Все считали ступени, и получили три результата — сто девяносто пять, сто девяносто восемь и сто девяносто четыре ступеньки. Погуляли по приморскому бульвару до воронцовского дворца, и еще, и еще, и ещё. Было сытно, солнечно и тепло, а чего больше желать комсомольцам? Мне больше всего понравились не лестницы, не дворцы, и даже не море, а сами одесситы. А одесситы были в ажитации. Одни уезжали, другие оставались. Уезжавшие надеялись на лучшее, остающиеся верили в лучшее, но и те, и другие излучали оптимизм. Кровь у них, что ли, чуть горячее, разум чуть быстрее, душа ли чуть добрее, но было мне здесь хорошо. Да и девушкам тож.

Вернулись в гостиницу, чуть отдохнули, и уже в шестнадцать часов двинулись к аэропорту. Жалко улетать, а нужно. Ничего, приедем осенью. На премьеру нашей оперы и с концертом нашего института. Тогда и в море купаться будем, сентябрь тут благодатный, и на Привоз сходим, и в иные славные места.

Опять полёт (это хорошо), опять приземление (а это и совсем хорошо), «ЗИМ» ждал нас в целости и сохранности, и вот мы ехали в Черноземск, совсем неторопливо не только по сравнению с самолетом, а и с обыкновенными автомобилями. Не хотелось завершать такую славную поездку.

— Да, отлично развеялись, — сказала Ольга.

— Да, Чижик, умеешь поздравить девушек с международным женским днем! — согласилась Ольга.

Я скромно помалкивал. Ну да, эту поездку я готовил загодя, но не я ж один, все мы готовили, всяк по-своему. Была лишь проблема выбора: Одесса, Ленинград, или, может быть, Таллин? Но на севере сейчас сумрачно и прохладно, на север можно поехать позже. В мае, а то и летом. Страна наша велика и обильна, оперных театров изрядно, медицинских институтов тоже немало.

Развез я девушек и отправился восвояси. В Сосновку.

Если честно, затеял эту поездку я вовсе не ради девушек. Для себя, любимого. Посмотреть, как оно будет.

Теней в Одессе я не видел, это хорошо.

А крысы шли за мной по пятам. Это плохо.

Но меня они пугают всё меньше.

Я вошел в дом, прочитал записку Веры Борисовны, что и где она приготовила для меня, уселся в кресло и стал размышлять.

Было над чем.

1. Авиатраспорт в советское время был развит чрезвычайно — по сравнению с сегодняшним днем. В семидесятые и начало восьмидесятых я летал из Воронежа во многие города страны — Таллин, Ригу, Вильнюс, Минск, Киев, Кишинев, Одессу, Симферополь, Минводы, Тбилиси, Ереван, Ленинград — это навскидку. Даже в Москву один раз летал (случайно, обычно куда удобнее было ехать поездом). Были и местные, внутриобластные рейсы. Увы, увы, увы. Сегодня авиаперелет для студента дело редкое и недешевое. Да и не только для студентов: авиарейсов куда меньше. В Тбилиси или Одессу уже не слетаешь. Прямо сегодня моя молодая коллега-сменщик едет в Петербург автобусом, чего мне сорок лет назад просто бы и в голову не пришло — долго и утомительно.

2. В 1973 году проезд на такси подорожал вдвое — и посадочные, и временные, и километраж. Несколько месяцев (в Москве поменьше, в провинции подольше) жители были в шоке и брали такси только в самых крайних случаях. Ну, не считая мажоров.

3. Оперный театр Одессы — это чудо. Увижу ли тебя снова? Как знать. Но всем настоятельно рекомендую. Если есть (будет) возможность.

4. Песню «Without You» Чижик слышал по радио в исполнении Гарри Нильсона (Harry Nilsson), но, воспитанный на классических традициях, спел её по-своему. Как оперную арию.

Глава 16

ВЕСЕННИЕ ВИЗИТЫ

Я сидел на балкончике мезонина в простом деревянном креслице, сидел и дышал. Редко и размеренно.

Только что ушли люди из Союза Художников, унеся с собою тщательно упакованную дедушкину картину.

Перевозить картину — дело непростое, особенно когда картина большая. Вот как дедушкина «Отвага». Но меня эта участь миновала. Транспортировкой занялись знатоки, специалисты, профессионалы.

В Черноземское отделение Союза Художников СССР пришло приглашение принять участие в выставке «Шаги Победы». Посвященной, как следует из названия, победе в Великой Отечественной Войне. Устным условием было представление картин народного художника СССР Ивана Петровича Чижика. В обязательном порядке. А других — кого хотите. Числом до четырёх. Помимо дедушки.

И художники кинулись к наследнику. То есть ко мне. Так и так, братец, выручай, нужна картина Ивана Петровича, на военную тему. А я — извольте, братцы! Есть одна. Последняя работа дедушки, вершина творчества, венец. Только смотрите, не повредите полотно. Не сомневайся, отвечают, разве мы без понятия, доставим со всем бережением, родное дитё такой заботы не знает. Слова другие, но смысл тот же. И то: все знали, что выставка в ведении Марцинкевича, и все (из принимающих решение) знали, что Марцинкевич — муж Соколовой-Бельской, невестки народного художника Чижика. Так что да, будут вести с бережением. Надеюсь, что ситуация с семью няньками не случится.

Но на стене гостиной по-прежнему Леонид Ильич с автоматом наперевес высаживался на Малую Землю. На стене авторская копия, а лучший, казовый оригинал дедушка загодя упаковал на долгое хранение. Не таким уж долгим оно получилось.

Собственно, была идея выставить картину в Большом театре к премьере оперы, но я решил погодить. Сын сочинил оперу, бывает, мама ведущая солистка — тоже бывает, но если и дедушка с картиной — это перебор.

Ничего, выставка даже лучше. В театральном фойе к нашей опере она бы, картина, и к месту, а в остальные дни? Снимать — вешать — снимать? Смешно. А дедушка смешным быть не хотел.

Я готовился к финалу первенства России по шахматам. Должен был готовиться. Но не знал, как.

Зональные соревнования в Туле были выиграны с абсолютным, то есть стопроцентным результатом. Так громил на пути к шахматному трону своих конкурентов Фишер: Ларсена шесть-ноль, Тайманова шесть-ноль. Но и Ларсен, и Тайманов — очень сильные шахматисты, гроссмейстерская элита. Я же играл с провинциальными мастерами. Ларсен мог бы дать этим мастерам сеанс одновременной игры — и победить. Так на основании американской методы подсчитал мой тренер Антон. Потому никакого головокружения от успехов быть не должно.

А у меня его и не было — головокружения. И дышал на балконе я не поэтому. Я просто завел общую тетрадку, в которой вёл дневник подготовки к турниру по рекомендациям профессора Петровой Лидии Валерьевны, заведующей кафедры физического воспитания и лечебной физкультуры. Видно, надеется ввести на кафедре направление спортивной медицины. С дополнительными ставками и дополнительным финансированием. Науки для. А я один из подопытных. С перспективой стать сподвижником, если я правильно понял слова Лидии Валерьевны. Дневник вести — дело простое до невозможности. Расчерчены столбики, каждый столбик — назначение. Десять минут зарядки, двадцать отжиманий — это утром, перед душем. Полчаса ходьбы — когда придётся, по ситуации. Четвертый столбик появился на днях, как целевое добавление к финалу первенства России: вдыхание свежего воздуха в покое — десять минут. Нужно не просто дышать, а неспешно. Восемь вдохов в минуту. В конце упражнения ставишь крестик, что задание выполнено, и всё. А можно поставить крестики разом за неделю. Или даже за месяц. Ничего не выполняя. Никто ведь не контролирует.