Валерий Самохин - Мой милый жандарм (СИ)
Глава пятнадцатая
Деян
Москва просыпалась лениво, нехотя.
Виной тому явно был зарядивший перед самым рассветом мелкий, до крайности противный своим моросящим занудством и не по-летнему холодный дождик.
Обхватив ладонями кружку с горячим кофе, я мелкими глотками продлевал наслаждение, одновременно в мыслях своих пытаясь отгородиться от неуютного внешнего мира.
Знакомый голос вернул меня из небытия.
- Ну и задал, вашбродь, ты мне задачку!
Ильин бесшумно просочился в кабинет, даже обычно скрипучая дверь не пискнула.
Странно, вообще-то, никаких новых задач помимо прежних перед "наружкой" не ставилось.
К чему это он?
Я вопросительно приподнял бровь.
Филер, между тем, с отстраненным видом устроившись в кресле, попытался развязать тесемки потертой, видавшей виды папки для бумаг. После нескольких бесплодных попыток, он с яростью вцепился зубами в накрепко затянутый узел.
Без зубов не останься... - я протянул ему канцелярский нож.
Ильин кивнул благодарно и с немалой толикой сожаления, сощурив один глаз, нацелился острием ножа на непослушные тесемки.
Дедовская еще, трофейная, - искренним вздохом ответил он на мой невольный смешок. - Почитай, более века минуло с того бою, семейная реликвия, как-никак...
Повозившись еще с полминуты он извлек из недр реликвии тисненый золотом картонный прямоугольник.
Модный дом госпожи Ламановой, Поставщицы двора Ее Императорского Величества, - с трудом разобрав замысловатые вензеля визитной карточки, я недоуменно спросил: - К чему это?
Пока не знаю, - пожал плечами сыщик. - Но наша непоседливая барышня успела заинтересовать и эту известную даму. Не далее как вчера ее приказчики трижды пытались добиться аудиенции...
Я стал медленно закипать.
Тебе заняться более нечем?! - свистящим шепотом начал я. - Лавры Пинкертона покоя не дают?
Погоди, Деян Иванович, не кипятись... - сыщик примиряюще поднял руки. - Я в розыске не первый день и интуиции своей привык доверять. Не все так просто, как на первый взгляд кажется. Слишком много непонятного крутится вокруг нашей барышни, слишком много.... Значит, что?
Он сделал многозначительную паузу, воздев указательный палец к потолку.
Значит, что? - невольно повторил я следом.
Если мы не может понять сути происходящих событий, надо спровоцировать их скорейшее развитие... - хитрая усмешка змейкой скользнула по седым усам. - Коли будем дергать за все имеющиеся кончики, нервы-то у наших фигурантов и не выдержат, они, чай, у них не железные.
Резон в его словах имелся.
В последнее время все подозреваемые словно легли на дно - никаких подозрительных контактов и встреч, словом, тишь да благодать. И если что-то и происходит, то, как справедливо заметил опытный сыскарь, это что-то имеет непосредственное отношение к Анне.
И хотя в нашей службе сантиментам не место, я неожиданно поймал себя на мысли, что использовать Анну в качестве живца мне было неприятно до крайности.
Видимо по этой самой причине мой голос прозвучал сухо и неприветливо:
Что-то еще?
Сыщик понимающе и даже в какой-то степени смущенно крякнул.
Вновь порывшись в папке, он выложил на стол с обеих сторон исписанный крупным, старательным почерком лист бумаги.
По удачному совпадению... - при этих словах он замешкался, утробно хрюкнув, и и с самым невинным видом продолжил: - Так совпало, что в конторе господина Розенталя в мелких клерках подвизается один молодой человек, коему мы в свое время сделали некое одолжение...
Ильин прервался, скрещенными пальцами рук изобразив решетку.
Я криво ухмыльнулся в ответ - излишних пояснений здесь не требовалось. Очередной социалист с пламенным сердцем, чьи твердые убеждения не выдержали суровой встречи с мрачными застенками охранки. Испытание свободой кардинально изменило политические взгляды, но создало небольшой должок перед нами, требующий обязательной отработки.
Все как всегда.
При том что свой человек в конторе господина стряпчего нам явно не лишним будет. И если что, всегда сможем упредить от необдуманных шагов нашу непоседу.
Ты прочти, вашбродь, что агент нам доносит, крайне любопытно, стервец, излагает, небесталанным будет... Далеко пойдет, коль не оступится.
По мере чтения доноса меня начал разбирать смех.
Это что же получается... - смахнул я выступившую непрошено слезу. - Господин фабрикант и его юный друг из собственных средств оплатили судебный задаток для мадемуазель Анны, и можно смело утверждать, что до чрезвычайности немалая сумма ими безвозвратно утеряна?
Именно так! - с нескрываемым злорадством в голосе подхватил Ильин, от избытка чувств с восторгом хлопнув себя по коленям. - Банковский перевод на имя месье Жоржа отозван как ошибочный, расписка уничтожена, доказательств никаких... Свидетели по таким делам судом не принимаются.
Сыщик был прав - по такой категории дел судопроизводство особыми изысками не отличается. Нет расписки либо иного документа, подтверждающего получение займа- нет и свидетелей. И даже если таковые имеются на самом деле, их показания не могут быть положены в основу судебного решения.
Иначе, сами понимаете - необходимого свидетеля найти да обучить, как себя вести в судебном заседании и что говорить при этом, невелика задача. Особенно, если сумма хорошая.
Достав из кармашка часы, я звонко щелкнул крышкой - следовало поторопиться, через час назначен доклад у начальства, опоздания в нашем ведомстве не приветствуются.
Есть еще что?
Сыщик замялся.
Нахмурившись, я постучал пальцем по крышке часов.
В общем, тут оказия нечаянная случилась. Господин стряпчий оказался крайне непрост... - сыщик привычно пожевал ус и, хрустнув пальцами, повторил: - Крайне непрост. Не буду ходить вокруг да около, признаюсь со всей прямотой - нашего агента он раскусил на раз... Вот такая вот петрушка, будь она ладна.
С виноватым видом он умолк.
Хотя, признаться честно, раскаяние его мне показалось наигранным.
Я прикусил губу.
Ситуация непроста.
Если господин стряпчий сочтет себя обиженным и проявит принципиальность, неприятности не замедлят себя долго ждать. Адвокатская тайна относится к числу особо охраняемых законом.
Сыщик продолжал играть в молчанку.
Может допрос с пристрастием учинить? - сквозь зубы задал я вопрос в пространство. - Или самого господина Розенталя пригласить для беседы, глядишь, он и посговорчивее окажется некоторых...
Прикажете позвать? - услужливо встрепенулся Ильин. - Они-с в приемной дожидаются.
Дл меня это было неожиданно.
Э-э-эээ... - замялся я, слегка опешив, и внезапно осипшим голосом переспросил: - Как в приемной?
Ильин не ответил. Что тут ответишь?
Привычная решительность вернулась почти мгновенно.
Зови! - коротко приказал я.
Вошедший господин, к моему облегчению, оказался вполне себе приятным молодым человеком с твердым взглядом, в коем не читалось какой-либо неприязни. Крепко пожав в приветствии мою руку, он без излишних церемоний занял кресло сыщика, кивнув ему при этом как старому знакомцу.
Чем обязан столь внезапному визиту?
Видимо пикантность ситуации все еще оказывала свое действие, в моей фразе были явственно сквозил холодный официоз, так обращаются к нежеланным посетителям, скорее даже просителям, коих ждет заведомый и неминуемый отказ.
Розенталь едва заметно усмехнулся.
Во избежание возможных недоразумений хотелось бы внести ясность в сложившуюся ситуацию. В противном случае невозможность достигнуть определенного компромисса в безусловном порядке окажет пагубное воздействие на наши отношения в будущем.
Голос звучал размеренно, отстраненно, но, что удивительно, за внешней мягкостью гостя, его бесстрастностью проскальзывала тщательно скрываемая сила, азартная и, как мне показалось, достаточно беспощадная.
Весьма любопытный молодой человек.
Крайне любопытный.
Мне известно, что вам небезынтересна судьба одной юной и непоседливой особы... - от неожиданно случившейся рифмы мы одновременно улыбнулись; гость невозмутимо продолжил: - Ваше деятельное участие и бескорыстная помощь в трудные для нее минуты приняты мною во внимание при оценке прискорбного инцидента, произошедшего с одним из моих служащих при непосредственном участии ваших сотрудников.
Он выдержал долгую паузу, внимательно и цепко посмотрев мне в глаза.
Смотри, любезнейший, смотри, сколь душеньке твоей будет угодно. В эти игры мы издавна приучены играть, голыми руками нас не возьмешь.
И на мякине не проведешь.
